Вслед за Неа напрягали не присутствующие здесь другие члены этой действительно уникальной семьи. И о Графе в этот раз Аллен даже не вспоминал. Ему хватало охотящейся на него Роад и некоего Самми, оказавшегося Тринадцатым Ноем – оппозиционером. Отсюда плавно вытекал вопрос о том, что же происходит среди Ноев? Что за страсти и кто будет новым Графом, если этот действительно отжил своё? И есть ли какая-то связь между тем, что и Граф, и Хевласка, вроде бы как, отжили свой срок? Что это за странное время, когда одни решили уничтожить мир, другие отыскали чистую силу, третьи решили вообще что-то странное? Что-то действительно должно произойти сейчас, в самый канун двадцатого века?

Как всегда напрягал Тикки. Сейчас, когда вокруг было полно народу, он не вертелся рядом, но Аллен постоянно ощущал на себе его взгляд. Слишком настойчивый, слишком явный, пробирающий до дрожи.

У Аллена едва не начала развиваться паранойя: даже если Ноя не было рядом, юноша всё равно ощущал его присутствие, и казалось, что наблюдение не прерывается ни на мгновение. Юноша настолько себя издёргал, что уже предпочитал сам находиться в одной комнате с Тикки, где-нибудь у него под боком. При этом искреннее удивление и недоумение в ответ на его вызывающий взгляд было небольшим, но достойным утешительным призом.

Удивлять Тикки и казаться храбрее, чем ты есть на самом деле, оказалось довольно весело и приятно. Чувство страха сжималось в районе грудной клетки в маленький, колючий шарик и кололось каждый раз, когда Микк делал любое движение в его сторону. Но теперь это было даже приятно. Тикки не казался страшным несмотря на то, что Аллен так и не справился со своей чистой силой.

А ещё у Аллена была парочка вопросов к Тикки. Например, тот самый, подсказанный Неа, о том, как именно пробуждаются Нои и что такого в этом особенного. Мысль о том, что он близок к разгадке почти убийства Четырнадцатого Ноя, которое, согласно данным, совершил Мана, бередила его душу и не давала спокойно жить в принципе.

Необходимость поговорить с Тикки оспорить невозможно.

Уже к вечеру следующего дня, так ничего и не решив, странная компания разбрелась по разным углам. Алма решил наконец-то засесть за добытые бумаги и обещал, что позднее объяснит, что он там выяснил, Линали крутилась вокруг брата, всячески ему мешая осматривать чистую силу Аллена, а сам Комуи ничего конкретного сказать тоже не мог. Подобную реакцию силы он видел впервые, от чего это произошло, не знал, но пообещал, что ещё подумает над этим. Канда, разумеется, скрылся куда-то далеко, до того как кто-нибудь сумел его достать, а, между прочим, Алма очень старался. Однако Уолкер отказался открывать ему местонахождение мечника, решив, что раз тот хочет одиночества, то вполне может его получить. Может быть, подумает ещё немного, а потом расскажет хотя бы часть того, что скрыл.

У юноши и без того были свои дела и проблемы.

— Тикки?

Комната управления была почти пуста. Неа, свалившись с переутомлением, отсыпался в одной из дальних спален. Находился здесь только Тикки. Сидел в кресле, запрокинув голову и закрыв глаза. Если бы Аллен не знал, что Ной только недавно спал, никогда бы не подумал, что тот сейчас бодрствует. Улыбаясь чему-то не совсем определённому, он тихонько прошёл вперёд, опустился на диван напротив и, подперев подбородок руками, стал наблюдать за расслабленным Ноем.

Странно, но казалось, что он действительно не заметил появления Аллена. Всё также приподнимается в спокойном дыхании грудь, все так же закрыты глаза, рассыпаны не такие уж короткие волнистые волосы по белоснежной обшивке кресла, слегка подрагивают тёмные ресницы, а на губах что-то вроде расслабленной полуулыбки.

Никогда раньше Тикки не казался настолько милым.

Аллен, не выдержав, хихикнул.

Тикки тут же открыл глаза и поднял голову, тут же со стоном хватаясь за шею.

— Ты когда здесь успел появиться?

— У меня разговор есть, — произнёс Аллен, игнорируя вопрос Тикки.

— А у меня нет желания разговаривать. Малыш, мне в кои-то веки не хочется кружить вокруг тебя ястребом и искать цепи покрепче, дабы сковать в самом дальнем и страшном каземате на свете!

