Время наступало, пугая своей скоротечностью учеников, у которых, казалось, еще вчера был месяц на подготовку к тестам. Занятия в кружках приостановились, дабы дать несчастным возможность избежать кары директора, а учебный процесс превратился в гонки на высоких скоростях: чтобы повторить с ребятами старый материал, учителям приходилось спешно втолковывать им новый — пусть сумбурно, но так они могли хотя бы немного подготовиться. И, конечно, в этот период они становились чрезвычайно раздражительными, взрываясь от каждого лишнего вдоха. Что и говорить о звонкой мелодии, раздавшейся со смартфона прямо посреди чьего-то доклада?

Гилберт Байльшмидт — определенно, явно, очевидно не выспавшийся — безошибочно с первого раза угадал источник неприятного звука и смерил первую парту у окна яростным взглядом ненавидящих покрасневших от недосыпания глаз. Велев отвечавшему у доски и немедленно оробевшему от такой перемены в учителе пареньку продолжать доклад, Гил по-кошачьи плавно приблизился к провинившемуся ученику.

«Выехал. Самолет будет…»

Но дальше ему дочитать полученное сообщение не позволили. Цепкие пальцы учителя Байльшмидта выдернули из ловких рук мобильный телефон, а сам он ужасающей призрачно-белой тенью навис над ребенком.

— Андресс Йенсенн, звук на уроках нужно выключать, — почти мягко сообщил он. — А желательно вообще не отвлекаться на моих уроках на посторонние предметы. У вас что, с английским все в порядке? — он окинул класс взбешенным взглядом. — Нифига язык не знают, а туда же! Вот будешь свободно, как Джонс, общаться, тогда и делай что хочешь. А пока у тебя сорок три за последний тест — зубри до посинения! — Гилберт фыркнул и вернулся за рабочее место. — А ты чего заткнулся? Урок не резиновый!

— Учитель, — Андресс поднял руку, привлекая к себе внимание.

— Чего еще? — рыкнул тот.

— Верните, пожалуйста, телефон, — устало прикрыв глаза, попросил Андресс. — Это очень важное сообщение.

— Заберешь после урока, — не терпящим возражения тоном оборвал его Гил. — Не трать мое время. Все списываем с доски, чего расселись, как на посиделках? — ученики первого «А», вместо того, чтобы списывать материал, предпочли потратить время на разговоры, и одного взгляда на них хватило Гилберту, чтобы взорваться.

Йенсенн только цокнул языком, но спорить все же не стал. С английским у него действительно все было не так гладко, как должно было быть, и учитель Байльшмидт был прав, лишая его возможности отвлечься. Снова полилось объяснение, перемежавшееся паузами, чтобы ребята все записали в тетради, снова потекли резкие подколы Гилберта, отчаявшегося вдолбить в их глупые головы хоть толику материала, снова все пошло своим тихим ходом. Только волнение за братика, так неожиданно отправившего ему сообщение с утра пораньше, то есть для него — глубокой ночью, не желало отпускать Андресса. Он никак не мог понять, куда его дорогой Халлдор выехал, если до начала каникул оставалось еще как минимум две недели: все-таки тот был примерным учеником, весьма и весьма талантливым, чтобы так просто загулять уроки на последнем году обучения.

«Выехал. Самолет будет у вас через двенадцать часов. Можешь встретить».

Для уверенности, что он все правильно понял, Андресс перечитал сообщение еще не меньше десяти раз. И перепроверил даты, вызвав смешки в рядах одноклассников. Он даже перезагрузил телефон, чтобы убедиться, что это не глюк. Но сообщение никуда не исчезло, скрытого инопланетного послания в нем тоже не наблюдалось, а число с утра не успело кардинально измениться. И это значило только одно: его братик, его Халлдор, приезжал на две недели раньше положенного срока! Две недели! Ради этой новости стоило, пожалуй, даже поссориться с учителем Байльшмидтом. Радость грозилась счастливой улыбкой показаться на губах Андресса, ему срочно требовалась разрядка… И он знал, где легко ее получит. Подняться на этаж выше — делов-то.

— Анди-и-и! — «разрядка» не заставила себя ждать, тут же подлетая к соседу. — Нечасто тебя здесь увидишь. Дела какие-то?

