Уж точно не как с Тики. У Аллена даже идеи пытаться понять, насколько привлекателен новый Четырнадцатый, как-то не возникло!

— Ой, прости, Аллен, — едва выдавил Неа, утирая слезящиеся глаза. — Прости, я не хотел, но… — судорожный вздох и писк в попытке сдержать новый приступ безумного веселья. — Дурман Вайзли?? О, всеобъемлющее пальто Графа, никогда не слышал ничего подобного!!! Дурман… Дурман… — Неа всё ещё тихонько посмеивался, качая головой. — Не стоит тебе ему такого сообщать. Если в нём есть хоть что-то от предыдущих воплощений Мудрости Ноя, он будет весьма и весьма оскорблён. Эх…

Аллен решил запомнить интересное предупреждение.

— А что в этом такого-то?

— Ты назвал его дар дурманом. Что такое дурман?

— Эмм… — первое, что пришло в голову,— дурман опиумный. Так что это, наверное, могло и оскорбить Вайзли. А как давно подобные дурманы существуют? Наверное, очень давно, люди и раньше всякую хрень курили и себе мозги забивали. Может быть, в возможной реакции Мудрости Ноя мог быть смысл.

И почему они вдруг начали говорить о Вайзли? Что было перед этим?

Но вспомнив, что было, Аллен лишь опечалился. Вот и другая мысль пришла в голову:

— Ты знаешь, что Майтра знал? Ну, про Тики? И про меня. Он даже последний раз как-то напрямую заявил, что мог бы порасспрашивать. Звучало почти как угроза! — если подумать, оно могло быть предупреждением для Тики, которого Аллен не помнил. Что это за жуткая репутация у Тики Микка, что все с ним так обращаются?

Да какая разница? Что было – то было. Аллен собирался жить настоящим и ждать будущего. Не только ожидая чего-то от Тики, но и действуя сам, и вот уж кто, а Аллен не собирался позволять Тики творить фигню.

Ну… он постарается.

— Он вообще много чего знает и видит, но ничего не предпринимает, — продолжал Неа рассуждения о Майтре. — Его фирменная позиция.

— Серьёзно? Я опасался именно этого!

— Если его достать, он может. Но обычно он и слова не проронит о том, что кажется ему не касающимся его. Хотя конкретно в твоём случае… Я бы побеспокоился.

— За Тики?

— Нет. То есть да. Но я бы не беспокоился, а тебе, наверное, можно, — неуверенно попытался разобраться Четырнадцатый. — И вообще, знаешь, я, между прочим, голоден!

— А меня покормили, прежде чем к тебе пустили. Хотя… — при его чистой силе Аллен был не прочь перекусить и прямо сейчас, начиная проникаться идеей.

— А я голоден. Так что вставай, пойдём, узнаем, где здесь еда!

Неа поднялся, потянулся и счастливо улыбнулся.

— Ты не представляешь, какой это кайф — хотеть есть!

====== Глава 71. Знакомство поближе. ======

Следующий день Аллен провёл в компании восстанавливающегося Неа. К сожалению, восстанавливающиеся Нои даже Майтрой не гонялись и только и делали, что отдыхали и безумно скучали.

Аллен, как недавно больной или восстанавливающийся, отлично Неа понимал, старался составить компанию и по мере сил отвлечь и развлечь Четырнадцатого. С ним было довольно занятно. Особенно когда Неа сталкивался с некоторыми непривычными принципами живого.

Например, когда он щупал всё горячую чашку с удивлением и вниманием, сосредоточенностью и слабой улыбкой. Неа нравилось снова быть живым.

— Никогда не думал, что в будущем стану с таким интересом ощупывать обыкновенную кружку с чаем.

— Ты ещё чай не пробовал, — улыбнулся снисходительно Аллен.

— Ты бы видел, как я впервые воду пытался пить, — рассмеялся Неа. — Половину пролил мимо, едва не захлебнулся и потом ещё минут двадцать отходил. Это я только ходить сразу как-то начал. Хотя ощущения от перемещения в теле и зазеркалье всё равно разные, но схожие. А пить и есть – это трудно.

— А я уж подумал, ты медитируешь, — вместо нормальной еды, Аллен предпочёл загрести себе парочку пирожных, наблюдая, как чахнет над дымящимся гарниром Неа. А теперь оказалось, он ещё и чашку щупает. И опасается, что снова забудет, как глотать и жевать.

Всё сильнее хотелось хихикать.

