И это ошеломление никоим образом не было связано с поведением его супруги. — Вы.. вы уверены? Голос мужчины был хриплым, срывался, бледно-голубые, почти серые глаза лихорадочно блестели, а руки судорожно сжимались в кулаки. Судя по виду, он вообще не обращал ни малейшего внимания на супругу, он думал о чём-то совершенно другом. — Конечно, мы уверены, — почти добродушно, с некоторым снисхождением отозвался седой доктор с небольшой бородкой и намечающимися усиками. Он выглядел очень довольным, успокоенным, практически в нирване. — Через пару часов, когда он проснётся, вы сможете его навестить. — Проснётся? — Леди побледнела, хватаясь рукой за край плаща мужа, и доктор тут же поспешил исправить положение. — Ото сна, проснется ото сна. Сейчас он отдыхает после некоторых процедур и осмотра. Вы ведь должны понимать: ваш сын сейчас очень слаб и нуждается в хорошем отдыхе, питании и некоторых упражнениях, что помогут ему полностью восстановиться. Это самый обычный сон, и его можно разбудить хоть прямо сейчас, но это нежелательно. — Но я хочу!! — леди впилась уже в ворот халата врача, не обращая внимания на то, что у того что-то полетело из кармана, — я хочу видеть, что он жив.. Я хочу поговорить с ним!! Я его мать и должна знать, что уже, что сейчас… что он наконец-то пришёл в себя, и вы разбудите его немедленно! — Дорогая, не стоит! — Мужчина проворно подскочил сзади и, легко разжав дрожащие пальцы женщины, оттащил её от слегка шокированного доктора. — Если сейчас Сэму лучше поспать, то пусть спит. Мы и так скоро его увидим.. — Но я не верю! — Дорогая, Ами, ну что ты творишь? — тихонько зашептал мужчина, обнимая её, разворачивая лицом к себе и начиная настойчиво шептать. — Тебе ведь объяснили, что с Сэмом всё в порядке. Что он пришёл в себя и что скоро мы сможем его увидеть. Чего ты так переживаешь? Зачем будить его сейчас и мешать восстанавливать силы? Он ведь сейчас очень слаб, тебе объяснили.. — А ещё очень худой. И, наверное, мышцы атрофировались… — всхлипывая, произнесла немолодая уже женщина. — Ну-ну, дорогая, всё уже в порядке…
В такие моменты особенно хочется отвернуться, потому что кажется, что влез в чужое личное пространство, туда, где тебе быть не положено. Наблюдаешь за чем-то слишком личным.
— Но с ним ведь теперь всё будет в порядке? Он ведь сильный мальчик, да? Доктор кивал на всё, соглашаясь и напоминая, что это само восстановление может занять много времени, больному нужен покой, никаких волнений и только позитивные эмоции. И тогда всё будет хорошо. И даже отлично. Потому что на самом деле в последнее время этой клинике сопутствовала несомненная удача. Уж неизвестно, кто и как мог её привлечь, но её влияние ощущалось везде. А как ещё назвать это, если совсем недавно была выделена неприличная сумма на ремонт, потом перевели к ним одного воистину великолепного врача, и наконец-то два коматозных пациента, которых приняли, скрипя сердцем, в течение месяца очнулись и неплохо его обогатили. Всё-таки за подобные случаи редко кто берётся, и подобное практически никем не практикуется. Считается, что содержать подобных больных бессмысленно, потому что, видите ли, они бездушны, уже умерли и тому подобная, по большей мере религиозная чушь. А он вот взял двоих, и оба удачны. Правда, первый пролежал тут уже несколько лет. Кажется, два года, но память могла и обманывать старого доктора, да ему было и плевать. Итоговые взносы и суммы... Он с наслаждением предвкушал, сколько сможет получить в качестве вознаграждения за то, что смог вытащить мальчишку из продолжительной комы. Его заслуги тут, конечно же, не было. Скорее, это был сам ребёнок, но ведь это он всё это время содержал этого больного, следил за ним, ухаживал.. То есть приказывал содержать, ухаживать и далее по пунктам. А это уже не мало. Счастливые супруги, перебивая другу друга, строили планы на будущее, кажется, это был их единственный сын. Больше детей им Бог не дал, да и того женщина едва смогла выносить и родить, и беременность и преждевременные роды были очень сложными. А потом ещё и ребёнок с годами начал угасать, становился всё более заторможенным, прекращал реагировать на раздражители, жаловался на боль и ощущение пустоты. А однажды он не проснулся. Да, непростая была история, но хорошо, что уже завершилась. Доктор осторожно заглянул в палату, чтобы удостовериться, что всё хорошо, больному ввели необходимые инъекции и тот всё ещё спокойно спит, а, может быть, даже видит сны. Дверь одиночной палаты, ставшей на несколько последних лет этому ребёнку домом, наконец-то закрылась, и лежащий в постели худенький мальчик, которому вряд ли хоть кто-то дал бы больше четырнадцати, открыл глаза. Он совсем не спал и даже не собирался. Он не был рад родителям, находящимся за дверями, чьи причитания были отлично слышны внутри. Но он улыбался. Улыбался солнцу в окне, улыбался пению птиц, улыбался запахам спирта и медикаментов, а ещё небольшому золотистому голему, спрятавшемуся в складках занавески на то время, пока внутрь заглядывал доктор. *** В жизни Алмы Кармы было очень мало простых дней, в которые ничего интересного не происходило и на которые так жалуются люди. Ничего нудного, однообразного и повторяющегося постоянно не было, и быть не могло. Судьба у него была непростая. И вот теперь, вновь вернувшись к жизни благодаря очень странной чистой силе, Алма должен был сразу осознать, что и судьба его стала ещё более странной. Хотя казалось, куда ещё страннее?? Только они с Алленом вынырнули из-за угла, как тут же наткнулись на очень подозрительного типа, который пока что «поздоровался» только с Уолкером. Но вот было в его лице и в поблёскивающих глазах что-то настораживающее. К тому же Алма почти физически ощутил, как напрягся (хотя, возможно ли подобное?) Бро-оз, которому этот тип тоже не понравился. — Кардинал, — выдохнул Аллен, попятившись так, будто пытаясь собой закрыть Алму. Ну да, Аллен мог здесь появиться почти легально, а вот Алме никто рад не будет, вполне логично. — Да, Аллен, — человек в алом одеянии сделал шаг вперёд, — никто уже и не ждал твоего возвращения.. — Да я даже не знал, куда идти.
