— Может быть, я соскучился.
Нет. Сейчас Тикки Микк был в человеческом обличии. Ни серой кожи, ни стигмат. Может быть, поэтому Аллен чувствует себя таким спокойным? Или это всё-таки неправильно?
— Ты узнал что-нибудь о своей чистой силе? — Руки Тикки продолжали шарить по его груди, пока не залезая под одежду, но это было даже приятно. Аллен поймал себя на мысли о том, что ему самому хочется прижаться к Ною.
— Иди сюда.
И снова не успел Уолкер ничего сообразить, как Тикки устроился на диване, усадив Аллена к себе на колени.
— А теперь будь хорошим мальчиком, — мужчина влажно лизнул ему шею, от чего Аллен дёрнул головой и слегка съехал с колен, наконец-то ощущая напряжённую плоть Микка. — Рассказывай, что с вами случилось и где застрял тот хмурый мечник. И что конкретно сказала Хевласка. Это мне особо интересно.
— У моей чистой силы проблемы, и я должен каким-то образом дозваться её. — А в чём проблема этого зова? — жарко прошептал Тикки в затылок. — Я не знаю… позвать его сложно. — страх и непонятные Аллену эмоции и чувства, заставляющие всё внутри сбиваться с положенных ритмов, действовали получше всяких пыток или наркотиков. Молчать в таком положении сейчас было хуже смерти. Отвечать было так же необходимо, как и дышать. — А Хевласка не подскажет как? — Она уже мертва. Она просила себя убить, и Бро-оз подтвердил что.. ах.. — рука Тикки пролезла-таки под рубашку и начала медленно поглаживать плоский живот юноши и выступающие рёбра. Аллен впервые задумался о том, что будет, когда разговор закончится.
— Что Бро-оз подтвердил?
— Что она должна умереть. Она ничего конкретного мне не сказала.
— Вот стерва, — выдохнул Тикки, — а о чём она болтала с твоим Учителем?
— Обо мне… Ковчег издал тонкий звон, и Аллен вздрогнул, машинально попытавшись вскочить. Вот только руки Тикки продолжали прижимать его к Ною, и кажется начавший просыпаться рассудок Аллена захлестнула волна паники связанная и с Тикки, и с тем, что означал этот сигнал.
— Кто-то открыл врата. Не мои врата! Это не Орден ходит!
Юноша резко вскочил на ноги, судорожно поправляя одежду и стараясь не смотреть в сторону отпустившего его Ноя. Услужливо распахнувшиеся врата перенесли его прямо на улицу, где были открыты другие врата, и Аллен удивлённо замер, увидев сидящего на земле ребёнка. Или подростка. Ну, лет так тринадцати, худого очень, невысокого и хрупкого в одежде, которая едва ли не висела на нём мешком. Но что удивляло почти больше всего — над его макушкой кружил Тим.
Мальчишка оглянулся, и Аллен понял, что действительно впервые видит его, потому что его лицо с большими карими глазам, впалыми щеками и полоской слегка припухших бледных губ было совершенно незнакомо. А вот мальчик почему-то улыбнулся, увидев его. — Привет, Аллен, — прозвучало хриплое приветствие.
====== Глава 8 -48. Третий и Четырнадцатый. ======
Тикки Микк, раздражённый, неспокойный, пытающийся унять разрастающиеся внутри нехорошие желания и притвориться, что не слышит заманчиво голоса, нашёптывающего ему о всяких «прелестях», прошёл за поспешившим куда-то Алленом не сразу. Дураком он не был и отлично понимал, что юноша очень благодарен небольшому чрезвычайному происшествию, благодаря которому смог так быстро сбежать от Тикки.
А вот Тикки был недоволен, хотя и понимал, что необходимо сдерживать своего внутреннего демона, но это было не так-то просто. Как ни странно, помогла чистая сила Аллена Уолкера, однажды увидев которую в новом, мутировавшем обличии, Тикки словно приобрёл новый, скрытый стимул сопротивления. Он не знал, что так подействовало на него тогда, но желание разложить Аллена под собой прямо в то же мгновение исчезло, и остался лишь неприятный осадок, будто бы такое уже было… Да, однажды он уже сделал подобное с Алленом и, чего уж тут лукавить, жалел совсем немного и лишь по одной причине: теперь он никак не мог решить, какую линию поведения с этим экзорцистом выбрать. Ной вообще не понимал, что теперь делать, но точно знал только одно: Аллен должен принадлежать и подчиняться ему. Примерно таковую позицию требовало всё его существо. Разум настаивал, что это галимый идиотизм и что это происки его тёмной сущности, зациклившейся на одном и том же, и лучше бы мальчика и правда убить… Могла ли Роад быть права? Ведь не такая уж дурочка, многое понимает и, что самое забавное, сейчас обладает куда большей информацией, нежели другие члены Семьи. И она, несмотря на некоторую аномальную привязанность к Аллену, всё-таки решила, что его надо убить. Решила, что тогда Тикки станет гораздо лучше, и он наконец-то обретёт хоть какую-то гармонию со своей тёмной сущностью. Например, позволит ей полностью его поглотить.
