— Кто-то наверняка почуял бы возможные проблемы. Но не только то, о чём ты думал. Просто Нои знают Тики из истории тысячелетий, а я из баек, рассказанных о каждом члене семьи в огромных количествах. И из того, что имел честь наблюдать сам. И ничего хорошего от признания Тики не светило, — уверенно заявил Неа.

— Что ты имеешь в виду? — не понял Аллен.

— Только то, как Тики порой обращается с…

— Это не твоё дело! — зашипел Тики, явно давая знать, что что-то не очень красивое в его прошлом точно имеется. И не факт, что не имелось в предполагаемом будущем.

—Ты реально пытаешься сказать мне, что тебе так нужны отношения с этим раздолбаем? — отвернулся от Ноя Неа, схватив Аллена за плечи в отчаянной попытке достучаться. — После всего, что этот дурак натворил? После того, как ты уже понял, что он и его привязанности из себя представляют и насколько трусливая и безответственная дрянь он на самом деле? И не делай такое лицо – это всё твои определения, или уже успел забыть?

Аллен помнил. И знал. И всегда воспоминания о том причиняли боль, засев слишком глубоко. Детские обиды порой бывали удивительно настойчивыми, готовыми пройти с человеком до самой старости и смерти. А может быть, и в смерти не покидая.

— Это было давно.

Для знающего его Неа то было совсем не аргументом. И Четырнадцатый не собирался принимать озвученную глупость.

— Аллен, — улыбнулся парень, — Я был связан с тобой на протяжении некоторых лет. На постоянной основе. Я являлся к тебе во снах, при этом успокаивая при кошмарах, не позволяя неприятным видениям разрастись. Я тесно связался с твоим подсознанием. Я отлично видел величину и ширину твоей обиды, непонимания и горя, а теперь ты вырос ничуть не угасшим, но позволившим, при первой же подвернувшейся возможности вернуть уже предавшего тебя однажды остолопа обратно!

Все слова были произнесены с одной интонацией, без повышения голоса, жутко, искренне и правдиво. И обращена речь всё больше не к Аллену, и так помнящему о произошедшем и понимающему, что желает быть привлекательным для Тики и оттого, что в детстве Ной посмел его бросить. Речь предназначалась скорее Тики, не подозревавшему, как сильно задел мальчика и каким важным успел стать. Так и не сумевшему понять, насколько глубоко засела в мальчике обида, не имеющая никакого объяснения.

Тики и Неа сверлили друг друга взглядами.

Аллен понимал, как глупо должны выглядеть для всезнающего Неа отношения с Тики. И не мог отыскать слов для защиты, что самое ужасное.

А Тики явно боролся с раздражением, подсказывающим просто послать влезшего куда не просили Четырнадцатого, и пониманием, что, возможно, всего лишь следует объясниться. И куда разумнее искренне пояснить, как он серьёзен и желает понять Аллена, потому что это сложно, и позволить Аллену понять себя. Наверное.

Пока он колебался. И, может быть, к лучшему, что как раз в этот момент их компанию разбавил кто-то еще.

— Доброго дня, умники! — провозгласил Вайзли, уверенно шагая в кабинет и затыкая сразу всех. — Отрадно видеть, что ты по крайней мере предсказуем, Неа! По крайней мере, не спрятался в какую-нибудь дыру!

— Я не прятался! — уверенно ответил Неа. — Всего лишь счёл нужным предупредить Аллена о своём пробуждении. Ничего больше.

— Ты что сделал? — не представляя, как это возможно — улизнуть из лабораторий Тринадцатого без предупреждения, изумлённо выдал Аллен. Как ни странно, Тики тоже вмиг растерял свой грозный вид и обалдело разглядывал юношу..

— Я же говорю, как пробудился, так и пришёл!

— То есть… Подожди… а другие… — беспомощно замотал головой Аллен.

— Он только очнулся, и ему ещё неделю следовало провести под присмотром, чёрт возьми! Мы даже не уверены, что пробуждение прошло как надо! — возмутился Вайзли.

— Он действительно сбежал, — уверенно предположил Тики.

— Ну, вроде того, — невинно улыбнулся юноша.

— Вот именно! И теперь он пойдёт обратно! И это… у вас тут что-то произойти успело? — теперь Вайзли внимательно оглядел и Аллена с Тики, особенно уделяя внимание Ною.

