Легко потянув на себя, Франциск приподнял лицо Керкленда за подбородок, наклоняясь за долгожданным поцелуем. Но тот не спешил расставаться с неприкосновенной невинностью, отвернувшись в последний момент и легко отстранившись, так что Франциску пришлось приложить силу, чтобы удержать его возле себя. На губах Артура играла туманная улыбка — после вечера в компании шумного Альфреда ему определенно хотелось поиграть с Франциском. И хотя это наталкивало на не самые приятные мысли по поводу искренности его чувств, Франциск не мог не воспользоваться таким шансом. Руками он бесстыдно скользнул по спине Артура вниз, стискивая его ягодицы в пошлом жесте. Артур слегка покраснел, предпринимая очередную попытку высвободиться из похотливых объятий Франциска, но тот, развернувшись, вжал его в стол, своим телом прижимаясь к спине Керкленда, не оставляя ни единого шанса вырваться. Артур почувствовал, как руки, сжимавшие его задницу, переместились вперед, мягко поглаживая живот и забираясь под рубашку. Шумное дыхание Франциска опалило шею, вынуждая слегка откинуть голову и предоставить ему полную свободу действий.

— Остановись, — едва не срываясь на стон, попросил Артур, когда Бонфуа оторвался от изучения его шеи.

— Ты что-то сказал? — обжигающий шепот Франциска в самое ухо рассеял все желание сопротивляться.

Артур оперся руками на стол, слегка нагибаясь и тем самым сильнее прижимаясь нижней частью своего тела к Франциску. Бонфуа тоже нагнулся, чтобы удобнее было ласкать любимое тело, перебирая пальцами чувствительные соски, впиваясь в шею жаркими поцелуями, потираясь пахом об аппетитную попку и срывая головокружительные стоны с чуть приоткрытых манящих губ. Одной рукой продолжая выводить узоры на груди Артура, другой Франциск торопливо расстегнул пуговицы на его рубашке, слегка путаясь, но не забывая одаривать чувствительную кожу любимого поцелуями. Одним движением он стянул прочь ненужный кусок ткани, завороженно провел прохладными руками по горячей спине Артура, заставляя его изящно выгибаться, демонстрируя красоту плавных изгибов его стройного тела. Он хотел прикоснуться губами к этому белоснежному великолепию и сделал это, жадно целуя каждый сантиметр желанного тела, проводя языком по позвоночнику, пересчитывая каждый отдельный позвонок. Керкленд сильнее изогнулся, подставляя новые участки спины под жаркие ласки. Он слегка дернулся, когда Франциск влажным языком скользнул по копчику, а руками, оторвавшись от увлекательнейшего изучения груди Артура, переместился на его пах, расстегивая ширинку брюк и мягко освобождая тело от сковывавшего его материала. Следом настала очередь трусов, и Артур почувствовал, как мягкие руки умелыми движениями ласкают его член. Оторвавшись от любимого тела, чтобы освободить его от потерявшей свой смысл одежды, Франциск поспешил скорее вернуться к жарким поцелуям, легким прикосновениям языка к копчику и ниже, еще немного ниже, чтобы, покрывая чередой обжигающих поцелуев ягодицы, напрягшиеся в предчувствии сомнительной близости, спуститься на бедра. Раздвинув одной рукой ноги Артура и тут же возвращаясь ею к прерванным ласкам, Бонфуа нежно провел губами по внутренней стороне бедра, отчего Артур вздрогнул, но не смог отстраниться. Тогда Франциск продолжил уже менее аккуратно, буквально укладывая Артура на стол, сводя с ума прикосновениями ловких пальцев к горячему достоинству и языка — к чувствительной коже, заставляя изнывать от желания, истекать от невозможности сделать что-то.

Наигравшись, Франциск отстранился от Артура, усаживаясь на пол, глядя на него загадочно поблескивающими глазами, и растянул покрасневшие губы в соблазнительной ухмылке. Артур возмущенно развернулся к нему, с трудом удержав равновесие. Его яркие зеленые глаза, подернутые пленкой возбуждения, смотрели вызывающе, дерзко, как никогда не смотрели в обычном состоянии. Керкленд хотел — и он получал желаемое. Поэтому, чуть пошатываясь, он приблизился к Франциску, плавно укладывая того на спину и усаживаясь ему на грудь. Торжествующая улыбка и горящие золотым огнем глаза — такого Артура Франциск готов был боготворить, он внушал ужас и вместе с тем его нельзя было ненавидеть, только обожать до последней клеточки своего тела, обладать им до конца, полностью, не оставляя никому другому. Жадными пальцами он неуверенно пробежал по груди Артура, задевая соски, чтобы добраться до шеи и притянуть к себе, впиваясь жарким поцелуем. Перехватив инициативу обратно в свои руки, Бонфуа придавил Артура к полу, спускаясь поцелуями ниже, не в силах больше терпеть.

