— Может быть, он как раз сейчас что-то и настраивает?
Алма всё-таки умница. А вот Линали не верит и деловито подошла к нему с явным намерением привлечь внимание...
— Вот сейчас собьешь ему всю работу, сама потом отправишься Апокрифа бить..
А вот это подал голос уже Тикки. Вот только Ли сказать нечего. Она мнётся, но отходит от Неа, а сам Неа счастливо вздыхает.
Незаметно счастливо вздыхает.
Стоило подумать и о том, что Тикки тоже неплохой боец, и его можно было бы отправить к Апокрифу… Если бы он не был нужен и выступал в роли пушечного мяса, то ещё ладно, но у Тикки, видимо, было много перспектив, которые Неа отказывался видеть… И не видел.
А ещё эта их проблема с Алленом. Если юноша придёт в себя, то она могла обостриться, отношения ухудшиться, и в этом не было ничего хорошего.
Стоило всё-таки поговорить с этим очень странным Ноем. Вот только о чём? И вообще, способен ли он, Ной, начинающий всего-то свою вторую жизнь, дать дельный совет куда более старшему и наверняка куда большее прочувствовавшему?
— Алма, а почему Бро-оз считает, что моя чистая сила тоже такая странная? — наконец-то заговорила Линали, видно, поверив наконец-то в занятость Неа. Да он, впрочем, и действительно был очень занят делом. Очень важным делом: следил за тем, чтобы они не думали о кое-ком.. даже хорошо, что Канда с Лави не явились, а бросили.. бросились в жаркие объятия друг друга. Сколько бы Неа не краснел, он был этому рад. Потому что на их фоне отсутствие Аллена смотрелось почти органично.
— Она не странная, просто она разумная. И уставшая, судя по тому, что не может разговаривать с тобой, — утомлённо заговорил Алма с таким выражением лица, будто бы его заставили начать говорить. Может быть, даже заставил его Бро-оз, которому это зачем-то было нужно.
Желал поскорее вновь обрести Дом?
— Как ты ощущаешь свою чистую силу? — продолжал Алма.
— Это сложно описать, — опуская взгляд на сапоги и начиная нетерпеливо постукивать каблуками, произнесла Линали, — как-то странно. Просто как чистую силу и ощущаю.
— Но ты ведь её чувствуешь?
— Ну да…
— Те, у кого искусственно созданные кристаллы, её не чувствуют. Они устанавливают с ней эмоциональную связь, они устают от её использования, но не ощущают её так же, как мы, — Алма приподнял руку, — как будто это мощь, эта сила полностью ощутима в наших жилах, в нашем орудии, в нашем рассудке. Всюду она оставляет свой след. К тому же простая пародия никогда не смогла бы пройти кристаллизацию.
— Мне казалось, что все чувствуют её.
— Нет. Можешь позже спросить у Лави, как он ощущал молот и как теперь свою новую чистую силу. Кстати, похоже, юный книжник полностью поменяет свой стиль: то он был одноглазым, лохматым и с молотом, а теперь у него волосы почти до плеч, с двумя глазами да ещё и с пистолетом… Интересно, как быстро он сумеет привыкнуть к такой кардинальной смене вида оружия?
— Думаешь, он целиться будет плохо? — улыбнулась Линали. — Кстати, откуда ты знаешь о том, как выглядел Лави прежде?
— Я его лечил, — таинственно ответил Алма, и, прежде чем кто-либо начал болтать новые подробности, Неа понял, что, наконец-то, настал удобный момент, и резко хлопнул ладонью по столу, привлекая к себе всеобщее внимание.
— Все двери в наш сектор заблокированы. Но для полной диагностики мне нужны покой, тишина и концентрация, так что прошу покинуть комнату управления.
Явно недовольные гости начали собираться и расходиться, а Неа тщательно проследил, чтобы никто даже не подумал попытаться пробраться к Аллену. Мало ли, ещё обнаружат раньше времени, что его нет, и поднимут шум. А шум Неа сейчас был действительно противопоказан.
В конце концов, племянника придётся подстраховать немного в его верных, светлых и просто потрясающих начинаниях.
