— На груди. — Я отстранился, и отошел в бок, в надежде найти какую-нибудь аптечку, уж в таком месте определенно должно быть что-то такое. — Там где шрам. — Я чувствую, что ты наблюдаешь за мной, но меня это не заботит.

— Садись. — Я бросил взгляд на одинокое не широкое винтажное кресло. Оно чем-то напоминало кресло дантистов, но у него не было подлокотников и было оно значительно уже и ниже, и судя по всему короче.

— Что я буду должен? — Звон в ушах не думал прекращаться, и я уже давно хотел куда-нибудь прислонить свою пятую точку, а в идеале и всё тело целиком.

— Пусть это будет подарком на Рождество. — Я всё же обернулся, всматриваясь в лицо, ища подвоха. Хорошая партия, Дей, но ты её проиграл, скептически отметил я. В идеале я хотел получить возможность выхода в город и тесты своих бомб, но это…

— Не знал, что глава нашей организации знаком с технологией тату. — Я подошел к креслу, и давая себе последний шанс передумать, жестоко его спустил в трубу, усаживаясь на достаточно мягкий предмет мебели.

— Ты и не должен знать всех техник и умений членов нашей организации. — Рыжий пододвинул высокую квадратную штуковину, на колесиках, с аппаратом и трубочками на ней. — Иначе, мы бы не считались профессионалами. — Тумблер включения издал щелчок, и жужжащий звук заполнил тишину. — Иметь туз в рукаве полезно. — Щелчок, и звук исчез. Встав у моих ступней, пирсингованный будто критично осмотрел предстоящий для работы материал, и судя по всему этот материал был не высшего сорта. — Но. — Наклонившись, он коснулся моих коленей, с силой разводя их в стороны, так что выходило, что я оседлал этот предмет мебели. — Гораздо полезней иметь запасную колоду. — Пэйн повторил мою позу точно зеркало, только сидели мы лицом к лицу.

— Вот только мои козыри, никто не хочет принимать в игру. — Ноздри втягивали запах паленого мяса, и от этого неприятно подташнивало, потому что я очень хотел, есть.

— Просто твои козыри очень высокой масти. — Его руки, приподняв мои ноги, закинули их на свои, и я сглотнул, не решаясь возразить. — Обычно начинают раскрываться с мелких карт, но ты же, всегда рубишь с плеча. — Рыжий был настолько близко, что мои ягодицы касались его паха, заставляя меня едва ли не задыхаться, из-за слишком быстро стука сердца.

Сильные руки, уверено проскользили от колен выше, касаясь края футболки. Я сжался, плотней прижимая руки к груди, напрягая едва ли не все мышцы своего тела. Футболка заскользила вверх, а его руки будто специально касались обнажаемой кожи. Веки медленно закрылись, и я вспомнил, что при первом нашем «общении» я испытывал похожее. Неправильно, но тело точно цепенеет и отказывается сопротивляться, словно признает его авторитет.

— Я оставлю твою особенность в секрете. — Он произнес это, как раз проходя мимо моей «бомбы», но я так и не посмотрел на него. — Хотя думаю, ты сам решишь, кто ещё должен об этом узнать. — Руки затряслись, едва я их поднял вверх, позволяя стянуть с себя ещё хранящую моё тепло, одежду. Шелест ткани и я, распахнув глаза, увидел как Пэйн, легко сбросил свою куртку на пол. — Почему ты опоздал на самолет? — Он едва заметно склонил голову к правому плечу, точно в любопытстве.

— Я пытался сделать так, чтобы один человек перестал меня ненавидеть. — Перехватив мои кисти, он аккуратно положил их мне на бедра. Переходя на тот самый шрам на груди, изучая и примиряясь, больше не прожигая взглядом мои глаза.

— И за что же тебя успели возненавидеть? — В правой руке у пирсингованного появилась металлическая ручка, подключенная к ранее жужжащему аппарату. Моё тело покрылось мурашками, и я передернулся, будто отгоняя назойливую муху.

— Список длинный. — Аппарат был включен, и рыжий склонился ко мне, заставив «ручку» повиснуть в паре миллиметров от моей кожи.

— Советую тебе не замолкать. — Укол и я рефлекторно дернулся, точно укус комара, не больно, но весьма ощутимо. — Терпеть будет легче. — Невозмутимо добавил «мастер».

