А значит с Алленом должно было всё быть хорошо, очень хорошо… Ну, может, перестанут его выпускать на миссии и оправлять только в крайнем случае, посадят, так сказать, на домашний арест и всё. Ничего страшного, в самом деле.
Его не могли убить…
— Ведь правда же?
— Тч, Линали!! — медленно, но довольно резко и веско прорычали сбоку.
Девушка сглотнула, наконец-то вспомнив, к кому она обращается. Иногда даже ей было страшновато доставать Канду, не смотря на то, что девушка точно знала, что её-то он точно не тронет. Всё-таки они, можно сказать, росли вместе. Но в последнее время у Канды был такой дёрганный вид, что Линали предпочитала не вмешиваться и обходить его стороной. Сегодня она поступила бы так же, потому что после миссии мечник тоже оказался весь на взводе, но…
Ей было не с кем поговорить. Или тихо посидеть рядом, хотя бы.
Собственно, Канда разрешил ей остаться рядом во время его медитации лишь на условии, что она не будет его отвлекать. Она честно не хотела мешать мечнику медитировать, может он хоть так немного нервы успокоит, но теперь вот не удержалась и задала глупый, бессмысленный вопрос вслух.
— Эм, извини..
— Тч!
Собственно, если бы Канда был полностью погружён в процесс медитации, то он бы уж точно не обратил внимания на её вопрос, значит она не помешала и вполне может завязать разговор. Придя к такому вот простому выводу, Линали немного придвинулась к мечнику, слегка прикусила губу, не решаясь сказать хоть что-то и не зная, как можно ненавязчиво завязать разговор с человеком, который буквально попросил её заткнуться. Правда на самом деле Канда сказал лишь своё «тч», но расшифровать его было не трудно.
Линали прислушалась к мерному дыханию мечника и закрыла глаза думая о своих проблемах, словно по наитию пытаясь дышать с соседом в такт.
Вдох, подумать о том, что все проблемы решаемы.
Выдох, решить, что ей не о чём беспокоиться.
Вдох, согласиться с тем, что на дураков жизни не хватит.
Выдох, попытаться забыть о проблемах.
Вдох, впрочем, какие проблемы, всё просто отлично.
Выдох, наверняка уже сегодня в столовой она увидит улыбающегося Аллена.
Вдох, он снова будет набивать себе живот, пожирая всё, что сможет унести к себе за стол.
Выдох, будет смеяться над шутками Лави.
Вдох, извиняться за то, что заставил всех беспокоиться.
Выдох, а потом начнёт препираться с подошедшим Юу.
Вдох, мечник, как обычно, начнёт оскорблять мальчика.
Выдох, будет обзывать и называть мелким, поучать жизни в своей довольно грубой манере…
Стоп! Когда это она скатилась к мыслям о Канде?
Девушка широко распахнула глаза и тут же убедилась, что сидит всё в том же малом тренировочном зале с высоким потолком, перекрытым несколькими несущими балками. Когда Лави терял контроль и доводил Юу, он обожал прятаться на высоте, и если зал был рядом, то бежал сюда и забирался на какую-нибудь из этих балок. Юу вообще-то мог его оттуда стащить, но в большинстве случаем бросал это неблагодарное дело, зная, что быстрый кролик сможет снова сбежать в свою новую норку.
Около одной из стен стояли скамейки для отдыха, или, что более вероятно, для зрителей, приходивших на самые интересные бои-тренировки, даже сейчас на них были видны чьи-то позабытые вещи и полотенца. Тренировочные залы хоть и считались вроде как общими, и в них тренироваться должны были и Искатели, но на самом деле искатели посещали всего один зал, остальные два посещали только экзорцисты, а находящийся сейчас на ремонте четвёртый пока не был до конца оборудован, и кому он достанется, ещё никто не знал. Потому что, к примеру, один из залов, используемых экзорцистами в настоящее время, использовался всё Генералами, потому что местность вокруг их нового штаба была не особо подходящей для тренировок.
Нельзя было сказать, что прошлый лес при Башне был таким уж удобным, но там по крайней мере была парочка хороших полян, где можно было как следует размяться. А в здешнем лесу было болото, очень неприятное болото, и был ещё велик риск просто заблудиться. Кажется, уже были прецеденты подобной потери ориентира в этих лесных зарослях, даже сама Линали, не заходившая далеко, с трудом могла определить дорогу обратно. А Канда, вроде бы, жаловался на чересчур хрупкие деревья, но это он наверное просто из вредности.
