— Это совсем не подходит вам. — Я удивительный индивид, который страдает подобным дефектом уже три поколения. И я нашёл выход из этой ситуации. — И в чём же он заключается? — поинтересовался Тикки.
— Предпочитаю подобные секреты держать при себе.
— Зачем вы хотели с нами поговорить? — решительно спросил Лави, — и что вы знаете про Сердце? — Подожди, — тут же включил мозг Аллен, примолкая лишь на несколько минут, давая девушке поставить на стол заказанный им десерт и подтягивая его к себе, — то есть это вы послали то письмо и… Постойте, — он наконец-то вспомнил, откуда помнил Тринадцатого Ноя, он был отцом Неа и Маны. Вот только Аллен тут же осёкся, понимая, что говорить о том, что он обладает подобной информацией, не стоит. О том, что Четырнадцатый сын Тринадцатого, он, вроде бы, слышал от Линка, но ведь Уолкер по сути не должен ими интересоваться. — Я запутался. Вы что, собираетесь выступить против Графа? — решил перевести тему экзорцист. — Ни в коем случае.
— Нет? Но зачем тогда вы здесь, сейчас.
— Я сказал, что не буду противостоять главе семьи Ноя, Графу, но я так понимаю, сейчас речь вы ведёте об Адаме, Первом Ное, который занимал эту должность, так? — Ты хочешь сказать, что Граф это не Граф? — уточнил сбитый с толку Тикки. — Примерно так. И уже некоторое время, да. Он уже лишился своей должности. Но, предвещая ваши новые вопросы, уточню, что того, кто должен вместо него занять это место, возможно, ещё нет. — Ты поэтому сумел избежать наказания? — снова решил уточнить Микк.
— Власть Адама слабеет, — уклончиво ответил Тринадцатый Ной, — он должен был возглавлять Семью гораздо дольше, но, похоже, случилось что-то непредвиденное. Возможно, по этой же причине запаздывает и новый Граф.
— Чем дальше, тем меньше я понимаю, — жалобно произнёс Аллен, запихивая в себя новую ложку долгожданного лакомства. Хоть что-то его сегодня не разочаровывает.
— Это и неважно. Вы спрашивали о том, зачем я решил с вами связаться, так?
— Ага. — И получается, с Книжником что-то случилось? — А вы и это предсказали? — поинтересовался Лави. — Нет, просто заметил, что его нет среди вас. Хотя, возможно, это и не правда, — он пожал плечами, — но вы так же спрашивали о том, что именно я знаю о Сердце и откуда. Так вот, я знаю, чего она на самом деле хочет. И я знаю её не понаслышке. Очень давно, когда я только присоединился к Семье Ноя, именно она была той, что напала на нас. В ресторане, за довольно далеко расположенными столиками продолжали болтать и негромко позвякивать столовыми приборами немногие посетители. Официантка, обслуживающая их, облокотившись о стойку, разговаривала и смеялась со своей подругой-коллегой. На кухне гремела посуда, и хрипло раздавал команды повар какой-то юной, иногда выносящей блюда худой и болезненной помощнице, которая уже, наверное, раз сто пожалела, что устроилась именно сюда. И только за столом экзорцистов и Ноев было тихо.
— Откуда ты это знаешь? — спросил Тикки.
— Я помню это. — просто ответил Тринадцатый. — Помню, как она напала на нас. Помню, что это было особое время, которого мы ждали с нетерпением. Помню, что Адам с трудом вытащил нас, спас какими-то немыслимыми усилиями всю семью. Помню, что тогда мы были ослаблены, а нам ударили в спину. Я помню то, чего вы не помните. Я не знаю, отчего так произошло. — Зачем Сердце на вас напало и когда это было?
— Очень давно. Та история с войной, которая дошла до вас, экзорцистов, произошла намного позже. Чего она хотела сделать, я не знаю. Убить нас — звучит проще всего. Но я и сам не помню всего про ту историю. У меня не так уж много времени, но обсудить основное я успею, — Самми кивнул на правую руку Аллена, — эти браслеты и то, что нужно Сердцу. Узнал об этом что-нибудь?
— Хм, ну, вроде, ей нужно понять эмоции людей. Сейчас ненависть, потому что она никогда не может сама её испытать...