— Я пустил его жизнь под откос, когда «умер», наплевав на весь его интерес ко мне. — Точечные уколы возобновились, слишком частые и надоедливо болезненные. — Потом вернулся, снова располосовав его успевшие зажить раны. К тому же, с амнезией, напрочь забыв о его существовании, и до последнего не вспомнив его. — Тело стало извиваться, потому что «укусов» было уже слишком много. Смоченный каким-то раствором кусок ткани коснулся саднящей кожи, всего на несколько секунд, а затем вернулось это маленькое жало. — Я и Хидан разгромили номер одной гостиницы, которая как раз принадлежала ему. — Рыжий чуть отстранился, склонив голову к левому плечу, разминая мышцы, и как только вернулся к работе, я продолжил. — Во второй гостинице я навел переполох, потому что после задания мне были срочно нужны медикаменты. — Я принципиально не смотрел, что там выводит Пэйн, надеясь лишь на то, что это вскоре прекратиться. Боль становилась всё более ощутимой с каждой минутой, дрожь по телу только усиливалась, а прикладывание «компресса» становилось всё чаще. — К тому же я покалечил его.

— Ты о разодранной руке? — Казалось Пэйн озвучил это лишь, для того чтобы не выглядело так, будто я веду монолог.

— Да. А ещё я убил его брата. — Прикусив нижнюю губу, я зажмурился, ужасно хотелось расчесать место «работы».

— На это было задание. — Заметив моё поведение, рыжий отстранился, давая мне передохнуть.

— Ещё ему пришлось явно постараться, чтобы найти для меня одежду. В общем список длинный. — Я судорожно выдохнул, вроде основные причины я перечислил, а остальное сейчас и не вспомню, но определенно есть ещё что-то, о чем я забыл.

Говорить, как ни странно было легко, наверно потому что мне это было нужно. От того что слишком много и часто врешь или умалчиваешь о чем-то, становишься крайне раздражительным, а Пэйн вроде как и так всё это уже знает. Произнося каждую новую фразу, я мог уже легче копаться в воспоминаниях, полученных в Японии. Рыжий направлял разговор в то русло, которое нужно было ему, и в итоге я рассказал ему обо всем, что приключилось со мной, в той далекой стране. Осуждения, непонимания или излишнего интереса у него не было, будто ему было абсолютно всё равно.

— Нингендо, даже лично решил убедиться, что я покину страну, отвезя меня в аэропорт. — Теперь, это имя не казалось мне таким убийственным, хотя в груди ещё неприятно саднило, или это от татуировки?

— Если опираться только на твои суждения, то от тебя одни проблемы. — Пирсингованный поднял на меня свои глаза и улыбка на моем лице помрачнела. — Я закончил.

Пэйн выключил аппарат и легко сбросил мои ноги, поставив меня этим безразличным действием, в тупик. Странное и не ясное чувство незавершенности или использованности, клубком свернулось у горла. Я будто только что очнулся, но я уверен, что в этот раз говорил по своей воли, без всяких препаратов. Рыжий открыл маленький ящик и выудил оттуда бинт, без лишних слов, он перевязал мне рану от огнестрельного ранения. Становилось зябко, к тому же труп стал неприятно вонять испражнениями, что вызывало рвотные позывы, но я старательно это скрывал.

— Руки. — Я непонимающе сдвинул брови. — Ладонями вверх.

Подчиняться не хотелось, но руки ощутимо дрожа, были протянуты к рыжему «мучителю», свежими ранами вверх. Густая мазь, напоминающая зубную пасту, щедро покрыла мою кожу, крылья носа раздувались, а я изо всех сил держал в себе стоны боли. Глаза заслезились, абсолютно рефлекторно, когда он грубо перевязал обе мои ладони поочередно, терзая мои ожоги.

Опустив голову вниз, я, наконец, смог увидеть свою татуировку. Зашитая пасть, схематичными линиями обозначали контуры головы неведомого зверя, или это что-то другое? Быстро окинув комнату взглядом, я так и не увидел зеркала, поджав губы, я ещё раз попытался понять, что там изображено, но так и не рискнул уточнять, оставив этот вопрос до возможности всё понять самому, уже на базе. Странно, но я давно заметил, что тебе всегда помогут раздеться, а вот одеваться приходиться самому, чувство ненужности сдавливало виски. Пальцы несколько раз выронили футболку, но рыжий так и не помог мне, хотя был уже в куртке.