— Итачи-кун, ты себя плохо чувствуешь? — Юноша единственный кто пасовал второй кон подряд, лишая себя права на победу.

— Алкоголь оказался немного крепче, чем я ожидал. — На лице появился намек на улыбку, однако парень явно стал на тон светлей.

— Сасори-сан… — В этот кон Мадара взял реванш, однако его фразу прервал светящийся дисплей мобильного телефона. — Так будет даже интересней. Это ведь ваш любовник? — Темные глаза, не отрываясь, смотрели на аппарат, который уже потух. — Какое последнее сообщение прислал вам Дейдара-кун? И если это фото позвольте нам взглянуть. — Шатен отпил ром, и, не смотря ни на кого, потянулся к своему аппарату.

— Вы подарили мне счастье. Если это мальчик, то я хочу назвать его Клайд. Я люблю вас. Три восклицательных и сердечко. — Сасори залпом осушил свой бокал и потянулся за бутылкой. Три пары широко распахнутых глаз наблюдали за движениями кукольника, не нарушая тишины.

— Если бы я не был уверен, что Дейдара парень, то решил бы что ты его обрюхатил. — Мадара махом опустошил свой бокал. — И на узи ему сказали пол вашего ребенка. — Рыжий и младший брюнет, не сговариваясь, осушили остатки рома. — Могу я взглянуть? — Мадара лишь украдкой посмотрел на дисплей телефона, который Сасори не выпустил из рук, чтобы глубоко задуматься. — И всё же, Сасори-сан, мне интересно, вы явный пассив, и судя по пленке, на которой Дейдара-кун был при исполнении на задании с покером, у него тоже явные навыки пассива, как вы решили эту проблему? — Следующий кон остался так же за Мадарой, и он не намеривался дать шатену расслабиться.

— Дейдара не пассив. — Акасуно собрал карты, намериваясь в следующий раз сдать самостоятельно. — Я не могу отрицать его умения и догадываюсь, что этого он добился обширной практикой. Но он попробовал себя с другой стороны, и я могу спокойно сказать, что он универсал, и это удовлетворяет моим… пристрастиям. — На стол легли карты, открывая новый круг. — Итачи, расскажи о вашей последней встрече с Дейдарой, до того как он попал в Акацуки. — Шатен выиграл этот кон, однако вместо того чтобы вернуть должок Мадаре, он предпочел задать вопрос младшему Учихе.

— Смелей, Итачи-кун. — Старший брюнет, медленно потягивал алкоголь, не сводя ещё больше потемневших глаз с юноши.

— Я до последнего сомневался, что этот Дейдара действительно тот самый Дейдара… которого я убил. — Итачи смотрел на свои карты не в силах поднять глаз. — Я был уверен, что после того как я воткнул ему нож в сердце, он был мертв. — Парень залпом выпил содержимое своего бокала. — Последняя моя встреча с ним состоялась лишь для того, чтобы я его убил. — Подвел итог своему сумбурному ответу брюнет.

— Ты солгал мне. — Пэйн нарушил тишину, а это означало, что подобный вопрос уже задавался Итачи, вот только ответ был другим. Шатен отпил горьковатый ром и принялся собирать карты, чтобы снова осуществить раздачу, никак не отреагировав на «чистосердечное признание».

— Не сердись на мальчишку, Пэйн-сама. — Мадара чуть склонил голову, наблюдал за брюнетом, который так и не смог поднять голову, чтобы взглянуть на других игроков. — Ты же не думал, что он сможет тебе говорить всё. Я бы этого не допустил. — Долив остатки своему протеже, Учиха старший поднялся, решив снова похозяйничать в мини баре. — Это конечно не безудержное веселье, но согласись, игра выходит интересной. — На место пустой бутылки пришел сухой вермут.

— Мадара-сама, когда я копался в мозгу Дейдары, я нашел несколько блоков и слепых пятен и если вы «работали» с ним, то, что это была за техника и когда она утратит свою силу? — Итачи хоть и сидел, немного сгорбившись, но говорил четко, глядя точно в глаза своему оппоненту, ведь в этот кон ему всё же повезло, или это другие позволили ему одержать победу?