Алма не мог точно ответить, о чём думает Уолкер, но пытался опустить голову и прикрыть тенью капюшона лицо, чтобы его не заметили и не опознали. Сейчас как никогда раньше он пожалел, что его тело настолько похоже на то, что явилось перед многими членами Ордена.Если бы он выглядел по-другому, Аллен мог бы запросто соврать, что привёл другого экзорциста. Вряд ли многие запомнили его внешность со времен набега на предыдущий отдел.
По крайней мере, Алма на это надеялся. — Я возвращался к нашему отделению, но там… Что там произошло? — Аллен был сбит с толку. Карма даже поверил в его эту растерянность, но он-то на самом деле знал, что Уолкеру всё должно быть известно. Судя по тому, как замер и захлопал глазами Кардинал, подобного вопроса он почему-то не ожидал. — Произошло нападение на центральное отделение. — И... кто пострадал?
Алма никак не мог понять. Аллен действительно так за всех вокруг переживает или играет? Ведь, вроде бы, уже многое узнал об этом Ордене, тогда в чём дело?
— Пострадал? — похоже, Кардинал тоже был сбит с толку. — Говард Линк, который знал, где ты находишься, к примеру. Не смотря на то, что он пока жив, прогноз весьма неутешителен, на днях его забрали в Ватикан.
Судя по тому, как встреченный ими Кардинал начал разговаривать, — он расслабился и начал хотя бы Аллену доверять. Впрочем, такому Аллену Уолкеру попробуй не доверься! Он строил невинный, озабоченный, ничего не понимающий, но настроенный решительно вид, что просто не верилось, что это всего лишь притворство. Карме, по крайней мере. И в голове тут же всплыл вопрос: а с чего он вообще взял, что Уолкер будет его прикрывать? Он для него никто и звать его никак, просто шизофреник, напавший на Орден, когда ему был дан шанс прожить свою жизнь тихо, мирно и спокойно. Необходимость в немедленном поиске путей отступления теперь была очевидна. Алма сделал шаг назад, перепугано оглянулся и услышал тихое: — «А нуцыц! Кажется, я его знааааю!» — И книжник с Линком куда-то запропастились, — продолжил в это время Аллен, понимающе кивая головой, — Лави был этим очень обеспокоен. С книжником тоже что-то случилось? — Нет, мы не знаем о его местонахождении. А где сам Лави сейчас, если вы были вместе? Он тоже в Ордене уже? — Кардинал оглянулся назад, будто ожидал увидеть у себя за спиной притаившегося ученика книжника, а Алма с трудом подавил в себе детское, глупое желание незаметно и молниеносно скрыться за углом, как будто его и не было. И пусть потом Аллен в одиночку втолковывает, что это галлюцинации и что не было здесь никого второго. Хотя, чего это он вдруг стал так кидаться из стороны в сторону? Он, вообще-то, с чистой силой и может запросто справиться с этим Кардиналом даже без помощи Аллена. Вот даже Бро-оз к тому же на него среагировал. Правда, нехорошо как-то среагировал. Узнал, что ли? Вот только откуда они могут быть знакомы, или этот тоже…? Нехорошие мысли в голове Алмы уже дали приличные ростки и готовились к цветению, а Аллен продолжал пороть какую-то чушь, которая очень напоминала правду. — Нет. Лави тоже пропал, но совсем на днях. Отправился на поиски своего учителя, сказал, что выйдет на пару часов, а получилось, что совсем пропал. Вот я и.. оказался тут.. И даже не соврал почти. Просто оказался он! Алма с трудом подавил желание хмыкнуть, и с неожиданной ясностью осознал, что вообще-то они с Алленом не единственные, кто мог кого-то встретить. Отделившиеся от них Юу, с которым так и не удалось поговорить, потому что Алма теперь чувствовал себя виноватым едва ли не за все беды мечника, и Линали, которая за последние дни сильно надоела, но без неё было всё-таки как-то не так… В общем, Алма понял, что им может грозить опасность. И тому слепому парню, Мари, с которым связался Юу с Алленом для того, чтобы проникнуть в Орден и отыскать кое-какую информацию — тоже.
