- Что может настораживать в «Научных открытиях, которые удивляют, восхищают и ужасают»? – недоумевал Мидорима.

- Я тебе подскажу, Шин-чан, – захохотал Такао. – Последнее слово.

- Идиот, – отозвался Мидорима, поджав губы.

- Сколько раз я говорил, что до тех пор, пока вы будете писать каждый о своём, ваша колонка не будет вызывать интереса у читателей? – спросил Акаши, на мгновение прикрыв глаза. – Если вам нужна дополнительная мотивация, то я могу сказать следующее: этот материал, – он кивнул на горстку пепла, которая всё ещё сохраняла форму смятых черновиков, – должен пойти в новогодний номер. А что такое Новый год? – Он сделал секундную паузу, в течение которой все присутствующие успели только открыть рот, чтобы ответить. – Это семейный праздник. А ваша целевая аудитория пока состоит исключительно из безбашенной молодёжи и повёрнутых на науке «мужчин, которым за». – Он помолчал немного, оценивая эффект произнесённой речи на подчинённых. – Разрозненно. Примитивно. Уныло, – поставил он диагноз, каждое слово подчеркнув театральной паузой. – Переписать.

***

- Да что он вообще знает о целевой аудитории?! – возмущался Такао, успевая при этом прихлёбывать кофе из пластикового стакана. – Он что, социологическое исследование проводил? Все мои знакомые собираются пойти на «Звёздные войны». И многие из них любят фильмы про зомби. И даже несмотря то что в основе этого фильма лежит какой-то сопливый девчачий роман про любовь в длинных платьях, они собираются на него пойти.

- Это потому, что все твои знакомые попадают в категорию «безбашенная молодёжь», разумеется, – отозвался Мидорима, открывая крышку ноутбука.

- Между прочим, Ооцубо уже тридцать пять, и он большой начальник в банке Мизухо, у него семья и ребёнок, но он всё равно пойдёт на «Звёздные войны», – обиженным тоном пробормотал Такао, тоже усаживаясь за свой стол. – А вот все твои приятели точно предпенсионного возраста. Ну, или задроты и ботаны.

- К примеру, Мияджи всего двадцать пять, он работает в эвент-агентстве, и он намерен посетить лекцию о размножении ленточных червей в Национальном музее природы и науки, – ответил ему Мидорима, гордо вскинув подбородок.

- Ладно, нам надо продержаться только до конца этого месяца. А дальше каждый будет делать то, что пожелает, – сдался Такао. – Ты – читать лекции в своём музее чёрт-знает-чего, а я – ди-джействовать на радио. Так что стиснем зубы и родим уже то, что устроит этого напыщенного чванливого осла.

- Разумеется, – согласно кивнул Мидорима, сверля взглядом пустой лист на экране монитора.

- Не желаете попробовать новое творение Мурасакибары-сана? – у входа в отсек незаметно появился стажёр.

- Не откажусь, – расплылся в улыбке Такао. – С чего вдруг такая забота?

- Мне показалось, что вы немного расстроены разговором с Акаши-саном, – проговорил Куроко, пристраивая на краю стола небольшую коробку. – И я решил принести вам чего-нибудь для поднятия боевого духа. К тому же, мой друг, Огивара-кун, говорит, что ничто так не помогает сплотиться, как чашечка чая с десертом.

- Ужасно мило, – Такао сунул нос в коробку. – Что тут у нас?

- Это очень вкусный двухслойный торт: внизу шоколадный корж, а сверху – тыквенный мусс, – рекламировал Куроко, бережно открывая коробку.

- Жаль, – сник Такао. – Терпеть не могу муссы. Тем более, тыквенные.

- А я не люблю шоколад, – отозвался Мидорима.

- Удивительно, – тихо проговорил Куроко, скрыв лёгкую улыбку.

- Что удивительно? – настороженно прищурился Такао, изучая живым взглядом лицо стажёра.

- Удивительно, как гармонично вы дополняете друг друга, – Куроко пожал плечами, – даже в части десертов.

- Акаши с тобой не согласился бы, разумеется, – возразил Мидорима.

- Да уж! – поддакнул Такао. – Уж каким только словами он нас не называл, но вот про гармонию ничего не было.

- Возможно, это потому, что вы никогда на самом деле не пробовали работать вместе, – предположил Куроко.

- Что значит не пробовали?! – возмутился Такао. – Да мы вместе уже больше года работаем!

- Извините мою назойливость, но за те две недели, что я тут работаю, я видел, как вы работаете одновременно, параллельно, рядом, – проговорил Куроко. – Но не вместе.