Линали начинало казаться, что ещё немного, и Канда начнёт просто кидаться на людей без всякого повода. Ещё ей казалось, что его нервное состояние тоже было связано с этим прибытием «чужого» народа. Тем более ,что для неё и Канды все эти люди чужими не были, они им были почти все хорошо знакомы. И Линали была уверена, что он питает к кому-то из них почти физически ощутимую ненависть, однако внешне это никак не выражалось. Просто Линали пыталась научиться скрывать свои страхи и недовольства и вдруг поняла, что кое-кто рядом вполне успешно скрывает кое-что похуже.
Канда, так же, как и она сама, попал в Орден ребёнком. Она ничего не знала о том, откуда он, лишь слышала туманные слухи о неком проекте, и это пугало её ещё больше. Как раз тогда она узнала о Падших и не верила в благие намерения Ордена, по-детски опасаясь, что вынудила братика перейти на сторону злых.
Тогда, в детстве, всё было в некоторой степени проще. У неё был братик, за которым она могла спрятаться от реальности, как за самым надёжным щитом, но теперь именно она была экзорцистом, и именно она имела силу для защиты братика, а значит должна была суметь защитить его.
Теперь она должна была быть сильной и помнить обо всех превратностях этого мира.
Она так и не узнала, кто такой этот мальчик — Канда Юу, появившийся словно из ниоткуда, с вечно угрюмым лицом и нежеланием разговаривать. В детстве она отчаянно нуждалась хоть в чьей-то компании и поэтому просто находила Канду, где бы он ни был, и молча садилась ждать. Ждать и смотреть, наблюдать за его тренировкой, к примеру. Постепенно Канда привык к ней и уже не огрызался на каждое появление, а позже стал даже изредка приветственно кивать, когда девчонка окликала его. Линали тогда в ответ лишь счастливо улыбалась и думала, что, наверное, у неё появился друг. Но в то же время она начала находить других чудесных людей в Ордене: ей разрешили находиться в кабинете братика и научном отделе, лабораториях, наблюдая за работой и пытаясь не задать тот миллион вопросов, что крутили в её головке.
Как такового учителя у неё считай и не было. Братик не хотел отпускать её далеко от себя и всем пришлось смириться с тем, что она фактически стала ученицей всех Генералов. Кто был в Ордене со своими учениками, тот и брал её на свои уроки и тренировки. Так что она успела узнать их всех: и грозного Сокаро, и довольно странную, неоднозначную Клауд, которая относилась к Линали с непривычной для неё нежностью, видимо оттого, что это была единственная девочка в Ордене. К тому же Клауд тогда только стала Генералом и пока почти не набрала учеников, а те, что ей попадались были уже взрослыми, или почти взрослыми.
Разумеется Кросс, получивший звание Генерала тоже в довольно юном возрасте и совершенно отказывающийся от всякого возможного участия в судьбе учеников, ей времени не уделял. Впрочем, братик и сам предпочитал, чтобы Линали не пересекалась с этим бабником, понимая, что пока девочка маленькая, это довольно глупо, но в то же время помня, что однажды из Линали вырастет красивая девушка. И её надо начинать беречь от возможных опасностей прямо сейчас, загодя, пока не случилось ничего плохого. Самой Линали Кросс казался довольно забавным, но в то же время неприятным, ведь братик постоянно на него ругался бездельником и просто сволочью. К тому же Клауд, понравившаяся девочке, тоже была не высокого мнения об этом «выскочке-серцееде». Сейчас это всё казалось давно забытым и не важным, но в настоящем Линали встретила первого ученика Мариана Кросса и, судя по его рассказам, учитель из Кросса получился довольно… Сомнительный.
В то же время сотрудники научного отдела, разумеется, позаботились о том, чтобы девочка не выросла неучем и в свободное время обучали Линали основам самых разных наук, объясняя над чем они и для чего работают. Ей тогда было очень любопытно, и чувство страха отступало назад. В общем Ли прижилась, но приблизиться к угрюмому ровеснику, разница в возрасте с которым была всего парой лет, она так и не смогла. А потому и перестала пытаться, ценя уже сложившиеся отношения и понимая, что немногие могут похвастаться даже этим.