Неа смерил Аллена злым взглядом, шуточно пригрозил пальцем.

Уолкер едва не сполз под стол от хохота.

— О Граф! И это… это тот самый… это самый злобный и ужасный…

— Предатель и убийца – Четырнадцатый Ной. Ага. Слухи всегда преувеличивают, и звучат они красивей, чем реальность. А в реальности я так же, как все, ем и… кхм... Хотя в последние годы жизни, стоит признать…

Неа стал серьёзнее и печальней. Вспомнил, должно быть, что-то такое, что лучше бы и не вспоминать, но всё равно нужно помнить. Обидно, страшно и непонятно. Аллен ненавидел такого рода воспоминания, не зная, как поступить с ними. Но, кажется, за годы жизни в отражении Неа Кемпбелл научился по крайней мере смирению.

Или нет?

Аллен всё ещё задавался вопросом о его экспериментах.

— Я не желаю повторять ошибки прошлого. Слишком дорого они стоят, — мотнул головой Ной, вонзая вилку в картофель. — Сейчас я опять опаздываю.

— Ты об Алме?

— Да.

Аллен тяжело вздохнул. Признаться, ему понравилось наблюдать за работой Вайзли и помогать ему. Как оказалось, Уолкер весьма недурно справлялся с подобного рода работой, имеющей специфический магический уклон. Его интересовало, чем всё закончится, и он переживал о судьбе оставленного ими юноши.

Но в тот раз…

— Это правда, что мы не могли забрать его?

— Да. К сожалению, это так. Я должен… позвать его. Призвать. Но сейчас не способен даже нос высунуть за дверь.

— Ко мне ты его высунул куда дальше.

Но Ной вновь нахмурился, вспоминая о том, где и как нашёл Аллена.

— Может, наконец, попробуешь? Или так страшно?

Неа мотнул головой, нанизывая на вилку картофель и отправляя в рот. Аллен пристально наблюдал, и даже обычный человек, не имеющий никаких проблем с жеванием, определённо подавился бы под таким давлением. Но Четырнадцатый не был человеком. Спокойно прожевал, проглотил, опустил взгляд обратно к тарелке, усиленно размышляя над чем-то.

— И как?

Ной не ответил. Неожиданно решив, что еда в данный момент привлекает его больше всякой беседы. Ел он молча, обстоятельно, не отвлекаясь на Аллена и ничуть не смущаясь его усмешки и внимания. Кажется, Неа оставался невозмутимым на протяжении всего их обеда, что порядочно затянулся и без всяких разговоров. А Уолкер раньше думал, будто именно застольные речи так растягивают семейные ужины. Ан нет. Можно просто долго питаться, смакуя каждый кусочек, будто глоток коллекционного коньяка.

И даже закончив есть, Неа всё ещё сидел некоторое время, задумчиво сложив голову на бок и призрачно улыбаясь. И лишь в один момент его улыбка стала удивительно широкой.

— Что случилось?

— Я так отвык от еды, что она кажется мне восхитительной. И запахи! Знаешь, там я мог подделывать их – но тоже ни в какое сравнения не шло с настоящим, человеческим обонянием! Лучше всего сохранились слух и зрение, а… тактильная чувствительность? Она в реальности определённо обострилась. Что-то мне было совершенно не доступно там, где я находился. Я вроде брал объекты в руки и знал, что это. Ощущение подобного рода приходило больше от моего сознания. Я видел, что держу, ожидал чего-то, и мои воспоминания из настоящей жизни помогали заполнить пробелы.

— Подозреваю, в ближайшие дни ты ещё узнаешь, что такое боль, и не обрадуешься, — намекнул на Майтру Аллен.

— Боюсь, таким образом я стану мазохистом! — расхохотался Ной в голос, тут же загораясь очередной интересной идеей и понимая всё по-своему. — Честное слово!

Он схватил нож и молниеносным, едва заметным движением рассёк кожу ладони. Подскочивший Аллен замер с широко распахнутым ртом, зрачки Неа расширились, безумная улыбка не сходила с губ. Затем он обратил блестящие глаза к Аллену.

— Ты видишь, да?

«Вижу что?» – почему-то захотелось заорать Аллену. Даже если Неа резал внешнюю сторону ладони, всё равно резаные руки как-то слишком ассоциировались с резаными венами и самоубийством. Хотя, казалось бы, что, велика потеря? Одна несчастная царапина! Пусть и нанесённая самому себе.