Аллен не знал, что ему теперь делать и как выбираться из сложившейся ситуации. Он чувствовал себя утомлённым из-за того, что его силы тянул браслет, тянула, видимо, и преображающаяся первая чистая сила. К тому же на нём негативно сказывалось постоянное напряжение, связанное с находящимся рядом Тикки. Он не мог спокойно спать: в голове бродили тревожнее мысли, а если он всё-таки засыпал, то его часто мучили кошмары. Нормально питаться тоже не получалось, просто не появлялось аппетита, а учитывая тот факт, что он только недавно поднялся с больничной койки, ничего удивительного не было в том, что он сильно похудел, вплоть до выступающих рёбер. Лави уже несколько раз пытался поднять ему настроение во время еды, пошучивал, говорил, что ему надо больше есть, но Аллен не был голоден. И, более того, он порой был просто не в состоянии запихнуть в себя хоть что-то из еды.
А с этим пришла и слабость, и отвратительное настроение. Аллен чувствовал себя паршиво. И по какой-то нелепой привычке продолжал вести себя так, словно почти ничего не случилось, продолжал так же улыбаться всем подряд, продолжал делать вид, что не унывает, продолжал держать всё это в себе. Аллен не верил, что кто-то сторонний сможет разобраться в ситуации лучше него. Сторонний может дать совет и подсказать, как правильно, он может быть грубым или сожалеющим. Он может подсказать что-то верное. Может. Вот только со своей стороны. Аллену пришлось признать, что он не особенно любит советчиков. Аллен героически притворялся неразумным, пытался улыбаться так же, как всегда, иногда всё же есть прежними огромными порциями и не слишком явно избегать компании вездесущего Тикки Микка. Всё было не так плохо, как было бы, к примеру, если бы он умер, а не впал в кому. А сейчас, когда Лави был позитивно настроен и собирался в путь в настолько хорошем настроение, Аллену тоже немного полегчало.
Может быть, всё не так уж плохо, как он успел себе напридумывать.
Сбор в общем занял не так уж много времени, всего-то пару часов, уточнение информации, затем через врата они переместились в неприветливый промозглый городок, через который как раз должен был пройти нужный им поезд. Был способ перебраться и побыстрее, но он требовал слишком много усилий со стороны их компании, а Лави отлично видел и помнил, в каком состоянии находится Аллен. Перегружать подростка он не хотел. И без того было заметно, что Уолкер с трудом держит маску.
В поезде Уолкер наконец-то выспался, отрубившись сразу же после того, как упал на своё место, и проспав до самого прибытия почти семь часов. Так долго он в последнее время не спал ни разу, но отдохнувшим себя всё равно не чувствовал.
В посёлке разлилось золотое марево жарко жгущего солнца, и такое происходило далеко не первый день, судя по состоянию истрескавшейся, жаждущей влаги земли. Это неприятно напоминало Аллену историю с воскрешением покойников, но глаз опять не замечал ни одного акума, и ему пришлось поверить в безопасность этого места.
Радостно жмуря зелёный глаз на солнце, Лави озирался по сторонам, уже подыскивая место, где можно было перекусить и вслух рассуждать на тему разлившегося по непривычно узкой для деревенских поселений улочке запаха свежего хлеба. Даже в такую жару подобные запахи пробуждали зверский аппетит. А ещё Лави помнил, что надо откармливать Аллена.
И тот был бы рад, если бы кое-кто не стоял прямо сзади него, слегка касаясь его напряжённой спины рукой. При более подробном рассмотрении оказалось, что Тикки местная погода совсем не вдохновляет. Да и одет он был довольно тепло для сегодняшнего дня, так что кислое выражение лица заставило Уолкера кивнуть и согласиться с Лави: — Да, можно пойти перекусить. Изумлённо на него посмотрели и Тикки, и Лави. — Эй, в чём дело? — Прости, Аллен, но мне, кажется, показалось, что ты предложил поесть? — попытался уточнить Лави, судорожно поправляя повязку. А Аллен понял, что, похоже, всё-таки перегнул палку. — Тебе не показалось. — Ты даже не просто согласился с тем, чтобы пойти поесть, но сам предложил… — Ты очень настойчиво здесь стоял и рекламировал вкусовые качества местной выпечки, ничего удивительного нет в том, что я предложил пойти и поесть! — раздражаясь, выдал Аллен. — Стоп! — перехватывая подростка за плечо и подталкивая вперёд, произнёс Тикки, — кажется, мы уже собрались идти есть, а не разбираться с тем, кто и что сказал. И вообще, если Аллен наконец-то захотел есть, то надо немедленно ловить момент и кормить его, а не спрашивать, отчего так получилось!!