Мягкими губами, уже раскрасневшимися от поцелуев и покусываний, он плотно обхватил сочащуюся желанием головку. Нежным язычком прошелся по маленькой дырочке. Одной рука скользнул вверх-вниз, восстанавливая страсть, а другой — лениво блуждал по паху, задевая особенно чувствительные точки. Франциск легко качнул головой, вбирая в себя немного больше, и ощутил на затылке настойчивые руки Артура. Не в силах отказать ему, Франциск лишь глубже принял его плоть, мягко посасывая и исследуя языком каждую венку. Керкленд сдавленно застонал, выгибаясь под ласками, и еще сильнее вжал его голову в пах. Замерев на мгновение, Франциск ритмично задвигал головой, помогая себе руками и языком, срывая с губ Артура все новые и новые стоны. Когда он почувствовал, что тот скоро достигнет своего предела, Бонфуа остановился, покрывая поцелуями кожу вокруг, игнорируя руки, запутавшиеся в волосах и жаждущий продолжения сочащийся смазкой возбужденный член в паре сантиметров от своего лица. Улыбнувшись почти жалобно стонущему Артуру, он все-таки продолжил свое занятие, уже усерднее, быстрее, обводя языком головку и снова проталкивая член глубже в рот, неистово насаживаясь на него. Стоны Артура слились в один, когда он бурно излился на лицо Франциску, не успевшему вовремя отстраниться.

В повисшей тишине было слышно только тяжелое дыхание обоих. Франциск, довольно ухмыляясь, развалился рядом с Артуром. Изящным пальчиком он утер сперму со своей щеки и слизнул ее, пробуя на вкус. Почувствовав, что Артур смотрит на него, он тоже перевернулся набок, отвечая на удовлетворенный взгляд теплой улыбкой. Керкленд, привстав на локтях, наклонился к Франциску, впиваясь в его сочные губы мягким благодарным поцелуем. Языком он скользнул между губами, приоткрывая их, чтобы потом, схлестнувшись в недолгой битве, уступить, позволяя исследовать свой рот, переплетаясь в необузданном танце страсти. Слишком долго, слишком пылко — воздуха стало катастрофически не хватать, и Керкленд отстранился от Франциска.

— Прощен, — хрипло прошептал Артур, самодовольно прикрыв дивные глаза.

Он легко поднялся на ноги и, выудив из шкафа халат, вышел из комнаты. В наступившей вновь тишине раздался отчаянный удар кулаками о пол и тихое рычание Бонфуа: Артур снова не позволил их страсти перейти на новый уровень, хотя минуту назад готов был на все. Неудовлетворенная сексуальность Франциска рыдала кровавыми слезами…

________________________

¹mon cher (фр.) — мой дорогой

²Mon bien-aimé (фр.) — любимый мой

³Mon lapin (фр.) — зайчик мой

⁴Pardon, mon amour (фр.) — прости, любовь моя

========== Действие третье. Явление V. Долгожданная встреча ==========

Явление V

Долгожданная встреча

На улице ощутимо похолодало, и мороз колючими искрами впивался под кожу. Безнадежное небо постоянно было затянуто чем-то непроглядно-серым. Сильный ветер пронизывал насквозь тысячами ледяных вольт. Вот, собственно, и все, чем ознаменовала свой приход в Страну восходящего солнца зима. Она давным-давно уже демонстрировала человечеству, что декабрь ей больше не сын — зиме по душе был март. Снега в последний месяц года почти не было, только в редких северных уголках он падал мелкими колючками и тут же таял, стоило только соприкоснуться белоснежным кружевам с землей. Температуры, по сравнению с тем же ноябрем, были самыми что ни на есть демократичными. Да и общая картина не желала соответствовать привычной: никакого праздника в душе — только учеба, серые будни и редкие проблески красок в этом ставшем одинаковым мире — огненно-рыжие мандаринки.