— Надо же, до кого-то всё же дошел смысл того, что я говорил? — Он плеснул прозрачную жидкость в бокал и залпом осушил его, а я проигнорировал риторический вопрос. — Ты исполнишь один мой приказ. — Ничего кроме ненависти не было внутри меня, и почему я каждый раз ведусь, что этот тип может сделать действительно что-то хорошее?
— Какой? — Посмотрим, что у тебя на уме.
— Неважно какой. Сейчас не время. — Захотелось спросить и когда же настанет это время, но мне не дали. — Запомни, что ты, отвечаешь за это своей честью и гордостью, и если ты мне откажешь, то возненавидишь себя. — Странно, что я буду отвечать только такой мелочью, но пусть так. За окном плыли серые облака и неуверенно светило солнце, хотя ещё пару минут назад был сильный дождь, странно.
— Я тебя ненавижу. — Поднявшись, я понял, что всё тело саднит, а во рту появился странный привкус, поджав губы, я перевел взгляд на брюнета.
— Я знаю. — Он хотел сказать ещё что-то, но видимо передумал, и через несколько секунд озвучил совсем другое. — Покинь, пожалуйста, комнату. — Готов поклясться, что он чего-то ждал от меня, вопроса или действия, наблюдая с каким-то странным интересом. Хотя сейчас это не важно, я выполнил его просьбу, теперь мне предстояло самое сложное, как-то разобраться с Сасори.
Вся ситуация которая произошла после Пэйна, меня абсолютно не волновала, как будто сейчас это была какая-то мелочь. Ну, с одной стороны, кончить под гипнозом Итачи, это уже пройденный мной этап. Но с другой стороны, сейчас это было как-то по-другому, настолько по-другому, что я потерялся во времени, я пробыл там слишком долго. И ещё немаловажный факт, какого черта, для меня, кончить от рук Итачи, даже будучи под гипнозом, стало мелочью?! Крайне раздраженный, я открыл дверь в свою комнату, хорошо, что она была не заперта, а то про ключ я совсем забыл.
— Ты что-то долго. — Сасори сидел в груде книг, на секунду я даже растерялся, в нашей комнате не было такого количества печатной литературы.
— Сасори-дано, нам надо поговорить. — Я сел на стул и развернулся к шатену, на его лице было непонимание и легкая тень страха, хотя может я приукрашиваю?
Разговаривали мы долго, иногда, я даже переходил на повышенные тона. Я смог рассказать ему о том, что находилось в приложении к отчету, то есть, каким образом я собираюсь бороться со своими слабостями. Дал ему ознакомиться с расписанием, и сообщил что последнее занятие с Итачи случилось прямо там, в кабинете, и теперь никто не будет ковыряться в моей памяти. Я говорил о том что вспомнил, чем увлекался, что знал, и о том, что Пэйн лично изготовит мне прибор, вот только это ещё больше взбесило шатена. Сказать, что он был не доволен, это ничего не сказать, ещё немного и он бы убил меня, якобы за мою глупость и поспешность. А ведь я промолчал, что с меня взяли в уплату, за мою наглость.
— Ты практически лишился глаза, и всё это из-за Итачи? — Шатен никак не унимался, потому что в его обвинительной тираде он упомянул что мог бы сам мне помочь в этом вопросе, если бы я только попросил. Если бы…
— Не из-за него, просто я ненавижу все эти игры разума, поэтому и хочу обезопасить себя. Не стоит все лавры приписывать только этому уроду. — Я уже держал голову рукой, она начинала гудеть, мы как будто ходили по кругу, одни и те же вопросы.
— Будь у тебя мозгов побольше, ты бы не творил черти что. — Он со вздохом, посмотрел на меня, прекрасно улавливая моё состояние.
Будь у меня мозгов побольше, я бы не допустил ситуацию с Пэйном, или хотя бы нашел выход как об этом сообщить тебе, с горечью подумал я. Грустная ухмылка сама выползла на моё лицо, в свободной руке я перебирал пальцами лезвие канцелярского ножа.
— Сасори-дано, и раз уж я задержусь здесь надолго, не могли бы вы ознакомить меня с планом дома, а то я брожу здесь, как слепой крот. — Я поднялся, размял шею и отшвырнул свою «игрушку».
