Капитан «Эспаньолы» обвинялся в попытке мятежа, ограблении пассажиров и нанимателя, предательстве.

Стоявшие рядом, два выживших, после всех событий на острове матроса шхуны опустили головы и молчали, со всех сторон их подпирали егеря сквайра при полном вооружении.

Трелони немного высказался в том духе, что лишь отсутствии на шхуне первого помощника и шкипера, и спасает Смоллетта от виселицы. И то что он готов простить капитана и даже выдать приличную сумму денег, по возвращению в родные земли, вместо верёвки на шею — лишь его, сквайра, душевная чуткость и мягкосердечие, а вовсе не отсутствие вины за мятежным капитаном «Эспаньолы».

Доктор Ливси тем временем, своим привычным, ехидным, слегка «змеиным», шипящим с присвистом шепотком — рассказывал подробности ночного происшествия, что случилось пока оба задержанных спали связанными в комнатушке в трюме, на погрузившейся в ночную тьму, «Эспаньоле»: «Мы знали о переговорах с вами и том, что матросы Смоллетта также ищут поддержку бунта среди егерей сквайрв, обещая в равных долях разделить всё найденное на острове. Тогда Трелони решил действовать на опережение и попросив, с помощью молодого егеря Джойса, что бы два матроса с егерями отдельно провели переговоры, о том что бы Смоллетт гарантировал им по десять тысяч фунтов в добыче — вынудили тех выйти в узкий проход. Потом прочие егеря, спрятавшиеся в ближайших каютах, просто выскочили и впятером скрутили матросов — до того как эти дураки вытащили свои ножики и кого из нас не поранили… Нам бы пришлось их повесить в случае убийства кого из егерей, а поход в обратном направлении, в Англию, без моряков — был бы весьма затруднителен. Смоллетта вызвал я, из его каюты, условным стуком, о котором мы с ним ранее сговорились на ужине. Я сказал что подумаю о том что бы отравить сквайра и часть его егерей, и это очень понравилось капитану…»

— Отличный вариант! — согласился Сильвер с видом знатока, разбирающегося в данном вопросе. — Всем сразу не пришлось бы мучаться: зачем устраивать резню, если один из лидеров группировки противников скончался? Тем более здесь, вдалеке от экспертиз там всяких. Отличный вариант! Невероятно гуманно и результат будет достигнут!

— Сквайр! — со смехом обернулся доктор к подходившему Трелони, — Наш кок одобряет вариант с вашим отравлением, как самый гуманный, позволяющий сохранить жизни простых участников конфликта и не доводить ситуацию до бойни! Сильвер, как совершенно неожиданно оказалось — великий гуманист!

Все трое: сквайр, доктор и одноногий пират, от всей души расхохотались, в отличие от Джима, вспомнившего о смертях Чёрного Пса и слепого Пью, ещё в Англии перед отплытием на поиски сокровищ — и начавшего беспокоиться и о своём скором будущем.

После ещё нескольких шуток на эту тему, доктор до-рассказал что же произошло ночью: Смоллетта скрутили сразу же после его людей и всех троих моряков, связанными, держали до утра в каюте Смоллета.

Джима и Сильвера заперли заранее на несколько замков, что бы матросы, в случае чего, не могли их высвободить для помощи себе — если мятеж против сквайра удастся.

Утром Трелони решил провести небольшой показательный суд, дабы объяснить морякам шхуны и капитану Смоллетту что не стоит продолжать попытки бунта и проще вернуться в Англию условно «чистыми», и с тысячами фунтов в кармане, чем быть повешенными прямо в море, где не будет на суде ни судей ни адвокатов — никого кроме их врагов.

Сквайр повторил тот же тезис и глядя поочерёдно в глаза Джиму и Сильверу. После чего подросток лишь кивнул головой, а старый одноногий пират внове лихо козырнул и обещал выполнять все приказы Трелони как своего высшего командира, в скорейшем их исполнении!

Было решено пока что держать Смоллетта под арестом и конвоем одного егеря, но в его же каюте, а не трюме. Джима и Сильвера отправить в кубрик егерей, где Джим уже спал, в самом начале похода к острову с сокровищами. Там же должны будут ночевать и матросы, что бы были под постоянным присмотром остальных людей сквайра.

Отплытие назначили на завтрашнее утро, так как моряки и егеря, вместе с Сильвером и Джимом, станут переносить оставшиеся вещи из форта, на вершине острова, на судно, а сквайр и доктор Ливси намеревались немного напоследок поохотиться.

