К огромному удивлению подростка, многие присутствующие, не скрываясь — говорили как ещё совсем недавно они грабили торговцев.
Иные описывали как продавали рабов, захваченных незаконно на островах королевств, а третьи, совершенно не стесняясь людей в таверне — обговаривали свои паи, в каком то скором налёте на жемчужный промысел.
— И чего наши офицеры сюда не забрели: чем узнавать где пираты скрываются — можно у них самих просто по-расспрашивать, за кружкой рома. Сами всё выболтают! — искренне удивлялся такой простоте нравов, царящих в кабаках Ямайки, Джим, неспеша цедя манюсенькими глотками свой ром и постепенно начиная блаженствовать от новых, столь странных, ощущений.
Дома, в «Адмирале Бенбоу», добрая матушка не позволяла ему набирать напитки посетителям и всячески его отваживала даже от проб их.
Пример отца, что постоянно напивался и буянил — также не привёл к тому что подростку хотелось бы его повторить.
На судне, пожалуй лишь пару кружек пива попробовал Джим, да глоток раки — и то, чуток. Основную часть жгучего южного напитка, до того как офицеры обнаружили схрон с бутылями, он истратил на свою повреждённую в бою левую руку.
Сейчас у Джима Хокинса была первая, полноценная, настоящая «мужская», порция выпивки в его жизни и Джим смаковал её как мог: наслаждаясь каждым граммом рома и каждой секундой, проведённой в весёлом гвалте припортовой таверны.
Видя буянящих моряков и их разговоры о грабежах и прочем непотребстве, Джим вспомнил что ему рассказывали канониры из нижних палуб, во время долгого стояния на якоре, на Мадейре: пираты редко когда оставляют деньги себе для дальнейшей жизни — так поступают единицы, из самых умных. В основном они спускают всё в первые же недели после успешного захвата торгового корабля и потом, что бы как то восстановить финансовое положение — вновь устремляются за новой добычей.
— Мда… разграбил-выпил, в поход! — мрачнея, говорил сам себе подросток. — Романтика! Или рабом где на прииске или виселица! Как то так.
Обычные пираты старались как следует гульнуть, «пожить всласть», как они сами гворили. Их офицеры или как там было принято — нередко вкладывали деньги в какие ценные бумаги или предприятия на родине, через знакомых, что бы вернувшись, обзавестись там статусом и спокойно встретить старость.
Из за перегородки где продавались напитки, пружинящим шагом, вышел в меру франтоватый мужчина чуть за сорок и показав кому из слуг что следует присмотреть за выпивкой, в бочонках или бутылях, направился к незаметной двери, бывшей почти сразу за спиной Джима и которую сам Джим не заметил.
— Юноша! — сказал насмешливо франтоватый весельчак, подходя вплотную к Хокинсу. — Поверьте мне, не стоит так уж долго цедить этот нектар богов! Выпейте его залпом и потребуйте ещё, клянусь небесами, вы отличный моряк, по крайней мере скоро им станете и заслуживаете нескольких кружек не менее отличнейшего рому!
Джим неловко замялся и хмыкнув, кивнул головой. Он боялся много пить и тем более не желал потерять те деньги, что выручил от продажи перстеньков и колец, найденных им в пиратском схроне на «Тюлене».
За дверью, в помещение куда вошёл смешливый продавец новой порции рома, немедля взревели люди полудюжиной голосов и чей то, громовой по силе, бас, объявил: «А вот и наш лучший корабельный танцор — «Долговязый» Джон Сильвер! Ну ка, квартирмейстер, пока нет твоей трескучей злой мулатки — покажи нам, как скачут испанцы когда мы им топорами ноги рубим, под самое колено!»
Раздался странный ритмичный стук и дружный залп хохота, словно бы ржали кони, а не несколько пьяных мужчин.
— Ну и, для чего вы ко мне сейчас прибыли? — услышал Джим уже немного знакомый ему голос франтоватого джентельмена, возможно и бывшего владельцем заведения где подросток сейчас тянул свой ром. Голос тихо продолжал. — Не пора ли наконец определяться, как всем поступать и что с расчётом за выполненную уже работёнку?
— Для этого и пришли… — буркнули в ответ несколько голосов.