— У нас сложилось некоторое… недопонимание. Ничего страшного, — уверенно ответил Неа, улыбаясь Вайзли, но посылая Аллену говорящий взгляд.

Четырнадцатый понимает, что об отношениях Аллена и Тики никому неизвестно, и промолчит пока. Но Уолкеру ещё предстояло обсудить всё, что произошло в этой комнате с Неа и Тики.

Комментарий к Глава 69. Приоткрытый шкаф. С первых чисел июня я некоторое время здесь появляться не буду. А в июле-августе мы добьём экзорциста. Давно пора...

Если не появлюсь в июле можете начинать паниковать зловещий хохот.

====== Глава 70. Снова быть живым. ======

Разумеется, одного Неа Аллен увести не позволил, твёрдо настояв на сопровождении в лице себя любимого. Успел только под конец объяснения обернуться к Тики, виновато попрощаться и ускакать прочь.

Тики вообще-то не был доволен подобным раскладом. Особенно злорадная ухмылка Четырнадцатого бесила. Зараза, всё понимает! Всё и даже больше! Тики чувствовал себя брошенным. Столько времени провёл с Алленом, выручая его, позволяя не соскользнуть обратно в бездну тоскливого, вечного ожидания, и какова благодарность? Хотя ему и самому нравилось. И осознал он, насколько, только сейчас. Оставшись один и понятия не имея, когда теперь Аллен, наконец получивший живого Неа в личное пользование, снова вспомнит про какого-то Тики Микка!

Тики злился и был весьма несправедлив к Аллену. Более того – он боялся.

А Аллен спешил за Вайзли и Неа, переполненный счастьем. Лишь на миг ощутил укол совести, но не посмел отвлечься на такие глупости, как попытки совести снова воскреснуть. Она и так еженедельно пыталась это сделать, и пару раз в месяц Аллен даже успевал заметить её попытки.

— Мы знали, что тебя никуда не денешь, — рассмеялся внимательно наблюдавший за ним Вайзли. — И не собирались оттаскивать от Неа. Не беспокойся. Хотя странно…

— Что я сам побежал к Аллену?

— Молчи, болезный!

— Я здоров и великолепен! — рассмеялся Неа. — И впервые за долгие годы! Ты не сможешь испортить мне настроение и попытаться убедить в том, что является, насколько я знаю, совершенным враньём!

— Мы ещё с наслаждением будем вспоминать времена, когда не могли тебя услышать, — уверенно пробормотал Вайзли.

И Неа сквозь смех пообещал сделать всё возможное для исполнения пророчества Мудрости.

А Аллен смотрел, улыбался и поверить всё никак не мог, что вот они идут втроём, и всё настоящее.

— До сих пор кажется, будто это сон как минимум, — выдохнул Аллен, стоило им подойти к воротам.

— Разве во сне нас не разделяло стекло? — возразил Неа. — Пошли! Меня уж точно там уже ждут!

— Сбежал же, чего бы тебя не ждать? — с лёгким налётом раздражения отозвался Вайзли, толкая “брата по генам” в спину. И затем кивая проходить Аллену.

После им пришлось слегка разделиться. Потому как Неа уже очень–очень ждали. Невозмутимый, но очень лохматый и тёмный (кругам под его глазами позавидовали бы даже панды) Майтра и очень-очень нервный Граф, взглянувший на вошедших, да так и замерший.

Неа тоже замер. Скрестил руки на груди. Нахмурился.

И вдруг Граф подскочил к Четырнадцатому, схватил за плечо и поволок за собой, бормоча о непослушных, маленьких детишках. При этом Неа с отвисшей челюстью и чуть не вылезшими из орбит глазами выглядел настолько комично, что даже Майтра едва сдержал смешок, разворачиваясь и следуя за этими двумя. Правда, явно ощутив за спиной гнев Аллена, оглянулся и заверил:

— Прямо сейчас нам необходимо его проверить. Но через пару часов вы сможете увидеться. Подожди тут!

Тут? Аллен даже не сразу понял, что комната была в очередной раз преобразившейся приёмной. Неожиданно заставленная, богато меблированная, лишь с узкими окнами под потолком. Как всегда – фальшивыми. Перемещаться по приёмной стало в разы сложнее, чем обычно, никакой свободы, и даже ковёр сверху постелен, тогда как раньше ковром становился сам пол.