Сегодня он спешил, не отвлекаясь на короткие диалоги с милыми дамами, воздушные поцелуйчики, разбивающие сотнями чьи-то сердца, томные долгие взгляды вслед и обмен номерами телефонов. Он задержался у одной из бесконечного множества своих пассий, рассчитывая, что она позволит их отношениям на первом же свидании перерасти в фееричный концерт страсти, разворачивающийся в его душе каждый раз при взгляде на ее стройные ножки. Но дама оказалась хитра и, что было особенно удивительно, сумела не потерять голову от одурманивающего влечения, сковывающего каждого, кто удостаивался столь близкого внимания Франциска. За окном даже не успело стемнеть, а она уже мягко, но настойчиво вытолкнула ухажера за дверь, не забыв договориться о скором свидании, которое, конечно, станет последним, но самым полным, самым волшебным, самым искренним.

По пути Бонфуа посетил несколько магазинов, дабы получить возможность ступить на порог собственной комнаты. Он не вчера родился и знал, что за подобные загулы ему придется долго и мучительно расплачиваться, если не начать прямо в ту же ночь. Такие своеобразные извинения были ему вполне по душе, особенно в дни, подобные этому, когда его потенциал оставался нереализованным, а страстное желание чувствовать вкус чужого тела и осязать его плавные изгибы под своими сильными уверенными руками не было удовлетворено.

Когда впереди показались ворота школы, он легко провел рукой по волосам, приглаживая их, растрепанные ветром и быстрой ходьбой. Франциск похлопал по карманам брюк, бывших на полтона темнее пиджака, в поисках пропуска на территорию «Кагами» — тот в скором времени был обнаружен и использован по назначению, в связи с чем тяжелая кованая решетка из железа широко распахнулась, пропуская Франциска внутрь. Свет в окнах учебного здания давно погас, зато общежитие, частично скрытое деревьями от любопытствующих взглядов, сверкало подобно новогодней елке в тисках удушающих фиолетовых сумерек, навалившихся на город за время недолгого путешествия Франциска Бонфуа домой. Франциск удовлетворенно огляделся вокруг, замечая тех немногих, кто до сих пор гулял по парку, и слыша чей-то пьяный смех вдалеке. Что ж, видимо, за время его отсутствия не случилось ничего страшного, и колледж-пансион для мальчиков «Кагами» продолжал свое беспечное существование, не заботясь о временной пропаже одного из своих учеников. Бонфуа прошествовал по мощеной дорожке к общежитию, вдыхая знакомые ароматы деревьев и знаний, затаившихся на территории. Он чувствовал легкий озноб, поэтому испытал облегчение, когда теплый воздух холла объял его красивое тело, даря обжигающую нежность и ослепляя светом сияющих ламп. В холле было пустынно, но это совсем не расстроило его, ведь сейчас он спешил, а разговоры с приятелями могли отнять слишком много времени, которое теперь было на вес золота. Нельзя же было допустить, чтобы его сосед уснул, так и не дождавшись извинений.

Быстро взлетев по лестнице, Франциск решительно прошествовал до двери в свой блок. С ней он пока еще мог справиться самостоятельно, чем и не преминул воспользоваться. По привычке скользнув рукой по стене, чтобы включить свет, он скинул туфли, еще сохранившие остатки утренней чистоты. Раздался щелчок замка, оповестивший Франциска, что дверь в его комнату заперли так, чтобы ключом ее было не открыть. Он изогнул губы в соблазнительной улыбке, расслабленно подошел к входу в комнату, стараясь ступать как можно тише, и для приличия предпринял пару попыток попасть внутрь, которые, конечно, не увенчались успехом.

— Артур, mon cher¹, открой дверь, — низким голосом попросил он, прислоняясь боком к лакированной деревянной поверхности и мягко ударяя по ней костяшками пальцев.

Разумеется, ответа не последовало. Но Франциск давно был готов к подобному приветствию. Улыбнувшись выглянувшему из-за другой двери соседу по блоку, он продолжил уговоры.