Подросток подозревал что это будет последняя попытка Трелони обнаружить самостоятельно оставшиеся тайники Флинта.

Джим понимал что карта, после того как Бен «Дикарь» обнаружил пиратские сокровища и перепрятал их, не поможет паре кладоискателей и спокойно отправился вместе со всеми в форт, забирать бочонки и ящики, и грузить их на шлюпки для перевозки на шхуну.

После пары рейдов носильщиков туда и обратно, появились огорчённые Трелони и Ливси, и сказав что помогут с погрузкой, тут же начали командовать, распределяя роли прочих.

Подросток видел как вскоре они весело начали перешучиваться с Сильвером и внезапно одно новое опасение начало его мучать: одноногий пират легко вошёл в доверие к данной паре, несмотря на всё что ранее совершил и в отличие от Джима, будучи с ними почти ровесником, несколько старше, мог быть в известной мере на равной ноге со сквайром и доктором.

Подросток опасался, что Сильвер расскажет в подробностях об их переговорах при побеге от Трелони, когда они оба нырнули со скалы в морскую пучину: как Джим подбивал моряков «Эспаньолы» на бунт против сквайра и что именно Джим отпер пиратов, что были в кандалах в трюме. Что Хокинс помогал как мог при штурме форта и потом, внезапно внове появившись после пропажи на корабле, разбрасывал серебряные монеты и говорил от имени Трелони, что сокровища уже найдены и он успел договориться со сквайром о прощении всем кто вернёт корабль.

Последнее было и так известно Трелони, но Сильвер мог настолько вывернуть всё против Джима, что подросток холодел от одной мысли при этом.

Джиму, в его старой-новой роли «маленького мальчика, в урагане горестных обстоятельств», роли, что он снова на себя стал примерять после второго попадания в плен к сквайру — совершенно был не нужен подобный свидетель, который так много о нём мог припомнить лишнего и которому, почти что наверняка, поверят и доктор Ливси, и сам Трелони.

— Пристрелить? — размышлял Хокинс, таща бочонок с сухарями мимо хохочущей, от очередной байки Сильвера, пары: сквайра и доктора. — Найти ружьё, застрелить… Сам нарвусь на петлю на ровном месте! Тогда что?! Возвращаться с этим одноногим Окороком, в Англию — мне не с руки: к чёртовой матери такое обо мне вспомнит, что в кандалах, как обезьянку в балагане привезут! Он не должен быть с нами в Англии, просто не должен!

К пятому своему рейсу на шхуну Джим уже придумал как поступить и подойдя к расположившейся на условный пикник на траве, у прибрежного песка, смеющейся троице — обратился к сквайру с просьбой о разговоре.

Трелони однако отказался беседовать один на один и смеясь, напомнил как Джим его чуть не пристрелил совсем недавно, сказав при этом что совершенно не опасается Сильвера. Это было не очень хорошо для подростка и его попытки по тихому очернить пирата.

Хокинс надеялся обвинить пирата за глаза и доказав опасность того, без присутствия самого Сильвера, добиться ареста, а то и скорого суда над квартирмейстером Флинта.

Говорить о подобном при самом одноногом Джоне — было гораздо сложнее, в том числе и по причине того, что сам калека мог многое чего припомнить Джиму.

— Это пират! — завопил Джим так, словно бы оповещал о внезапной атаке морских разбойников какое прибрежное поселение.

— И? — хладнокровно спросил сквайр, поднимаясь на ноги. — Думаю, мой мальчик, тебе мои молодцы говорили что и мы, в своё время, промышляли чем подобным? Я не вижу никакого вреда от того, что на судне будет ещё один пират: Я, капитан Смоллетт и Сильвер — отличная троица пиратских капитанов! Клянусь потрохами индейки! Ахахаха…

Джим пропустил мимо ушей высказывание сквайра и продолжал с несколько лихорадочной поспешнойстью, видя как губы Сильвера кривятся в презрительной ухмылке, а доктор Ливси лишь качает головой, откровенно потешаясь с неудачных потуг подростка очернить Сильвера: «Сквайр, прошу вас подумать! Одноногий калека — какая от него может быть польза при переходе через океан?! — никакой! Он не помощник на судне, а опаснейший враг! Именно он вёл к острову «Чёрную Каракатицу», вспомните, под его руководством пираты её захватили и сейчас…»