Обогнув столик и закрытый шкаф, Аллен опустился на диван, недовольно оглядываясь и припоминая истину: если хочешь, чтобы время прошло побыстрее, – поспи.
— Тебе так хочется увидеть Неа? Ты ведь уже знаешь…
— Если Граф и Майтра беспокоятся – могут быть проблемы. И мне много чего стоит с ним обсудить. Неа… непредсказуем. Или скажешь, это не так?
— Хочешь сказать, единственный общавшийся с Неа не уверен в его планах? — усмехнулся Вайзли. — Но это эффективный способ заставить нас беспокоиться о нём ещё больше.
— Я лишь оцениваю происходящее. Я ни разу не говорил с ним напрямую. И верю в существование людей, способных отлично скрывать настоящие чувства даже от меня, — сразу зачислил себя в профессионалы Уолкер, обнимая небольшую подушечку с пушистой бахромой, что так и просилась к пальцам, умоляя сплести из себя пару десятков косичек. — И я не должен был тебе этого говорить.
— Почему нет? — не понял Вайзли. — Боишься делиться сомнениями о Четырнадцатом? Боишься уничтожить те крохи доверия, что появились у нас?
— Кто-нибудь ещё знает, что он очнулся?
— Нет.
— Как думаешь, как они отреагируют, когда узнают?
— Им будет любопытно, — усмехнулся Мудрость Ноя, присаживаясь на столик, предварительно сдвинув пустую вазу и пару пухлых книг. — Мы, Нои, очень и очень любопытные создания. Даже если нам страшновато. Даже если мы…
Он покачал головой, с трудом подыскивая подходящие слова, чтобы объяснить, как именно относятся Нои к Четырнадцатому.
— Я понимаю, — Аллен захватил три пучка, начиная плести. — Ты здесь останешься?
— Вообще-то я собирался отлучиться наконец…
— Посмотришь, как там Тики?
— Они с Неа успели поругаться?
— Не совсем, — качнул головой Аллен. — Но боюсь, он слегка охренел, когда мы все ушли, оставив его одного! До пробуждения Неа именно Тики пытался заставить меня не беспокоиться и отвлечься.
— Я слышал, — кивнул Вайзли.
— Вот я и чувствую себя…
— Если Тики знал, как ты нервничаешь из-за пробуждения Неа, он должен понять, почему ты умчался к нему, — категорично заявил Ной, поднимаясь. — Тебя ведь можно одного здесь оставить?
— Да. И Тики…
— Поверь, ему самому было бы не по себе сейчас сидеть здесь, видя, как ты ожидаешь Неа, зная, что ещё всего пара часов— и вы нормально встретитесь и поговорите. Так что пусть уж лучше где-нибудь гуляет. Он всегда находил место и время для прогулок, разве не так? — Вайзли подмигнул, но Аллен лишь подозрительно прищурился.
— А ты откуда знаешь?
— Я знаю Третьего Апостола, Удовольствие Ноя! — пафосно воскликнул Мудрость, останавливаясь у выхода. — И я слышал, что происходило до моего пробуждения. И знаешь, — он вдруг запнулся, хитро усмехаясь, как будто не уверенный в том, стоит ли шутить или говорить серьёзно. — Я рад, что ты дал ему шанс.
Конечно, одна невинная фраза вовсе не давала права Аллену предполагать, что Вайзли знает об истинных отношениях, но…
Это Мудрость Ноя, и он общался с Алленом и Тики достаточно, чтобы понять, в чём дело. Только вот сам смысл его слов слегка удивил.
— Рад, что я..?
— Да. Я хорошо знаю Ноев, но не вполне понимаю, каков именно сейчас новый Тики. Такой, каким ты сделал его во время своей борьбы. Ты ведь до сих пор наверняка думаешь, что мы садисты, и вообще… Но Аллен, иногда жестокость необходима для обретения лучшего результата. Она окупается порой…
— Я знаю, Вайзли. Признаться, я довольно скоро забыл о том, как всё происходило. Почему-то весь ваш обман не отпечатался в моей душе как реальность.
— Потому что он был обманом, — кивнул Ной. — И, что касается, Тики, я полагаю, большинство и даже Шерил решат, что тебя стоит пожалеть.
— Ась? — изумлённо выдохнул Аллен, отвлекаясь от третьей косички, что продолжал плести, несмотря на напряжённое вслушивание в слова Ноя. — Да о чём вы все говорите-то?