Уолкер остановился слегка впереди их небольшой компании и удивлённо обернулся. Лави явно боролся с самим собой, но всё-таки так ничего и не сказав, отправился к Аллену, чему-то кивая.
— А какой толк тебе с этого? — поинтересовался он, поравнявшись с Алленом.
— Мы уйдём в тень, я надеюсь, и там наверняка будут хотя бы прохладные напитки.
— Спирт при мне не употреблять! — тут же резво выдал Аллен, и Лави от удивления едва не пропахал носом асфальт, потому что неосторожно запнулся о край бордюра.
— Это не спирт будет. — Спиртосодержащие напитки тоже! — Отлично, эксклюзивно для тебя, — Тикки нетерпеливо дёрнул подростка, разворачивая к себе и вглядываясь в его невозмутимое лицо, — это будет чай. Пару минут они прожигали друг друга взглядами, а Лави неуверенно переминался с ноги на ногу и даже не заметил, как в стороне остановился какой-то мужчина и заинтересованно глянул в их сторону и тоже остановился. Ни Тикки, ни Аллен не собирались сдаваться первыми и продолжали борьбу взглядов, словно желая загипнотизировать и заставить противника отвернуться первым. Они даже не моргали. Солнце продолжало печь, жаркое марево подобно мёду растекалось по улицам, обволакивая дома, палатки, небольшие магазинчики и выходящих в эту погоду на улицу людей в коротких штанах, максимально свободных и тонких юбках, с открытыми рукавами и сгоревшими спинами. Не смотря на то, что улица была узкой, никто не собирался прервать поединок взглядов двух странных приезжих и спокойно проходили мимо. Кроме одного человека. Широкополая соломенная шляпа хоть немного спасала его голову от лучей солнца, лёгкая, полурастёгнутая с бронзовым отливом рубашка открывала вид на смуглую кожу груди. Свободные, закатанные штаны с распущенной рубашкой небрежно подчеркивали его довольно стройную жилистую фигуру. Ярко-карие глаза смеялись золотистыми искрами, вспыхивающими в глубине зрачков, выражение лица было слегка удивлённым и в то же время явно удовлетворенным, а чёрные волосы под головным убором стянуты в короткий хвост на затылке. Лави же в это время, так и не замечая пристального внимания к их компании, решил вмешаться и осторожно позвал Тикки и Аллена, напоминая, что они вообще-то должны уже идти. К тому же плана действий у них как такового вообще не было.
Всё, что было указано в приглашении на встречу, это дата и посёлок. Вполне логично было предположить, что отправитель сам должен был в течение дня выловить приглашённого им книжника. Но вот тут и начинались неприятности, потому что приглашён был только Книжник, а никак не Лави, Аллен или Тикки. С другой стороны, этот человек явно знал, что у Панды есть ученик, а значит тот мог его захватить. А так как приглашение было написано на каким-то образом выясненном языке Четырнадцатого, можно было предположить, что подразумевалось прибытие ещё и Аллена.
А значит, не смотря на их опоздание и то, что самого Книжника среди них не было, они могли привлечь к себе внимание анонима. А тот мог пожелать уточнить, отчего здесь не появился Книжник. Или, может быть, он уже это знал. Мало ли?
Аллен попытался узнать у Неа, кто ещё мог знать шифровку языка, но тот выглядел чересчур подавленным, отвечал на вопросы нехотя и всячески увиливал от темы. Кажется, ему было очень хреново, возможно, что-то произошло там, в зазеркалье. Пытаясь хоть немного приободрить его, Аллен заметил, что, возможно, они немного узнали о зеркале, но Неа не среагировал даже на это.
Он просто уточнил, даёт ли это хоть какой-то процент в пользу того, что Аллен сможет зеркало хотя бы отыскать. И тот честно ответил, что максимум пару процентов в их копилку всё-таки попало, если они смогут размотать этот клубок. Неа деловито покивал и ответил, что так и думал. А после раздумий заметил, что не знает, кто мог знать этот язык. Потому что его действительно придумывал Неа и немного Мана. И передать знания о самом языке мог кто угодно кому угодно. Хотя бы найти их старые черновики. Другое дело право Исполнителя, которое не ограничивалось знанием тайного языка. Разговор с Неа, к сожалению, ничего Аллену не дал. Юноша убедился только в том, что Четырнадцатый в отвратном настроении и ни с кем не хочет общаться. Какие-либо другие вопросы застряли в горле и не были озвучены.