— Какие у тебя странные желания.

— Я хочу тебя!

Аллен едва не поперхнулся воздухом, испугано оглядываясь на две недавно созданные здесь двери. О качестве звукоизоляции в Ковчеге он ничего не знал, и страх, что кто-то может это услышать, не отпускал. Всё-таки обо всём, что произошло между ним и Тикки, не знает никто, кроме него самого, Тикки и Лави, который пропал неизвестно куда. Ещё одна проблема, кстати.

Проблемы кружат дикий хоровод вокруг, да ещё и каждая из них считает, что пришла на маскарад, а потому за нелепыми масками он даже распознать их не может. А круг всё сужается, несмотря на то, что проблем становится всё больше, они встают в два ряда, тянут к нему свои худые руки, пытаются захватить от него хотя бы кусочек и без того уже почти больного рассудка.

Странная и довольно депрессивная ассоциация.

— Мне надо поговорить. И так как мы говорим не о желаниях, а о необходимости… — снова начал подбираться к сути Аллен.

— А у меня слишком хорошее настроение, чтобы говорить о необходимостях.

— А мне нужна информация.

— Ну так попробуй спросить? А я подумаю, как и зачем или за что я тебе всё расскажу.

К горлу подступил что-то очень напоминающее чистое, ничем не замутнённое бешенство. Но это определённо было не оно, потому что в таком случае Аллен уже давно вцепился бы в Тикки Микка голыми руками и попытался как следует разукрасить его самодовольную мордашку..

Ну вот, насмотрелся на спящего, милого Ноя и теперь даже морду в уменьшительное склоняет!

Аллен с силой сжал скреплённые в замок пальцы и, не рассчитав да ещё и позабыв, едва не сломал заново пальцы. По крайней мере, боль от этого незамысловатого движения была сильной. Сильной и отрезвляющей.

Как раз то, что ему сейчас и нужно.

— Как ты пробудился?

Озадаченное выражение лица Тикки Аллен видел уже не раз. Ему нравилось. Он не спорил. А потому уточнять и разжёвывать свой вопрос он не собирался даже после прозвучавшего:

— Ты о Пробуждении Ноя, что ли?

Аллен даже не кивнул, смотря в сторону. Ненависть к сидящему рядом Ною взялась как будто из ниоткуда и заставила крепко сжать зубы.

С ним явно происходило что-то странное: эти небольшие перепады настроения, странное отношение к окружающим его людям, ведь он начал относиться так непонятно не только к Тикки. А вот теперь он едва справляется с собственными эмоциями.

Ну полный крах его личности, просто..

Его личности?

Аллен резво вскочил на ноги, начиная оглядываться по сторонам, затем вспомнил, где именно находится Алма и что он, вообще-то, занят, и обернулся к Ною, уже открыв рот.

— А ты не знаешь, — тут же вспомнил он, что Тикки оставался в Ковчеге.

— Не знаю чего? — Аллену удалось настолько заинтриговать своим неадекватным поведением Ноя, что тот успел позабыть о своих претензиях.

— Что говорил Алма.

Аллен замер, пытаясь как можно быстрее принять и расставить по полочкам заглянувшую в голову идею. Идея давалась тяжело и сопротивлялась изо всех сил, того и гляди грозя выскользнуть из его дырявой башки и не вернуться.

— Бро-оз, а не Алма, сказал мне, что с моей аурой что-то не так, — начал рассуждать вслух подросток, надеясь что так будет проще. — Если я правильно понял, то мутация Клоуна отражается и на ауре. Идёт некоторое наложение, и наложение именно со стороны чистой силы. Это опасно. Опасно тем, что, возможно, меня может поглотить или просто уничтожить собственная чистая сила… Кстати, очень похоже на Падших..

— Но ты же становишься не Падшим?

— Кто знает, — пожал плечами Аллен, продолжая расхаживать по комнате.

Теперь он не был ни в чём уверен. Даже в том, что он является самим собой и его чистая сила ему помогает. Ведь спасла она его по «просьбе» Сердца!

— А как ты её вернул себе? Как ты вернул себе чистую силу? Свою руку, которую я… — ладонь неожиданно оказавшегося прямо за спиной Тикки легла Аллену на то самое плечо, и лёгкие сжались, не давая Аллену ни единого шанса совершить вдох.