Но хотел ли Тикки такой гармонии?
И что будет, если он полностью поддастся своим желаниям? К тому же сейчас, когда эти самые желания плавно перетекли в совершенно иную форму, когда Удовольствие Ноя начал желать юношу, когда смерть Аллена стала бессмысленной. Зачем ему труп, если этот мальчик настолько его привлекает? Зачем, если каждый раз хоть словом, хоть делом подтверждая зависимость Аллена от него, Тикки испытывает ни с чем не сравнимое удовольствие? А после той неприятной сцены, когда Микк узнал правду о состоянии Коронованного Клоуна, он захотел не просто подчинения и повиновения, он захотел настоящей привязанности и почти наркотической зависимости юноши от него… А такое он мог сделать, лишь подарив тому удовольствие. Ведь это тоже довольно соблазнительно, стоит только представить, как этот непокорный упрямец со своими идеалами и дорогой будет стонать, извиваться и просить ещё под своим давним врагом… В штанах сразу же становилось тесно. К тому же Тикки получал кайф ещё и понимая, что Аллен в такой ситуации будет полностью в его власти. Если Ной захочет — он сможет причинить боль, если пожелает — удовольствие. Стоп! Микк замер у дверей, когда уже было собрался последовать за не возвращающимся Уолкером. Он только что думал об аномальной привязанности Роад к Аллену. Но привязанность Тикки Микка, его желание оставить этого мальчишку рядом с собой, но обязательно на позицию ниже, тоже аномальна. И аномален сам Уолкер. Его чистая сила. Его чёртов Коронованный Клоун, второе обличие которого является отражением меча Графа. Аллен был очень странным экзорцистом, родившимся уже с чистой силой в руке. Его по какой-то причине выделял Граф, Аллен много раз умудрялся противостоять Ноям и выживать даже тогда, когда смерть, казалось, уже смеётся в затылок. К тому же именно этот юноша стал Исполнителем и получил в своё безраздельное, на самом деле, владение целый Ковчег. Да даже другие Нои вынуждены были признать, что что-то с Алленом Уолкером не так, а Граф до сих пор не мог найти настоящей причины, по которой он не убил Аллена в ту роковую ночь создания акума из его приёмного отца!! Такое ощущение, будто бы чистая сила не только оберегает его, но и каким-то образом влияет на Ноев. Не даёт им убить своего носителя. Почему в бамбуковой роще Тикки вдруг решил не пачкать перчатки и пронзить сердце Аллена тизом, а не выпотрошить его тушку полностью, как он делал с другими экзорцистами? Только ли его это были сомнения и мысли, или всё-таки здесь замешано чьё-то вмешательство? Об этом стоило подумать, но только в другое время. Тревога от того, что только что находящийся в его надёжных руках Аллен снова ускользнул и никак не желал возвращаться, высекала искры раздражения, в любой момент грозящие обернуться в пламя ненависти. Тикки наконец-то прошёл через врата, оказавшись на одной из нижних, крайних улиц Ковчега, и увиденная там картина его не порадовала. Аллен Уолкер сидел на коленях перед неизвестным пареньком. Нет, даже ребёнком, которому не дашь больше двенадцати лет, хотя Тикки склонялся к тому, что ему всё же тринадцать или больше. При этом глаза Уолкера были изумлённо распахнуты, и он напряжённо кусал губы, которые всего несколько минут назад целовали Тикки. Отгоняя от себя ненужные мысли и воспоминания, Ной сделал несколько шагов вперёд привлекая себе внимание, и оба тут же обернулись к нему. — Что и кто? — решил коротко озвучить свои главные вопросы Тикки. Что тут происходит, и кто это тут сидит. — Хм... Это... — неизвестный мальчишка тыкнул в его сторону пальцем, высовывающимся из-под слишком длинного рукава явно позаимствованной рубашки. — Третий, что ли? — Что? — одновременно задали один и тот же вопрос Тикки с Алленом. — Нет, что ли? — мальчик выглядел сконфуженным, словно не понял что-то очевидное. Или считал что-то очевидным, а оно оказалось страшной тайной. — Что нет? — Ты не Третий разве? Тикки замер — что это может значить и где и почему он может быть третьим? Первое, что пришло на ум, это сегодняшняя компания, мол, вот он сидит с Алленом, их двое, а Тикки будет как раз третьим. Хотя, возможно, речь шла не о сегодняшней ситуации, а о чём-то другом. Микк попытался вспомнить, где и когда он был третьим, но ведь возможно этот мальчишка просто ошибся, так?