— Она пытается понять, что есть любовь в любом её виде, — ответил Самми, — на самом деле она не может понять именно её. И ещё очень многое, что она уже смогла изучить, используя эти браслеты. Для того, что бы устроить свой мир, мир в котором все люди будут одинаково счастливы, где у них больше не будет воли, все будут добры, разучатся унывать. Этакий рай на земле. Вот её цель. Может быть, вы и проникнитесь, а я вот — нет. Знаете, как её звали, Сердце это? Её называли Утопия.
====== Глава 15. Выводы. ======
Все события этой главы происходят в один единственный день. Это важно для правильного восприятия.
*** Небольшой кабинет, обставленный мощной, тёмной мебелью мягко освещался несколькими хрупкими хрустальными светильниками на стенах и едва доносящимся из окна светом уходящего дня. Высокое окно с белыми широкими рамами и узким подоконником, на котором кокетливо примостился одинокий, тоненький цветочек в горшке. Белоснежные тонкие шторы собраны в углах и накрепко перевязаны чёрной короткой бечёвкой. За окном уже не слишком жарко и уж точно не слишком холодно, безветренно и, пожалуй, душно. По крайней мере, хозяин кабинета отлично знал, что открывать окно незачем, никакого притока свежего воздуха это простое действие не принесёт, как ни старайся. На огромном книжном шкафу, под завязку напичканном различными, в большинстве своём очень старыми книгами находились большие, круглые часы на трёх ножках, которые громко тикали, отмеряя каждое движение секундной стрелки с тупым, обломанным кончиком.
Сидящий за большим, просторным и почти пустым столом Граф медленно водил острым кончиком механического пера по бумаге, словно желая разорвать её и таким нехитрым способом отвязаться от навязанных ему Шерилом документов. Иногда ему казалось, что для того, чтобы справляться со всеми своими делами и делами, которые ему подсовывают его родственники, ему нужно как минимум три таких же Графа. И это при том, что семья должна ему вообще-то помогать, а не пытаться свалить побольше дел, зная, что у него и без того стоит создание акума, сбор трагедий, усовершенствование завода, которое требовалось при открытии каждого нового уровня акума, работа над другими, небольшими, но заслуживающими пристального внимания проектами, а так же некоторые человеческие дела, потому что у Графа было достаточно работающих на него людей, которые совсем не ценили вечное и святое и работали за деньги…
Вербовать таких было почти отвратительно, но никуда не денешься. Мир слишком велик, а акума на такую работу не годились. Уж слишком высока у них была потребность убивать, и у большинства был слишком плоский, не способный к уговорам ум. Идеально было бы послать на эту работу членов его семьи, они же для того и созданы, но у каждого находились либо свои особые дела, либо свои особые отговорки. И Граф снова и снова оставался один на один со своими большими планами и полной невозможностью выполнить их в срок. Такое положение дел почти бесило, потому что Граф только понадеялся, что с пробуждением почти всей семьи у него будет меньше хлопот, только решил, что именно в этом веке наконец-то завершит всю подготовку и доведёт своё представление до конца, как оказалось, что внутренние проблемы готовы уничтожить все его планы. Внутренние проблемы, а ведь существует ещё Сердце чистой силы, тот ещё персонаж, которого Граф пытался некоторое время назад уничтожить. Тогда эта чистая сила была какой-то другой, да и Сердце не особенно светилось, но нанести ей достаточно сильный удар всё-таки получилось. Но Графу постоянно казалось, что с Сердцем он уже встречался. И что тогда произошло что-то неприятное. Странно, но даже он не помнил того, с чего всё началось. И это притом, что его память была в куда лучшем состоянии, нежели у других Ноев. Значит, тогда тоже что-то случилось, и, возможно, с участием Сердца. Ведь недаром эти несколько жалких тысячелетий назад Сердце с чистой силой попыталось зашевелиться и напасть на него. Правда, вывернули это всё так, будто бы Граф хотел уничтожить мир…
Смешно. Он действительно этого хотел, но не тогда и не таким способом. То, что произошло, было скорее побочным эффектом от слишком прямого столкновения лоб в лоб силы Сердца и Ноев. К тому же Граф слишком хорошо ощущал исходящую от чистой силы претензию на то, чтобы со временем стать очень опасными противниками. А то, что чистая сила являлась противником, он понимал даже на уровне инстинктов. А они у Ноев были развиты очень хорошо.