— Типа того, — сухо кивнул Йенсенн, чувствуя нарастающее внутри раздражение: Хансен опять назвал его выдуманным дурацким прозвищем. — Вот, — он резко ткнул смартфоном в живот Хенрику, и тот ойкнул от неожиданности.

— Это что? — Хенрик взял телефон в руки и неуверенно покрутил. — Правда можно? — дождавшись нетерпеливого кивка, он разблокировал смартфон, жадно вчитываясь в напечатанные буквы. — Он приедет… сегодня? — Хансен как-то затравленно посмотрел на Андресса, ожидая, что тот развеет его опасения.

— Я и сам не поверил, — пожал плечами тот. — Все-таки на две недели раньше.

— И почему тогда у тебя на лице такая кислая мина? — сияя, поинтересовался Хенрик и растянул лицо Андресса за щеки в подобии улыбки. — Халлдор приезжает, вы сможете столько времени проводить вместе!..

— Отпусти, — якобы случайно съездив Хансену по лицу, Андресс вырвался на свободу. — Вообще-то, у меня экзамены, так что времени на него нет.

— Вот вроде умный парень, а такую чушь несет, — покачал головой Хенрик. — Если ты не будешь проводить с ним время — это сделаю я, — он игриво прищурился. — Твой братик такой невинный и красивый… наверняка он невероятно хорош!

— Только попробуй, — устрашающая аура Йенсенна заполнила собой, казалось, весь этаж. — Держись от него подальше.

— Окей, — улыбнулся Хенрик, склонив голову. — Мы его только встретим или еще погуляем потом?

— Он приедет уставший с дороги!.. — начал, нахмурившись, Андресс. — Стоп. Мы, — он интонацией подчеркнул это слово. — Мы с ним ничего делать не будем. Я иду один.

— Конечно, — радостно подтвердил Хансен. — Мы идем один.

— Ты, конечно, идиот, но хоть что-то понимать должен, — закатил глаза Андресс. — Я не хочу знакомить тебя со своим братом.

— Да я сам с ним познакомлюсь, не волнуйся, — отмахнулся Хенрик. — Скоро звонок будет, — тут же начал он, не давая Андрессу возможности себя перебить. — Я пойду, нужно подготовиться к уроку, математика же. Увидимся! — и, помахав на прощание, скрылся в недрах кабинета.

Андресс развернулся к лестнице, борясь с желанием пойти в кабинет следом за соседом и пару раз приложить его головой о стену. Или о парту. Или о пол. Особой разницы он не видел, ровно как и причин не поощрять себя в этом скромном стремлении сделать мир капельку лучше. Конечно, он знал, что Хенрик тут же обрадует его новостью о своем желании лично познакомиться с Халлдором. Он не мог не знать этого, прожив с шумным идиотом в одной комнате столько времени. И все-таки пошел к нему — совсем не потому, что хотел избавиться от щенячьего восторга и желания немедленно ринуться в аэропорт. Он, как ни крути, прекрасно владел собой и мог совершенно спокойно отстраниться от мира на несколько часов, не подавая не то что эмоций — признаков жизни. Им, скорее, двигали сумбурные чувства: страх идти одному, желание в очередной раз поворчать на Хансена, гордость за милого, очаровательного братика, простое человеческое стремление поделиться с кем-то своей радостью. Андресс понимал, что сам во всем виноват, и только это вело его сейчас обратно в свой кабинет, не позволяя уничтожить вечно смеющуюся проблему. Поправив пиджак, он прошел внутрь с каменным выражением лица и сел на свое место у окна, тут же направив взгляд в беспросветно-серое небо. Где-то там, за много-много километров от него, в кресле у иллюминатора сидел Халлдор и точно так же вглядывался в небесную даль. Андресс готов был поспорить, что брат ждал их встречи ничуть не меньше его самого.

***

— Как ты думаешь, лучше надеть вот эту футболку или ту толстовку? — из шкафа показалась растрепанная голова Хенрика, а следом за ней была продемонстрирована и упомянутая футболка.

— Мне все равно, — раздраженно выдохнул Андресс, давно уже одевшийся и собравшийся.

— Ну, вдруг он предложит зайти на рюмочку чая? — Хансен снова скрылся в недрах шкафа, откуда глухо донесся его голос. — Я же не могу опозориться перед твоим братом.