Это была Власта, которая сейчас находилась на сельском выпасе и была зрительницей событий, происходящих на коронационном поле. Ее супруг Жив и Ивэн вначале отвечали на ее мысленные вызовы, но последние двадцать минут хранили непонятное молчание.

Магическая связь во многом отличалась от голубиной почты или от использования гонцов и скороходов, она моментально устанавливалась с требуемым абонентом и могла поддерживаться в течение неопределенно долгого времени. Но эта магическая связь барахлила в горах и условиях изломанной или пересеченной земной поверхности. Вот и сейчас Жив и Ивэн могли оказаться где-либо на пересеченной местности, поэтому Власта и не могла установить с ними постоянного канала мысленной связи. Находиться без связи Власту невероятно беспокоило, тем более что действия, сейчас происходящие на сельском выпасе, говорили о том, что приближался ответственный момент коронации.

Подумав несколько мгновений, Лесь ответил на ментальный вызов старой колдуньи, которую истинная любовь к простому мужчине вновь превратила в молодую женщину, хохотушку и веселушку. Несколькими мыслеобразами Власта передала будущему королю русинов информацию о происходящих на сельском выпасе событиях и детально поведала о присутствующих на церемонии иноземных гостях. В одном из иноземных послов она узнал Тахира, ксанфянина, лучшего друга Ивэна, а в другом князя Млада. Когда она говорила о князе Младе, то, как женщина, не забыла упомянуть и о новой форме его дружинников.

В этой связи Лесь пришел к одному очень интересному выводу, именно в такое же обмундирование были одеты и его охранники, которые сейчас сопровождали или конвоировали будущую королевскую чету на церемонию коронования.

Лесь тяжело вздохнул и проглотил ком, внезапно образовавшийся в его горле. Если раньше ему было тяжело от незнания и непонимания ситуации и сути происходящих событий, крутившихся вокруг него, то сейчас стало совсем плохо, когда начал понимать, что тебя используют втемную, принимая за наивного и неумного деревенского юродивого. Но Лесь внутренне набрался мужества и внешне ничем не выдал той тяжести информации, которую Власта только что обрушила на его разум, но, прежде всего, он не хотел этой страшной информацией пугать свою Весту.

Он решил, что в этой ситуации будет действовать по-своему, по-деревенски. Как младший ученик в школе магии, по слогам начал составлять магический мыслеобраз, в котором сообщал о своем положении арестанта. Он пытался также донести до своего мысленного собеседника и о только что принятом им решении, до конца играть роль «деревенского юродивого». Но когда обстановка изменится и перед ним встанет принципиальный вопрос, то он не отступит от своего кредо и в случае необходимости примет смерть, но не пойдет на поводу у врага. При этом он постарается сделать все возможное, чтобы спасти и сохранить жизнь Весте.

Этот мыслеобраз составлялся с таким большим трудом и скрипом, то маги, находившиеся в радиусе пятисот метров хорошо слышали, как Лесь формировал этот мыслеобраз, а затем переслал его Власте. Колдунья в свою очередь не нашла ничего лучшего, как этот мыслеобраз Леся растиражировать и разослать его по своим адресатам.

Таким образом, получилось, что все люди в той или иной мере знавшие Леся, узнали о том, как старейшины его деревни подставили русина с коронацией, используя парня втемную. И что сейчас он находится в ужасно трудном положении. Друзья похватали оружие, начали созывать друзей и товарищей. чтобы быстрым охотничьим шагом отправиться на выручку Леся.

Первым откликнулся Ивэн, который сообщил, что полк готов к бою, но ему пока немного далеко скакать до места коронации. Лейтенант Жив сообщил, что ему удалось собрать человек двадцать опытных бойцов, но и он боится опоздать, так как ночь темна и ни зги не видно. Власта, подумав немного, предложила парням самый простейший выход из этого положения, но, понимая, что в данный момент все каналы магической связи сканируются и прослушиваются нужными и ненужными людьми, неожиданно перешла на кодируемый канал магической связи.