— Да! — проревел кто то, но его попросили так не орать, остальные собравшиеся в кабинете и этот громовой голос, уже значительно тише, продолжил. — Да. Думаю команде «Моржа» пора разойтись. Мы достаточно получили и следует начать всё это тратить! Ребята хотят гулять…
— Капитан. — опять прозвучал голос франта. — Вы так ловко лишили команду нашей законной добычи, от последних успешнейших рейдов, что вообще то…
— Ты бы, как и вы все — сбежал от меня гораздо раньше, не так ли, Сильвер? — возопил опять, самый громкий из голосов в комнате и немедля расхохотался. — Ну нет! Вы мне нужны были всё это время и я вас заполучил для своих новых походов: ограблению жемчужных промыслов, захвате судна с грузом золотой руды с одного из рудников, перехвате негласной казны голландской Вест Индской компании, что везла сундуки для подкупа испанских чиновников и тайных с ними сделок, захвате партии изумрудов и многого иного… А отпусти я вас с расчётом — где бы мне найти таких молодцов? Да к тому же, зная что я вам должен — вы меня в бою явно берегли… Ахахаха!
— Что с расчётом? — напомнил тот, кого ранее называли Сильвером.
— Всё как сговаривались и ставили подписи по нашему договору: я, с рабами из негров и индейцев, сложил основные ценности в сундуки и ящики, и спрятал на том острове, на Багамах, где мы все любили отдыхать и дурачиться, вдали от поисковых судов Компании и прочих Джентельменов Удачи. Выдвигаемся туда и после дележа все разбегаемся. Точнее, думаю многие со мной в Англию двинут, жить по человечески. Но кто то, как ты Джон, например — могут и тут остаться. Я вижу ты обжился на Ямайке?
— С деньгами — везде хорошо… Особенно дома! — ответил Сильвер. — Но капитан, если ты, как впрочем всегда, напьёшься до чертей и тебя, не дай кто нибудь, призовёт к себе нечистый: как нам быть? Островок тот довольно велик и хотя можно поискать твоё недавнее рытьё, но ведь и ты не дурак, и как с хитринкой всё спрятал, не так ли?
— Всё верно! И пускай Билли перестанет хмыкать и нальёт вновь всем нам рому! Так… — после паузы, всё время которой Джим напряжённо вслушивался в разговор за его спиной, за дверью в кабинете, совершенно перестав пить свой собственный ром, раздалось: «Так… Пью! Ты, как командир наших стрелков из мушкетонов, первый застрельщик «Моржа» — думаю имеешь острое зрение?»
— Как бритва, капитан! — хмыкнул новый, прежде неслышимый Джимом, голос и вновь раздался смех в кабинете.
— Тогда вот!
— Что это?
— Карта! Шифрованная конечно же, что и где находится! Где сундуки с монетами, где слитки золота и серебра, где камушки и драгоценности, а где орудия и ружья, что я также прихватил, на случай… Разный, в общем, случай.
— Хм… — раздалось дружно из за дверей.
— Ага! Карта острова, но точки где что искать — в тексте на ней! Что бы без меня там не лазили! Идём вместе на островок и после дележа, по всем правилам нашего братства, расходимся!
— И сколько там приблизительно… Точнее — на какую сумму? — вновь проговорил знакомый голос Сильвера. — Нас осталось, всего, не более полусотни в живых из тех кого ты собирал для «Моржа» и если что, мне стоит знать: каким именно мешком запасаться что бы унести свою долю?
— Монетами, различных стран и достоинств, как золотом так и серебром — чуть более миллиона фунтов! — торжественно провозгласил самый громкий голос, в кампании за дверью. — Золотом в слитках, по моим подсчётам, там не менее ста тысяч фунтов — не знаю точно, но много! Камней и драгоценностей, если сбагривать массово ювелирам в Голландии — ещё примерно на двести тысяч фунтов, а если не спеша, по отдельным мастерам и ценителям, вдвое больше.
Теперь молчание продлилось около трёх минут. За дверью лишь причмокивали и перешёптывались. Наконец голос Сильвера поинтересовался: «Когда?»
— Утром! Незачем тратить время и мне уже здесь порядком всё осточертело, особенно после прибытия этого проклятого «Саффолка»! Всё его опасаюсь! Завтра же пораньше уходим за добычей, точнее её разделом и потом, все кто куда разбежимся, брызгами, словно бы нас и не было никогда!
