- Когда речь заходит о Суне, Вы становитесь ещё невыносимее, чем обычно, ага, – выдохнул Дейдара, когда жало наконец опустилось. – Вы так ненавидите свое родное селение, мм? Вы ведь не горели желанием сюда идти…

- Мне повторить монолог с начала? – с нотками угрозы в стальном голосе проговорил Сасори, однако повторной попытки заткнуть напарника не предпринял, поскольку на вершине одной из песчаных дюн возникла черная точка, быстро приближавшаяся к пещере и приобретшая очертания высокого мужчины в форме джонина Сунагакурэ.

Дейдара приготовился было применить по назначению только что слепленного тушканчика, однако мужчина, вместо того чтобы атаковать, едва появившись в пещере, опустился перед Сасори на одно колено и почтительно склонил голову.

- Отлично, Юура, – проговорил кукольник. – Ты помнишь, кто я?

- Да, Сасори-сама, – ответил джонин, поднимаясь. Его немного расфокусированный взгляд остановился на лице марионеточника, будто бы он ждал от того указаний.

- Хорошо. А теперь расскажи мне всё, что произошло в Суне за последние несколько дней. – Сасори внимательно посмотрел на подчиненного, готовясь слушать.

- Кадзекагэ нет в Деревне, он отправился на некий остров, чтобы пройти тренировку по контролю Биджу. В подробности меня не посвятили, – начал Юура бесцветным голосом, словно заученную речь. – Однако пройти её в полной мере невозможно без ключа от печати, который был утерян.

- Откуда тебе это известно? – продолжил допрос кукольник.

- Канкуро, старший брат Кадзекагэ, доверяет мне. Он пытался найти ключ в могиле Четвертого Кадзекагэ, которую мы по его приказу раскопали несколько дней назад, – послушно доложил шпион.

Сасори неопределенно хмыкнул и жестом попросил Юуру продолжать.

- Ключа в могиле мы не нашли, однако там обнаружился дневник Четвертого, который Канкуро хотел выбросить, но ему не позволила сестра Кадзекагэ.

- Темари? – уточнил кукольник, тут же злобно зыркнув на Дейдару, который уже открыл рот, чтобы узнать, откуда его напарник в таких подробностях осведомлен о генеалогическом древе правителя Суны. Подрывник закусил губу и вернулся к тушканчику.

- Темари-сан прочитала дневник сегодня вечером и по косвенным признакам поняла, что ключ от печати похоронен вместе с матерью Кадзекагэ. Завтра на рассвете Канкуро планирует раскопать и её могилу, – закончил Юура, поднимая взгляд на своего господина.

- Этого нельзя допустить, – взгляд карих глаз марионеточника остекленел.

- Данна, нам-то какое дело, мм? – поинтересовался Дейдара. – Что с того, что они найдут ключ от Биджу? Мы всё равно…

- Замолчи, – отрезал Сасори. – Где сейчас Канкуро? – обратился он к джонину Песка.

- Он ушёл в промышленный квартал, – ответил тот. – Кажется, в дневнике нашли какой-то ключ, и он намерен проверить это место. Он не сказал точно, что там, но заметно нервничал. Впрочем, это может быть связано с письмом.

- Каким письмом? – насторожился марионеточник.

- В дневнике среди прочего обнаружилось письмо, кажется, что-то вроде завещания их матери. Больше Канкуро ничего не сказал.

- Мне нужно это письмо. Достань его и принеси сюда. У тебя есть на это час. И не вздумай попасться на глаза Канкуро. Ещё рано раскрывать тебя, – приказал кукольник, и Юура с поклоном удалился.

Сасори постоял немного у входа в пещеру, провожая взглядом быстро растворявшуюся на фоне барханов фигуру своего подчиненного, а затем, не сказав ни слова, вышел.

- Вот пойди пойми его, ага, – обратился Дейдара к сидевшему у него на ладони глиняному тушканчику. – То он не хочет идти в Суну, а теперь мы застряли здесь ещё как минимум на час! Может, пока устроим здесь большой БУМ?

Тушканчик вполне ожидаемо не ответил.

