Трайд сам, по своей воле пришёл к семье на чай, кажется, никуда не спеша, не торопясь, нежданный, негаданный и оттого ещё более пугающий.

Все, кто встречал его, – ждали взрыва как минимум.

Взрыва чего, в принципе, не важно. Главное – ждали взрыва.

Трайд появился в кабинете Графа, когда там уже собралась некоторая компания. Разумеется, в свете пробуждения Неа и появления Апокрифа все засуетились и Графа без присмотра не оставляли, надеясь на хоть какие-то планы, действия, а Граф как обычно таинственно молчал и болтал на любые темы, не связанные с серьёзным будущим.

Обычное поведение Главы Семьи Ноя. Никто никогда не смог бы контролировать их или поддерживать порядок, всегда оставаясь серьёзным.

Но он был не один, когда Трайд неожиданно распахнул дверь и просто так вошёл внутрь, глухо здороваясь и занимая одно из свободных мест под ошарашенные взгляды родни.

— Трайд? — выдал Граф, не скрывая недоумения.

— Да, это всё ещё моё имя. Что дальше?

— Тебя что,увол… ой, не смотри на меня так! — замахала руками Роад.

— Вроде Старшая, а ума… — красноречиво качнул головой Трайд, и девочка для надёжности зажала рот рукой. Конечно, что может быть ужасней предположения, будто Трайд лишился работы? Это же для него хуже конца света. Он отправится домой и будет мстить всем за то, что не может больше оставаться на работе.

— Мы все удивлены, — Граф даже поёрзал в кресле, пытаясь устроиться поудобнее, — что ты решил навестить нас

— Скорее всего, — печально и торжественно провозгласил Трайд, соединив ладони в замок, — в связи с последними событиями отныне у меня будет столько дел, что мы больше не увидимся.

— А когда мы поймаем Апокрифа и съедим Сердце? — всё же уточнила Роад.

— Тогда – тем более.

— Понятно, а я уж думал, что-то действительно ужасное, — отмахнулся Фиддлер, разглядывая мирный, странно, что не приевшийся пейзаж в окне. А может, греясь под тёплыми лучами солнца. — И уверен, не только я.

— Уже распустил слухи?

— Донёс новости, — усмехнулся Гниение.

Следовательно, в любой момент сюда, нарушая и без того неустойчивый покой, может ворваться орава не самых адекватных родственников, что попытаются докопаться до истины или с ходу объявят конец света.

— А что же там… В Ордене? — осторожно уточнил Граф, осознавая, что ступает в опасные воды. Расспрашивать о работе даже во время игры против Семьи Графу позволялось, конечно же. Он же Граф, глава Семьи как-никак! Но не при других же Ноях! Трайд ради них и за них ведь старается! И существовали некоторые древние договорённости, что не требовали дополнительных напоминаний.

Но, к счастью, Трайд отреагировал спокойно, серьёзно ответив:

— Апокрифа не видно.

— Молодёжь после первых встреч с ним отнеслась к Нему несерьёзно, — проворчал Граф, делясь новой головной болью и недовольством. Не вбить же остолопам, что всё не так просто!

— Представляю, — криво усмехнулся Трайд. — Вряд ли он сразу показал все свои силы. И к тому же наверняка все они, умные и несерьёзные, сейчас у Майтры зализывают раны, что проявились не сразу.

— Ты помнишь даже об этом? — приятно удивился Граф.

— Да. Припоминаю.

— Апокриф – тип неприятный. Но он – прямая путёвка к Сердцу…

— И если вы уничтожите его, что будет с экзорцистами? — вкрадчиво поинтересовался Фиддлер.

— Ничего! — мгновенно выпалила Роад, до того мирно дремавшая на одном из столов поверх вороха бумаг, столкнув подставку, пару книг и пепельницу на пол. И оглянулась за поддержкой. — Ведь ничего же?

Отвечать ей не спешили.

Вопрос мучил Графа с первых лет жизни Аллена под одной с Ноями крышей. Чистая сила оккупировала в его теле целую руку. Около десяти процентов тела, грубо говоря. Но очень функциональные и важные проценты. Практически все действия и прямое взаимодействие с окружающей средой осуществлялись именно руками. Аллен правша – так что левая вроде не так важна, но… всё равно потерять целую руку было не так уж и весело. И несмотря на то, что изначально Графу приходилось не раз обсуждать хотя бы и с Майтрой возможность удаления руки, что может стать источником смертельной опасности, он всё ещё не был уверен. А кто бы мог? Желание сберечь мальчика, защитить от большинства грозящих проблем и в то же время научить справляться с ними не раз сбивали с толку.