— О, значит, уже говорили…
— Неа говорил!
— О! Даже он, — Мудрость задумчиво почесал макушку. — Но знаешь, я полагаю, нет, я знаю, что Тики в этой жизни иной. Наконец-то. И у него нет тех проблем, что бывали у прошлых воплощений. И тем более – ты для него нечто особенное, Аллен. И после замечания Неа, уверен, Тики сам пожелает обсудить это.
— Или я вытрясу правду сейчас из Неа! — злобно сверкнул глазами Аллен, оборачиваясь к другой двери.
Вайзли уже совсем не был уверен, что правильно сделал, заведя этот разговор.
— Боюсь, он может решить нечто подобное, — попытался спокойно напомнить он.
— Ага. Но это Четырнадцатый, никто не знает, как он думает. И чем, — злобно добавил юноша.
— Что ж, — между смешками пробормотал Вайзли, приоткрывая дверь, — оставляю тебя в чудесном настроении и с пожеланиями не творить ничего необдуманного.
— Не беспокойся, — махнул рукой Аллен. — Обдумывать планы мести, пыток и допросов тоже весьма замечательно. И выше вероятность, что всё пройдёт как по маслу.
— До встречи, — только и кивнул Вайзли, наконец-то покидая приёмную.
А Аллен остался один. Планы и косички не в счёт. Так же как… час или два ожидания, так? О, он уже готов был лезть на стену, если бы хоть в одном углу стена оказалась бы открыта для его потуг.
Трудно описать всё, чем пытался занять себя Аллен во время ожидания, не в силах заставить себя лечь и уснуть. Он обошёл каждый предмет мебели, внимательно осматривая. Разглядывал книги, написанные на различных языках, в основном не понимая, что это и как это в них написано. Но даже когда Аллен понимал язык, понимать, о чём книга, было всё ещё очень и очень сложно. Читаешь вроде, а мысли порхают где угодно, но явно не там, где они бы помогли осознать происходящее.
Аллен перемял все подушки. Посидел и полежал на всех диванах, креслах, стульях, столах. Даже забирался с ногами и, подпрыгнув, радостно сломал ручку одного из кресел. Едва не опрокинул шкаф, заставленный статуэтками, вазами и прочими звонко бьющимися милостями. Пять раз обошёл края ковра, пытаясь точно рассмотреть и воссоздать в голове узор.
Сколько раз он закрывал глаза, успокаивался и мечтал о том, что следующее, что он услышит, будет голосом будящего его Майтры или Графа, приглашающего увидеться с Неа и наконец-то поговорить нормально. Аллен полагал, что в ближайшие дни его никто не оттащит от Четырнадцатого. А теперь знал правду.
Через некоторое время он и сам пойдёт прочь к Тики, если он сам не заявится. Аллену понадобятся объяснения. Аллен привык к Тики, к его присутствию, к их общему, приятному взаимодействию.
А ещё Аллен привык с ним спать. Как ни странно, Уолкер никогда не опасался спать с другими в одной постели. Слышал, что такие проблемы имеют место быть у некоторых людей. Они не могут довериться тому, кто лежит рядом, чувствуют себя уязвимым, и порой Аллену казалось, что в этом плане он тоже мог бы опасаться. Но такого не было. И это воспринималось им совершенно нормально. Он спал с детства с кем-то. Иногда – чтобы было теплее. Когда был Мана — и из-за тепла, и по ряду других причин. Потому что ему нравилось и о нём заботились, опасаясь порой отпускать. Когда оказался с Ноями, Аллен легко принял их манеру вторгаться в чужое личное пространство и спать в одной кровати, обниматься, быть шумными, приветливыми и сварливыми. Спать кучей-малой.
Так что сон с Тики не казался необычным и выходящим за рамки. За рамки выходило то, что Аллен делал перед тем, как уснуть.
Аллен не мог представить, что сегодня, возможно, он мог бы заснуть с Неа.
И не мог не задаваться вопросами, что чаще всего откладывал в сторону: как Неа воспринимает Аллена? Он вроде уже отвечал, говорил, и всё же разве Аллен не был не только приёмным сыном Маны, но и постоянным напоминанием, что он уже мёртв и его не вернуть?
Ожидание длилось долго, слишком долго. Вокруг как назло не оказалось ни одних часов, благо, у Аллена были свои, и по ним он с ужасом определил, что прошло уже не просто два часа, но ещё и дополнительные пятнадцать минут.