Сказать, что Канкуро крайне удивился, застав Юуру выходящим из комнаты Темари и прячущим что-то во внутренний карман джонинского жилета, – не сказать ничего. Чутьё подсказывало, что это был далеко не романтический визит, пусть даже он считал Юуру куда более подходящим кандидатом в мужья для собственной сестры, чем этот лентяй Нара. Быстро проверив, что с только что проснувшейся Темари всё в порядке, Канкуро прижал палец к губам, побуждая тем самым сестру не закатывать ему скандал прямо сейчас, и кинулся в погоню. Он обнаружил джонина уже у выхода из резиденции. Ещё в коридоре ему показалось, что Юура вёл себя довольно странно: его движения были по-прежнему четкими и выверенными, однако взгляд блуждал, и выражение лица у джонина было каким-то неестественным. Рассудив, что это, вероятно, было каким-то мудреным генджуцу, кукольник продолжал незаметно продвигаться за ним по дороге к восточным воротам. Юура был в дозоре этой ночью, поэтому никого не удивило, что он уже второй раз покидал деревню, и ворота ему открыли без возражений.

Подав знак постовому высылать отряд к нему на помощь, если он не вернется через полчаса, Канкуро бесшумно скользнул между барханами, куда уходила дорожка следов, четко различимая на неподвижном, залитом лунным светом песке. Юура четко направлялся к одной из пещер, расположенных недалеко от Суны, часто используемых шиноби Песка при необходимости переждать заставшую врасплох песчаную бурю.

Канкуро раздумывал, что могло произойти. Версию с предательством он отмел сразу. Он решительно отказывался верить в то, что Юура – шпион. Во-первых, год назад, когда Гаара только стал Кадзекагэ, Канкуро как начальник тайной полиции Песка лично проверил каждого члена Совета Старейшин и всех шиноби в ранге джонина, и те, кто мог, по мнению брата Кадзекагэ, навредить Гааре или Суне, были раскрыты и соответствующим образом наказаны. Во-вторых, Баки и Юура были теми немногими старейшинами, на поддержку которых они, и прежде всего Гаара, могли положиться. И если Баки делал это отчасти из теплых чувств к своим ученикам, то Юуре не было совершенно никакого резона лоббировать их интересы. Нет, он не мог быть шпионом.

Все четко выстроенные в его голове концепции разбились вдребезги, когда он увидел у входа в пещеру две фигуры: Юура стоял на одном колене, почтительно склонив голову, перед худощавым человеком, одетым в черный плащ с высоким воротом. Цепкий взгляд марионеточника уловил узор из красных облаков на одежде второго и его растрепанные волосы медного оттенка, которые он не мог не узнать. Канкуро с головой захлестнула волна злости, смешанной со смутной тревогой, и дальше он действовал будто на автопилоте, не намереваясь больше скрывать своего присутствия.

- Ты все-таки привел хвост, Юура, – безразлично проговорил Сасори, даже не глядя в сторону появившегося брата Кадзекагэ. – Твоё счастье, что я всегда тщательно готовлюсь к появлению незваных гостей.

Канкуро успел лишь прицельно метнуть кунай в горло предателю Юуре, прежде чем его накрыло облаком ядовитого газа, и со всех сторон на него посыпался дождь из острых сенбонов. Успев вовремя задержать дыхание и увернуться почти ото всех игл, он сделал пару сальто вперед, вырываясь из пропитанной ядом мглы. Одна из иголок впилась в его грудь, чуть пониже правой ключицы, вошла неглубоко, однако он немедленно почувствовал, как немеет рука. «Отравлена. Ксо!» – последняя ясная мысль, которую запомнил Канкуро, потому что все остальное уже больше походило на воспаленный бред.

- Канкуро? – интонация Сасори была удивленной и несколько встревоженной, а может быть, ему просто показалось.

- Сасори-но-Данна! – из пещеры выскочил тощий паренек с копной светлых волос, собранных в высокий хвост на макушке, и косой челкой, прикрывавшей левый глаз, на нем также красовался плащ Акацки. – Что у Вас тут творится, мм? Ну, Вы даёте, ага! – воскликнул он, указывая пальцем попеременно на труп Юуры и еле стоявшего на ногах брата Кадзекагэ. – У нас разве не секретная опера…

- В восьми километрах на север есть ещё одна пещера. Уходи и жди меня там! – прервал его напарник, поймав потерявшего равновесие Канкуро.

- Зачем? – искренне не понял тот. – Давайте я просто взорву его и дело с концом, да. У меня и тушканчик на этот случай уже заготовлен, мм! – парень повертел в руке глиняную фигурку.