А в это время Аллен… начинал. Он не знал почему, но, как и прежде, был полностью уверен, что не сможет сам подавить чистую силу и выйти с ней на контакт, сможет лишь в бою. Ноев, настроенных очень агрессивно, поблизости было предостаточно, взять хотя бы Роад, но ведь не зря раньше Тикки пришлось спасать его от неё. Аллен был уверен, что ему необходимо что-то совсем другое, и просто терпеливо ждал.
Весть о проникшем к ним Апокрифе застала его посреди коридора на пути в собственную тёмную комнату, где он проводил почти всё своё время и не знал, что делать дальше. Если раньше он мог хотя бы тренироваться, когда его лишили чистой силы, просто сломав руку, то теперь он не мог сделать даже этого. А против интенсивных тренировок всячески сопротивлялся Комуи, и приходилось ему подчиняться.
Всего один срыв, и он должен будет умереть, а умирать Аллен не собирался. У него осталась куча незавершённых дел..
Например, Тикки. Тикки, с которым он так и не разобрался, которому не отомстил, которого он не простил, и который причинил ему просто зверскую боль.
Ради Тикки и решения их странного вопроса следовало жить.
Были и другие причины: его собственный путь, с которого он поклялся никогда не сворачивать, зазеркалье чокнувшейся Нрид, в которое он должен был попасть после смерти, и все знакомые, друзья и противники….
Да даже голубое небо вполне можно было назвать веской причиной для жизни. Кто сказал, что после смерти он снова сможет его увидеть?
Причин жить всегда достаточно, просто в них не всегда веришь. И, что самое печальное, чаще всего веру в эти причины растаптывают именно люди. Люди, которым Аллен привык не доверять, которых он не любил подпускать к себе близко, для которых он предпочитал появляться в образе невинного милого мальчика-подростка с открытой улыбкой и светлым взглядом на жизнь…
Но не на людей. Сейчас, как никогда прежде Аллен Уолкер понимал, что никогда не относился к людям так хорошо, как думал сам до этого. Впрочем, люди тоже редко относились к нему хорошо. Исключением был лишь Мана, остальные же как будто были полны желания использовать его…
Он наконец-то вновь ощутил себя настоящего, закрыл глаза, вспомнил мелодию, попытался окунуться в ощущения Ковчега и связался с Неа. И тот сразу же сообщил, где именно находится сейчас Апокриф. А потом пожелал удачи и сообщил, что не даст кому-нибудь ему помешать.
И это тоже было верно, ведь практически все считали его калекой. А у него появилась возможность уничтожить Апокрифа, того, кто разрушил последние надежды жителей Дома на освобождение, того, кто был куда большим предателем, чем та же Нрид.
Он сделал шаг вперёд, и дверь за ним захлопнулась, тут же запечатываясь. Неа позаботился о том, чтобы ему не помешали. Возможно, он желал, чтобы Аллен просто сдох во время этого боя, а может быть, он желал ещё чего-то, предположить было сложно, как и довериться этому человеку, который вскоре должен стать Ноем.
Аллен просто сделал ещё несколько шагов вперёд и заставил себя улыбнуться сквозь сдавившую лёгкие неуверенность.
Он, улыбаясь, шёл по улице в сторону своего врага и точно знал, что на сей раз у него всё получится. Он не активировал чистую силу перед решающим поворотом, он просто понял, что лёгкие сдавливает совсем не от переизбытка чувств.
Это было кое-что другое.
Это была его чистая сила…
Она обволакивала всё тело, и Аллен больше не сопротивлялся, он полностью открывал себя для этого странного создания, носящего имя Агерту, и шептал одними губами это имя…
Агерту…
И внутри него то, что сейчас носило имя Коронованного Клоуна, а раньше откликалось на имя Агерту, действительно откликалось. Имя сворачивалось в самых глубинах и успокаивало, позволяло дышать и улыбаться уже не с такой болью и кровью на губах.
Агерту.
Он повторял это имя, помня лишь одно: когда-то его учитель, удивительным образом выжив, передал ему письмо, и там было это имя. Очень важное имя. А значит, он будет твердить его и дальше, для того чтобы услышать его…
Он уже слышал его — Агерту.
Он слышал, понимал и улыбался уже гораздо более искренней. Он почти чувствовал его: такого другого и такого похожего, того, кто успел стать с ним практически единым целым.