Штаб-квартира делегации княжества Игл, княжества князя Млада, имела форму шатра и занимала большую площадь в дальнем углу деревенского поля выпаса. Но в этот вечер шатер-палатка была забита различными людьми до основания. Вся площадь шатра была уставлена множеством столов, на которых располагалось мощное акустическое, радиолокационное и магическое оборудование. Несколько десятков техников сидели за приборами, всматривались в шкалы настройки и вслушивались в эфир. Они слышали и записали перекличку Власты и Леся, в течение которой Млад слащаво улыбался, это именно он предложил Витушу разыграть Леся втемную, и чтобы накануне коронации его лишили бы какой-либо достоверной информации. Он также предложил Витушу, чтобы именно его воины сопровождали будущую королевскую чету к месту коронации. В душе Млад наделся на то, что сможет Леся и его супругу напугать, лишить уверенности в своих силах. А главное, не дать русинам возможности пообщаться с друзьями, когда под угрозой смертью от них потребуют произнести клятву верности тайному Совету попечителей.

Все шло хорошо до поры, до времени, но сейчас князь Млад сидел перед большим аппаратом и наблюдал, как на его мониторе одна циферка сменяется другой. Аппаратура перехватила кодированный канал связи переговоров Власты со своими друзьями, но декодировать содержание переговоров оказалась не в силах.

Млад еще раз глянул на экран монитора аппарата, хищно улыбнулся, взял в руки микрофон со стола и голосом вызвал собеседника. Их разговор продолжался не менее минуты, но никто в шатре не понял языка, на котором их князь говорил с своим визави. В этот момент в шатер вошел старейшина Витуш и прямиком направился к своему тестю. По всему виду старейшины можно было бы сказать, что он взбешен и едва сдерживал себя. Он подошел к Младу и, глядя ему прямо в глаза, тяжело сказал:

— Ты почему князь нарушаешь слово, данное мне. Где будущий король и королева русинов. Сейчас они должны принимать клятвы на коронационном поле, а их все нет и нет. Твои гридни уже давно забрали их из дома ожидания, но до сих пор не доставили их ко мне. Где они? Живы ли они? —

Резко отбросив микрофон в сторону, Млад начал подниматься на ноги, уже не отрывая своего взгляда от глаз Витуша:

— Ты почто старейшина говоришь со мной таким наглым голосом? Или желаешь отведать княжьих плетей? Ты не вправе подозревать меня, который никогда не предавал своего народа, а всю свою жизнь боролся за его богатство и процветание, в нарушении ранее данного слова. Я, князь Млад, дал слово, что Лесь и его супруга взойдут на престол русинов, но они взойдут на этот престол именно тогда, когда человек, которого я разыскиваю второй год предстанет предо мною. Ты помнишь, мразь, — он обратился к Витушу, — что ты обещал мне, когда мы договаривались, что Ивэн будет принадлежать мне, а Лесь с его королевством — тебе. Сейчас Леся и его жену приведут к тебе старейшина и делай с ними, что хочешь, но вторую клятву мои воины заставят его произнести только тогда, когда Ивэн окажется в моих руках. —

С этими слова князь Млад резко развернулся и направился к выходу из шатра, оставив позади себя старейшину Витуша с красным, словно после крепчайшей бани, лицом. Ни один человек в мире еще так не оскорблял его так, как это сейчас проделал Млад, но в душе он полагал, что борьба за такие властные полномочия, как королевская власть, стоит полученных оскорблений, поэтому и промолчал. После этой словесной стычки князя со старейшиной в шатре установилась напряженная тишина, люди прятали друг от друга глаза и делали вид, что усердно занимаются поставленными перед ними задачами. Поэтому никто не обратил внимания на мелькнувшую в дальнем углу шатра рыженькую тень. Это колдунья Власта, до этого повсюду сопровождавшая Витуша крохотным мышонком, со всей имеющейся прытью и с новой ценной информацией делала ноги из княжеского шатра.

Появление на коронационном поле будущей королевской четы с почетным сопровождением изменили планы иноземных делегаций, тут же прекратились сумбурные сборы, а члены делегаций вновь рассаживались по своим местам, откуда было удобно наблюдать продолжение церемонии.