Такао хотел что-то возразить, но так и замер с открытым ртом, развернувшись к Мидориме. Некоторое время они внимательно смотрели друг на друга, как будто увидев впервые.

- Не-ет, – протянул Такао, рассмеявшись и покачав головой. – У нас вообще нет ничего общего.

- Мы не сможем написать общий материал, разумеется, – нахмурился Мидорима.

- На самом деле у вас не так и мало общего, – задумчиво проговорил Куроко. – Вы оба любите свою работу. И оба хотите, чтобы ваш материал показался читателю интересным и в то же время чему-то его научил.

- Это да, – не стал отрицать Такао, – но на этом общие черты заканчиваются. И это не так уж и много.

- Может быть, – в свою очередь согласился Куроко, – но мне кажется, этого вполне достаточно, чтобы написать хорошую статью для семейного новогоднего номера. Прошу прощения, меня ждёт Мибучи-сан.

Кивнув на прощание, Куроко покинул их отсек. На углу стола Такао сиротливо осталась коробка с десертами.

***

- Куда мы идём? – поинтересовался Мидорима, шагая в ногу со спешившим куда-то Такао.

- Нам надо всё обдумать, Шин-чан, – ответил тот, сунув руки в карманы, подняв воротник короткого пальто и ёжась на промозглом холодном ветру. – А думать в редакции в последнее время становится просто невозможно. В конце концов, одна из причин, по которой я стал журналистом, – это возможность беспрепятственно отлучаться из офиса в рабочее время. – Он усмехнулся и подмигнул Мидориме, ускорив шаг, чтобы успеть перейти улицу, пока горел зелёный.

- Подразумевается, что ты отлучаешься по делу, разумеется, – уточнил Мидорима. – Чтобы собрать материал или взять интервью.

- Так и мы по делу, – отозвался Такао. – У нас с тобой деловой обед, Шин-чан. Не переживай.

Такао первым дотянулся до ручки двери забегаловки и распахнул её перед напарником, картинно согнувшись в поклоне, словно дворецкий. Мидорима фыркнул и вошёл внутрь. Устроившись за столом и сделав заказ, Такао бросил задумчивый взгляд в окно.

- Я вот всё думаю над словами Акаши, – пробормотал он.

- Про зомби? – уточнил Мидорима, невозмутимо поправив очки.

- Да нет, – отмахнулся Такао. – Помнишь его последнюю фразу?

- «Переписать»? – Мидорима приподнял брови, напряжённо припоминая, что именно говорил им Акаши.

- Шин-чан, временами ты бываешь просто непробиваемым, – Такао улыбнулся почти ласково. – Он сказал: «Это семейный праздник». И Куроко тоже говорил что-то про семью.

- Он сказал: «этого вполне достаточно, чтобы написать хорошую статью для семейного новогоднего номера», – процитировал Мидорима.

- Вот именно, – оживился Такао. – Они оба говорили про семью. Наверное, нам надо отсюда танцевать.

- Ну тогда мы обречены, разумеется, – констатировал Мидорима. – Ни про семью, ни про танцы, ни ты, ни я ничего не знаем. Так что нет смысла даже начинать обсуждать.

- Вот вечно ты так: рубишь все мои идеи на корню! – Такао обиженно выпятил губу и отвернулся.

За окном налетел очередной порыв ветра, заставивший прохожих сжаться под его напором. Дверь в кафе открылась, запустив внутрь кусачий холодный воздух, Такао поёжился, а Мидорима обернулся на звук голосов. Четверо взрослых, две женщины и два мужчины, с детьми ввалились в помещение и остановились на пороге. Одна из молодых женщин тут же принялись расстёгивать комбинезон державшегося за её ногу четырёхлетнего карапуза. Девочка лет восьми, вошедшая в кафе за руку со второй женщиной, придерживавшей пустую коляску, стянула с головы шапку и спрятала в карманы пальто перчатки. Один из мужчин расстегнул объёмную куртку, под которой оказался рюкзак-кенгуру со спящим малышом в смешной шапке с помпоном. Мальчишка-подросток, вошедший предпоследним, обвёл кафе скучающим взглядом, так и не вытащив из ушей наушники, на его плече лежала рука отца. Девушка-официант тут же подошла к ним и предложила расположиться за просторным столом в углу зала, куда не доставал ветер из открывавшейся двери. Компания поблагодарила и, шумной толпой проследовав через зал, разместилась в отведённом месте.