— Ну пока ещё не слепой. — Сасори, с укором посмотрел на меня. — Лучше на полу развернуть карту, а то на кровати уже нет места. — Он виновато оглядел груду книг, вот только виноват здесь я, возможно поэтому мне было так стыдно находиться рядом с ним.
План нашего «дома» просто поразил меня, огромная библиотека, бассейн, тренажерный зал, шикарная комната отдыха, обеденная, заодно я ознакомился с расположением комнат моих «сослуживцев». Сасори подробно рассказывал о каждой комнате, времени её работы, лучшем использовании и прочее, прочее. Моя голова, кажется, перестала усваивать информацию, и стала болеть ещё сильней. Шатен не договорил какое-то предложение, и резко потянул меня к себе, отчего я растянулся на полу, и моя голова упокоилась у него на ногах.
— Не пытайся казаться взрослым, тебе пока слишком рано. — Он гладил меня по голове, и боль потихоньку отступала. Почему я такой плохой, а ты такой хороший? — Я признаю твой врожденный талант к убийствам, но дай и времени шанс, отточить твои умения, перестань торопиться.
Видимо от сильных эмоциональных потрясений за сегодняшний день, я просто напросто уснул. Крепко и без сновидений, это даже было больше похоже на глубокий обморок. Руки шатена сжимали меня в объятиях, было так спокойно, любая проблема решаема, если ты не один. Я не хочу быть один. За окном была ночь, я даже не удивился тому факту, что на мне уже не было штанов и футболки, попытавшись встать, чтобы узнать сколько времени, Сасори лишь сильней прижал меня.
— Я завел будильник, на встречу с Какудзо ты не опоздаешь, так что просто дай поспать. — Сонно пробормотал мой наставник. Немного повозившись, и поняв, что меня так и не выпустят из кровати, я попытался уснуть, а в мозг полезли отрывки моих воспоминаний.
Мои биологические родители никогда не любили меня, об этом свидетельствовал тот факт, что они отказались от меня, сразу после моего рождения, на этой почве они даже развелись, я был просто ненужным. Моим обучением занимались специальные службы засекреченного правительственного проекта, в который меня определили сразу после отказа «родителей». Лица и имена сливались в сплошную чехарду и везде эти ненавистные красные глаза. Ещё никогда я так не радовался будильнику, что настойчивой трелью выдернул меня из лап ночного ужаса.
— Снова кошмары? — Голос Сасори был уже не сонный, и как ему это удается? Он вообще человек?! Как он вообще умудряется высыпаться, он точно продал душу дьяволу за эту способность!
— Да. Наверно день был слишком насыщенный. — Я широко зевнул и вытер выступившие от зевка слезы, тут же зашипев от боли сломанного носа, который я случайно задел.
— Тебе составить компанию? — Видимо, ты хотел спросить проводить ли меня?
— Не нужно, я помню дорогу. — Оглядев комнату я увидел аккуратно сложенную одежду на спинке стула. Не включая свет, я быстро оделся, и направился в ванную.
Изрядно помятое лицо, с фингалами, которые вылезли из-за травмы носа и ссадинами, уныло смотрело на меня. Показав отражению белозубую улыбку, я сплюнул остатки зубной пасты и аккуратно вытер лицо. Внезапно я понял, что у меня болит ухо, заправив непослушную прядь, моему взору предстал синяк, из-за которого мочка уха казалась синей и распухшей. Итачи — мразь! Я судорожно стал осматривать шею и ключицу на предмет таких же «сюрпризов». После случая в коридоре он не оставил следов на моем теле, в этот раз, на теле есть его «метка», и как понять принцип работы гипноза, после всего этого?! Как же я ненавижу всех этих гипнотизеров, чтоб их всех разорвало динамитом!
— Какудзо свяжется со мной, после твоей операции, так что не пугайся, если очнешься не там, где уснешь. — Произнес шатен, едва я вышел из ванной.
— Да я уже даже привык просыпаться не там, где засыпаю. — Я сам рассмеялся своей удачной шутке, зашнуровывая кеды. Мы не прощались, это было глупо, тем более что совсем скоро я должен буду вернуться, ну или моё спящее тело вернется, не суть важно.
К кабинету я подошел немного раньше, но дождался, когда время на телефоне покажет ровно 2:35 и только после этого постучал. Не хотелось находиться там ни одной лишней минуты, и вообще почему подобное было решено проводить под покровом ночи? Послышалось четкое «Войдите», выдохнув, я повернул ручку и оказался внутри стерильной комнаты.