— Я заставил его забыть несколько маленьких моментов жизни, они незначительны и на его личность никак не повлияли, этим обусловлены слепые пятна. Забыть, Итачи-кун, именно забыть, их больше нет, и не будет у него, ни-ког-да. И я удивлен, что ты стал копать так глубоко, неужели переживал за мальчишку? Или это муки совести? — Итачи предпочел отхлебнуть новый вид алкоголя, нежели отвечать на провокационные вопросы, ведь сейчас не его черед держать ответ. — В любом случае, моих блоков там не было. Я не думал, что он будет жить, поэтому было достаточно стереть то, о чем он не должен болтать, а вот когда он только попал ко мне, я смог понять что ты играл с его извилинами. Замена воспоминаний, жалкая попытка стереть что-то в его мозгу, внушение, Итачи-кун, тогда ты меня разочаровал. — Откровенный смешок, заставил брюнета с хвостом побледнеть настолько, что казалось сознание покинет его. — Даже не думай об этом! — Алый отблеск появился в черных как смоль глазах отвечающего, отчего Итачи тяжело дыша, откинулся на спинку, однако бледность с лица стала постепенно уходить. — Какие именно блоки стоят у этого мальца, мне неизвестно, и признаться честно я думал, что это снова твоих рук дело, потому что в момент моего с ним общения, ничего такого не было. Однако, я думаю, что кто-то сделал сцепку с его нежеланием помнить и профессиональным блоком, поэтому сломать это баррикаду не лишив парня рассудка невозможно. Ломать нужно одновременно как снаружи, так и изнутри, обязательно с применением кодового слова, так что это практически нереально. — Мадара снова прибрал к рукам колоду, начиная её тасовать. — Ох, Сасори-сан, ты не представляешь насколько мне теперь любопытно пообщаться с твоим подопечным. Но свой вопрос я адресую другому человеку. — Мадара снова одержал победу, и это становилось очевидным, колоду нельзя было передавать брюнету. — Пэйн-сама, мне интересно насколько был доступен мальчишка под наркотиками и связано ли это с тем, что ты поспешил его окольцевать? — Длинноволосый тянул алкоголь, мешая его со словами.

— Я видел его в работе, и даже в самом начале, хоть он показывал свой характер, все приказы им выполнялись в полном объеме. — Пэйн перетянул колоду к себе. — Поэтому не было смысла проверять его на верность Акацуки. Что касается наркотиков, то именно вид, который употреблял Дейдара и Итачи, был направлен, на, как вы выразились, доступность. Признаюсь, его вид был весьма многообещающим, но секса между нами не было. Хотя если бы он предлагал себя так, как на той пленке, то мне бы стоило поговорить с Сасори. — Мужчина с пирсингом налил в свой опустевший бокал вермут и передал ополовиненную бутылку шатену.

— Поцелуи, минет, мастурбация? — Старший Учиха стал хмелеть, но невооруженным глазом это было невозможно заметить.

— Это уже совсем другие вопросы и мне кажется, что в этот кон вы, Мадара-сама, ещё не выиграли. — Пэйн сдал карты, понимая, что ещё четыре вопроса и будет замечательно, если никто из них не попытается убить кого-нибудь.

— Мадара-сама, расскажите о вашем первом и последнем сексе с Дейдарой. — Шатен тасовал колоду, как бы невзначай задавая свой вопрос, выбрав из проигравших старшего Учиху.

— Сасори-сан, вы меня прямо без ножа режете. — Хмыкнул брюнет, понимая, что он снова находится в центре внимания. — Первый собственно и стал последним. Видимо я не совсем был в его вкусе, поэтому мне пришлось использовать экстази, чтобы он стал более сговорчивым. Я немного порвал его, потому что его тело было абсолютно не подготовлено. Крики, кровь, слезы, признаться честно, никакого удовольствия. — Мадара скривился, а взгляд шатена остекленел. — Если хочешь, я могу сдать. — Однако Сасори просто поднялся со своего места, не выпуская колоду, отчего все разом напряглись.

— Могу я воспользоваться баром, а то бутылка опустела. — Шатен безразлично обратился к мужчине с пирсингом, и только когда получил согласие, двинулся к указанному месту. Чуть дернув указательным пальцем, горлышко из толстого стекла слетело на пол срезанное по велению кукольника. Больше никто не смотрел на Акасуно, хотя внешне этот человек никак не поменялся, но у всех появилось чувство, что они здесь лишние.

— Пэйн-сама, не могли бы вы перечислить все подарки, которые Дейдара получил от вас и их функциональность. — Мадару заинтересовал вопрос его протеже, и позже он определенно вытянет из него, почему тот решил спросить такое.