— Боишься меня?

Уолкер попытался отползти назад – голос Тикки, тихий, слегка вибрирующий и отдающийся тревогой в груди завораживал и пугал одновременно. Всего несколько слов,и кажется, будто Ной сделал несколько шагов навстречу, загоняя свою жертву в угол... в угол дивана, как бы смешно это не звучало, потому что деться Аллену с этого потрёпанного, вишнёвого диванчика было некуда.

— Ты мне неприятен… — процедил Аллен сквозь зубы, на корню подавляя желание заорать во весь голос, призывая хоть кого-нибудь на помощь.

— Это не ответ на вопрос.

И Тикки сделал ещё шаг вперед, становясь впритык к дивану и к Аллену, чьё сердце едва не выскочило из груди, когда юноша вновь дёрнулся, стараясь провалиться сквозь спинку. Жаль, но подобная возможность была активна только для таких вот жутких отморозков, как Тикки Микк.

— Я боюсь тебя.

— Почему?

Тикки сел рядом, а Аллен с силой сжал челюсть, опасаясь, что ещё через пару мгновений его зубы начнут выстукивать чечётку. Ему стало совсем неуютно и почти холодно. Ровно до того момента, как горячая ладонь не опустилась на его оголённый локоть, слегка сжимая.

— Прекрати… — ещё немного, и он бы просто расплакался от переполняющих его противоречивых, страшных чувств.

— Но мы ведь просто разговариваем, — шёпот Тикки на грани слышимости раздался прямо над ухом, и тело Аллена пронзила мелкая дрожь, ладони непроизвольно сжались, а глаза оказались зажмуренными. Когда не видишь нависшую над тобой опасность, кажется, что её и вовсе не существует.

— Никак не пойму, я правда такой страшный, что смог напугать нашего Аллена? Экзорциста, перемахнувшего через критический предел и слившегося с чистой силой, которая оказалось чем-то больше. Почему я пугаю тебя?

Странно, рука на локте была горячей, а вот пальцы, коснувшиеся его щеки, показались очень прохладными, и, слегка оцарапав нежную кожу, они отбросили несколько прядей волос, заправив за ухо. И эти слишком нежные прикосновения казались чьим-то обманом.

На глаза навернулись щипучие слёзы, и засвербело в горле. Отпад, вот он сейчас ещё и разрыдается от того, что к нему пристает злой Тикки Микк!

— Тшш, ты чего, Малыш? Правда так не хочешь находиться со мной? Или ты просто себя накручиваешь?

— Уйди, пожалуйста? — с трудом выдавил из себя Аллен и с ещё большим трудом выдавил из себя улыбку. — Или я убью тебя ненароком.

— Да ладно, — на лице Тикки расползлась умильная улыбочка, какая возникает на лицах родителей, когда их чада делают какие-то невероятные по их меркам успехи.

— Я серьёзен… — страх уходил сам собой, и рука Тикки, полезшая за спину обнимать и прижимать юношу к Ною, теперь почти не смущала. И чего его так развезло только что?

— Что это было?

— Нервы.. Странно, кстати, я думал, срыв будет куда более масштабным, а ты быстро себя в руки взял. Я горжусь тобой, — промурлыкал Тикки, наклоняясь к тут же попытавшемуся уклониться Аллену, но вместо того, чтобы ожидаемо поцеловать или сделать ещё что-то подобное, Тикки лишь уткнулся юноше в шею и шумно втянул в себя воздух.

— Ты потрясающе пахнешь… Ты сводишь меня с ума. Ты знаешь об этом?

— Потому что я ранил твою тёмную сущность, — боясь пошевелиться и ощущая приятное тепло, растекающееся по всему телу от того места, куда уткнулся Тикки, произнёс Аллен.

— А вот и нет. Не так.. Не совсем…

— Ты и сам не знаешь?

Тикки негромко хмыкнул.

— Я уже почти ненавижу тебя, маленький, гордый экзорцист. Мой экзорцист…

— Не помню, чтобы я поступал в чью-либо собственность! — перебил Ноя Аллен, слегка отклоняясь назад.

Тикки поднял голову, старательно отводя взгляд и отворачиваясь, будто пытаясь что-то скрыть.

— Это ты так думаешь.

— Это я так знаю! — странно, единственное, что сейчас ощущал Аллен к Тикки, это детскую обиду и желание обойти его. Доказать Ною собственную состоятельность, будто его мнение действительно что-то значит для Уолкера.

— Я хочу тебя…

Аллен вздрогнул и напрягся, оглядываясь, но в кошачьих зрачках Тикки не было и следа былого безумия.