Аллену теперь была важна не только рука, но и сама чистая сила. Они с ней сжились, сдружились. Натренировались. И в семье Ноев, имея дополнительную, нечеловеческую силу, мальчик чувствовал себя в безопасности, гармонично вписываясь в безумный коллектив.

Так что вопрос с чистой силой Аллена не раз тщательно пересматривался им. Однажды, очень давно, обсуждался и с Роад. И девочка тогда полагала, что это плохо скажется на Уолкере. И была против, настаивая на поиске альтернативных решений.

И лишь одно предположение действительно отвечало всем их требованиям.

— Существует возможность, что даже после смерти Сердца синхронизировавшаяся чистая сила не рассыплется на кусочки. Но продолжит жить вместе с носителем. Ослабнув или ещё что-то, но продолжит, — ответил Граф.

— Возможность, — повторила Роад, ловя самое главное и кивая.

Молчаливое согласие, понимание, принятие. Само собой разумелось, что Аллен так же отлично знает, что происходит. Но надеется на лучшее. Так же, как и большинство Ноев. Как Роад, к примеру, что продолжала верить в светлое будущее.

Девочка снова отвернулась, укладывая голову обратно на толстую газету и погружаясь в собственные мысли. Продолжать этот разговор смысла уже не было.

— А ты, Трайд, что? Когда думаешь нас покинуть? — ещё осторожнее поинтересовался Граф, имитируя изо всех сил полную незаинтересованность.

— Завтра, быть может, — пожал плечами парень. — У меня большое, длинное алиби. Я же сказал, после с вами никак не свяжусь. А сейчас дико устал.

— Замаяли экзорцисты? — фыркнул Фидлер.

— Один конкретный, но он вроде того стоит, и, раз уж я начал, – не могу отступить на полпути! — решительно провозгласил Трайд, тут же роняя себя в плюшевые объятия. — Но после происшествия с Алмой тяжело, конечно, стало. Что там Карма? Нормально обосновался?

— Неа пылинки сдувает со своей новой игрушки, — ответил Гниение, опередив прочих.

— Игрушки? В каком-то смысле. Но там же масштабнее… — протянул Трайд, закидывая руки на спинку и припоминая, куда ведут все эти проекты Четырнадцатого и с чего, собственно, всё началось в прошлом поколении.

— Откуда ты успеваешь всё это узнавать, если не бываешь в семье? — только и пробурчал Граф.

— Держу глаза и уши открытыми. И умею не обращать внимания на фоновые шумы. Или наоборот настраиваться на фоновый шум, игнорируя тех, кто на сцене декларирует. Но Карма, я так понимаю, успешен, здоров и всё у него хорошо?

— Да. Как только ему вернули оружие, всё, что случилось в Ордене, оказалось перечёркнуто, — подтвердил Граф. — Для него вредно надолго разделяться со своим оружием.

— И оно действительно основано на чистой силе?

Граф нахмурился. Должен ли он говорить об этом? Впрочем, Трайд сейчас в явно не рабочем настроении, что большая редкость. И разговор в кои-то веки принял образ обыкновенной семейной беседы без всяких там внутренних сражений и соревнования. В конце концов, на сцене появился Апокриф, что делает спектакль в разы опасней и веселей. Но так же побуждает их сплотиться. Недаром ведь именно о нём начал Трайд.

— А что в Ордене вообще думают об Апокрифе?

— Мало разумного, честно говоря. То, в чьём обличии он скрывался и как повёл себя, – подозрительно. Хотя многие считают его чем-то вроде нового военного знамени. Или полководца. Более того, на горизонте возникли обманщики, что готовы представиться якобы хранителями тайны Апокрифа, что всегда знали о его существовании и истинной сущности и теперь могут поведать миру правду и его указания. Да, бред сивой кобылы. Но нам, здравомыслящим, реальное время и ресурсы приходится тратить на обличение каждого лжеца! И это не весело, Роад!