====== Глава 48. Отражение былого. ======

В очередной раз оказаться в знакомой белоснежной комнате с огромным зеркалом для Аллена, сколько бы он себя к этому переходу не готовил, было неожиданно. Даже несмотря на то, что всё шло по плану, придуманному буквально десять минут назад, но всё же существующему и придуманному не без участия его самого!

Ещё страннее было ощущать и понимать – эта комната единственное, что осталось от огромного города. Осколок, вырванный с корнем кусок или, скорее, сам корень огромного, снесённого, некогда ветвистого и процветавшего в лучах бессмертного солнца древа. Это уже много позже пришёл Неа, начал играть и накинул сети на вольные ветви, ещё не понимая, что это значит. Тогда – лишь для развлечения. Потому что он мог. Но с готовностью пропитывая свои прочные нити ядом и связывая новые узлы-ловушки, как только что-то в отношениях с семьёй пошло не так.

И листва пожухла. Ветви обессилили. Древо перестало приносить плоды и оказалось срублено. Даже Аллен, получивший доступ к сетям, не мог снять их, распутать запутанную мешанину. Быть может, для человека их яд был слишком силён. А Неа потерял возможность управлять ими навсегда.

Или же…

Или же он просто скрывал что-то, не желая лишь пока открывать Аллену секрет о том, как управлять Ковчегом.

В любом случае, находиться в белой комнате, зная, что кроме неё теперь лишь пустота, ничего ни внизу, ни вверху, ни где бы то ни было ещё, было тревожно. Взгляд застрял на стене, что была экраном и окном одновременно, позволяя порой обозревать весь город с самой вершины, из самого сердца. Сегодня она была как всегда в выключенном состоянии – серая и безликая.

Аллен боялся подходить к ней, будто окно могло появиться само собой.

Аллен опасался отводить взгляд.

Он понятия не имел, как выглядит для Неа и есть ли Музыкант сейчас в комнате. Может быть, он исчез вовсе? Может быть, он действительно может пробудиться в человеке в любой момент и это как раз нужный срок?

Аллен не знал и пялился в стену. И никто его не окликал и не тревожил. Абсолютная тишина лишь дополняла жуткие ощущения, связанные с оторванностью от города и мира вообще.

Его ноги дрожали, когда юноша всё же сделал шаг в сторону, не оборачиваясь, спиной к зеркалу, и тяжело потянулся к фортепьяно. Руки словно одеревенели, как и всё тело. Или, быть может, потяжелел воздух. С ним ведь могло такое приключиться, так?

— Аллен? — знакомый голос прозвучал тихо и как-то… неопределённо.

По крайней мере, Аллен, попытавшийся анализировать, не смог точно выразить ни одной эмоции, но осознал, что в голосе их было немало. И Неа точно не был счастлив.

Пальцы наконец-то дотянулись до холодной крышки фортепьяно, и Аллен позволил себе упасть на стул, так и не оборачиваясь к зеркалу. Его руки явственно дрожали, даже забавно представить, как в его исполнении прозвучала бы сейчас колыбельная.

Нервный смешок сорвался с губ, разрушая пустую тишину.

— Аллен? — снова позвали его из-за зеркала, но юноша не слышал или не желал слышать. Лишь заставил себя распрямить плечи и тихо прошептать:

— Жутко здесь.

— Жутко?

— Ковчега нет, а это… — Аллен не был уверен в том, что знает, как объяснить свои чувства. Но постарался вложить в следующие слова все: весь свой страх, всё свое бессилие и противоречие. — Здесь жутко.

И это было единственное, что шло в голову.

— Может быть. Я... забываю, как там и как это может быть. В настоящем мире.

— Ну так перерождайся уже! — Аллен резко обернулся, встречаясь взглядом с неожиданно неясным изображением. Вокруг Неа словно клубилась тьма, которую он наблюдал во снах.

Музыкант демонстративно вздохнул и пошёл обратно вглубь комнаты, очевидно убедившись, что с Алленом всё неплохо.

— Почему ты перестал приходить ко мне в сон? — напрямую спросил Аллен, попросту не зная, как по-другому поднять эту тему, как может быть лучше начать этот разговор.

— Есть много причин, — Неа не спешил занять себя хоть чем-то, будь то бумаги или инструменты. Он замер, растерянно осматриваясь кругом, будто забыв в одно мгновение, зачем шёл. Или не зная изначально, но отчаянно надеясь, что ответ придёт вовремя.