— Я хочу тебя по-другому, — пояснил Ной, видя некоторое замешательство Уолкера.

— Да ладно?

— Я хочу.. — Тикки вновь наклонился к его губам, не отрывая своего взгляда от глаза Аллена. — открыть для тебя своё имя, Аллен. Я хочу подарить тебе Удовольствие… Ты примешь от меня эту небольшую помощь?

====== Глава 27 -67 Виноватые и полезные. ======

Лёгкий ветерок врывался в столовую через открытые настежь окна, раздувая лёгкие занавески, легко танцуя среди обедающих здесь людей, заглядывая под незастёгнутые одежды или перебирая незаколотые волосы. Тишина и покой, которую заменяли только редкое дребезжание посуды, тихие стуки столовых приборов да редкое перешёптывание.

Мест занято было мало. Кто-то был занят, кто-то ел вне общего режима, а кто-то не желал портить друг другу настроение. Но в столовой настроение поддерживали всего три человека. Тикки с недовольством тыкал ножом в неизвестную, очень костлявую рыбу. Во всю левую скулу у него красовался большущий синяк. Аллен Уолкер был на редкость полон энергии и жизни, улыбался всем открыто и поглощал еду со свободной скоростью, не особо торопясь, но всем видом показывая, что получает огромное удовольствие.

Тикки и Аллен при этом не сводили друг с друга взглядов.

Неа Уолкер за своим углом едва ли не сползал под стол от хохота и прикрывался пустой тарелкой, чтобы никто уж слишком на него не пялился.

Все, кто находился за этим столом, кроме троих перечисленных, явно ощущали себя лишними, вернее, такими ощущали себя Канда и Лави, потому что больше здесь никого не было, а поступить так , как семейство Ли и Алма, им не позволяла гордость. Стало бы очевидно, что они просто-напросто сбегают от этих придурков.

— Вот скажи-ка мне… — Неожиданно завёл разговор Аллен, непонятно к кому обращаясь, потому что продолжал смотреть на Тикки, — Скажи-ка мне, братец-дядя, кто ты там мне приходишься…

— Кем приходишься, — машинально поправил Лави, пытаясь влиться в знакомую ему атмосферу.

— Примерно так и есть. Так вот, дорогой наш не совсем Ной, не совсем Граф знает что…

— Боюсь, что и он не знает! — выглядывая из-за тарелки поблёскивающими от смеха глазами, заметил Неа.

— Неважно. Важно вот что… — Аллен поморщился, сжимая пальцами виски, и пробормотал себе под нос какое-то ругательство. — Не помню.

— Тч, Мояши, ты же вроде должен был в себя наконец-то прийти? Побочным эффектом слабоумие нарисовалось? — видимо, даже Канда не мог устоять в такой ситуации от резкого высказывания.

— Вот зря ты так на него, Канда, — непредусмотрительно опуская тарелку на стол, задумчиво отозвался Неа. Аллен, заметив это, сразу же весь подобрался и, оглянувшись, заприметил рядом блюдо с апельсинами, как неплохой снаряд.

— Между прочим, Аллену и правда должно быть не так уж и просто, — в это время продолжал удивлять своими рассудительными познаниями Неа. — Сам подумай, коли умеешь, сколько всего в нём сейчас смешалось в голове? То, что было, то, что пришло…

— А у него что-то было? — пожал плечами мечник. — Более того, Мояши умеет что-то воспринимать?

Пальцы, сомкнувшиеся вокруг апельсина, пока что не спешили отправлять его в чей-либо лоб, потому что теперь целей стало целых две. Аллен даже, словно предупреждая, прошёлся тяжёлым взглядом по Неа, а затем и по Канде. Решение в голову к нему так и не пришло. Оба варианта были по-своему соблазнительными и оба могли внезапно уклониться и сорвать весь кайф. Аллен раздосадовано сжал вилку – ну почему он не умеет в совершенстве метать ножи? И почему в случае с Неа это было бы смертельно опасно?

Вот ведь, мировая несправедливость!

Хотя вот ещё есть Лави, который, прищурив левый глаз, с лёгкой полуулыбкой, пользуясь случаем, наблюдает за Кандой. Лави занимал один из краёв стола, и в его сторону в принципе никто не смотрел. Зато Лави практически любовался Кандой с таким мечтательным выражением лица, что Аллен на месте мечника уже придушил бы его. Не поленился бы подняться, обогнуть стол и придушить собственными руками, а то смотрит… как сытый Аллен на митрашиданго. Мол, пока есть не надо и не будет, но уже предвкушает новую, позднюю трапезу.