И ответ не пришёл.

— Я жду, что это были за причины!

— Ты обижен на меня, — Музыкант едва ли не смеялся. Они будто играли в дикую игру: сначала Аллен не решался смотреть на него, теперь вот Неа ведёт себя так похоже!

И вообще не было ничего смешного в обиде Аллена! Вот ни в обиде на Музыканта, ни в обиде на Тики! Он никогда ни на кого не обижался по пустякам!

— Я, между прочим, переживал и ломал голову, что могло случиться с тобой после разрушения Ковчега, раз ты тут в зеркалах отражаешься, или что сделал я, чтобы попасть в немилость! — взорвался Аллен, вскакивая и крича во всю глотку на одном духе всю фразу, чудом не ошибаясь в словах, их порядке и общем смысле.

Тень медленно обернулась.

Аллен нервно теребил края рукава левой руки пальцами правой.

— Ты продвинулся с чистой силой, да? — мягко спросил Неа.

Аллен лишь поджал губы, чувствуя, как горят глаза. От стыда такая реакция, что ли? Или от накопившихся эмоций, от больших переживаний, в самом деле?

— И наверняка я прозевал немало событий в твоей жизни.

Аллен не реагировал. Пока не понимал, как стоит это делать.

— А может, и в семье что случилось.

— Что за причины, Неа? — тихо спросил Аллен. Он редко обращался к нему по имени, чаще избегал любых обращений или говорил «ты», «у тебя», «с тобой». С другими тоже не называл по имени. Нои в основном избегали имени Четырнадцатого даже немного сильнее, чем само это «Четырнадцатый Ной». Не то чтобы он мог их за это винить.

— Разные. Одну из них ты уже озвучил. — Музыкант опёрся плечом о дальнюю стену, опуская голову и глядя в пол, а не на Аллена. — Если я желаю в ближайшем будущем пробудиться — стоит начинать ослаблять нашу связь.

— В смысле?

— В смысле, когда я решу в ком-то пробудиться, меня при активной связи может занести в тебя! А уж это хрен знает что, и мы оба это отлично знаем! Я даже не говорю об опасности моего приближения к тебе! Ты у нас с чистой силой, я Ной, забыл?! То, что наша связь существует, уже большое достижение! Я опасался, что чистая сила её просечёт и начнёт давить да вырывать с корнями из тебя ради твоей чистоты и безопасности, при этом калеча!

О подобном Аллен никогда не думал и молчал. Неа же, немного успокоившись после внезапно эмоциональной вспышки, продолжил куда спокойней, будто успел подумать об этом уже раз двести и сегодня, наконец, представился повод поделиться кропотливо копившимися соображениями:

— Не очень разумно с самого начала, раз у тебя была такая рука. Но, может быть, Мана знал лучше. Ума не приложу. Всё прошло идеально, как только бывает в опытах, поддерживаемых энтузиазмом этого чудика. Связь-то сохранилась.

— Сохранилась, — эхом отозвался Уолкер.

— Ты единственная моя связь с внешним миром сейчас. Естественно и тихо я смогу переродиться через ещё… — Музыкант нервно мотнул головой, — почти полвека. А выдёргивание меня отсюда как раз возможно благодаря тебе и этой связи. Так и было задумано. Мы с Маной в своё время думали и обнаружили возможную проблему в большом сроке между моими перерождениями и решили, как именно её можно преодолеть.

— О! Ты мог предупредить, — слабо пробормотал смущённый Аллен.

— Мне было неудобно говорить с тобой, было много мыслей, я оказался сбит с толку. Не лучшее состояние, потому всё началось с добровольного уползания в дальний угол, — Неа невесело хмыкнул. — Это и было, к примеру, второй причиной, почему я исчез вдруг.

— А…?

— А там я сообразил, что это шанс.

И объяснять, о чём он, больше не требовалось. До Неа дошло, что он какое-то время не общается с Алленом, и этот срок уже можно засчитать для ослабления связи, если продолжить даже во снах не встречаться.

— Хотя я продолжал просматривать тебя издалека. Если бы произошло что-то действительно опасное, я бы ощутил и точно пришёл. Примерно по таким отголоскам понял про чистую силу, но вылезать не стал, понял, что это связано с тем, что она чудит, я был бы лишним. К тому же…