— Mon bien-aimé², Артур… Что-то случилось? Ты в порядке? — он добавил в голос умело дозированные нотки беспокойства, прекрасно скрывавшие иронию. — Не молчи, mon cher¹…

Бонфуа толкнул дверь, изображая попытку выломать ее ко всем чертям. Отчаяние, прозвучавшее в последнем вопросе, отлично сочеталось с настойчивым стуком кулаков по дереву. Наконец, он услышал знакомые шаркающие шаги за дверью, сообщавшие о том, что единственный гость комнаты приближается, дабы распахнуть перед ним ворота в рай. К большому удивлению своему, Франциск услышал чей-то смех, явно не принадлежащий его возлюбленному, так как тот смеялся совсем рядом, явно стараясь не выдать свое веселье.

— Mon lapin³, ты не один? — нахмурившись, поинтересовался Франциск, прерывая столь умелую игру. — Артур!

Смех за дверью стал отчетливо слышен, кажется, те двое даже не пытались больше скрывать столь очевидное проявление своих эмоций. Уж кому-кому, а его Артуру это было совершенно несвойственно. По крайней мере, с ним рядом.

— Что-то смешное услышал? — постепенно теряя самообладание, продолжил Франциск. — Так расскажи, я тоже посмеюсь, — от мрачной злости, затопившей его разум, он готов был испепелить многострадальную дверь. — Артур, открой. Открой сейчас же, ну! — конечно, он уже догадывался, с кем Керкленд решил провести свободный вечер, и это не могло не бесить. — Артур, я требую немедленно открыть дверь, иначе я не отвечаю за…

— О, Франциск, ты уже пришел, — с невинной улыбкой, сдерживающей бурный смех, Артур приоткрыл дверь, не давая Франциску пройти вглубь комнаты и удерживая его на пороге.

— Ты, я вижу, не скучал, — надменно приподняв бровь, констатировал сей факт Бонфуа, впихивая в руки Артуру бутылку вина и прекрасный цветок. — Что ж, тогда у меня есть еще немного времени на свободе…

— И куда ты собрался? — коротко усмехнулся Артур, лукаво взирая на него. — Возьми пока бокалы на кухне, Альфред все равно уже уходит, я его провожу.

Франциск, закатив глаза, взял назад темное стекло и прошествовал на кухню царственной походкой. За его спиной раздался тихий смех Альфреда и прощание того с Артуром. Кажется, он благодарил его за приятно проведенное время и какую-то игру. Облегченно вздохнув, Франциск успокоил себя тем, что поводов для ревности как не было, так и нет, а его Артур по-прежнему принадлежит ему и только ему.

Он прошел мимо них, бросив на Джонса надменный взгляд победителя, и, не обращая внимания на его удивление, наконец попал в свою комнату. На столе лежали геймпады, стояли кружки из-под напитков, да были разбросаны крошки, видимо, от бутербродов, которыми только и мог порадовать друга Керкленд. На мониторе компьютера светились пестрые буквы, призывающие начать новую игру, что полностью успокоило сердце Франциска. Ал мог хотеть и думать что угодно, только вот Артур, чистый и невинный ангелочек, был искренне влюблен в него, Франциска Бонфуа, и никакие геройские потуги не могли возыметь успех. Он разлил вино по прозрачным бокалам, что принес с собой из кухни, и приглушил свет, создавая романтичную обстановку. Вскоре хлопнула дверь, и на пороге показался чуть покрасневший Артур.

— Хитрый ход, — одобрительно улыбнулся Франциск, поднимая бокал в приветственном жесте. — Я почти поверил.

— Не все же твоими концертами наслаждаться, — пожал плечами Керкленд, принимая из его рук свою порцию вина. — Опять принес эту кислятину.

— В следующий раз специально для тебя раздобуду виски, — обаятельно ухмыльнулся Бонфуа.

— Лучше бы ты сказал, что следующего раза не будет, — Артур прикрыл глаза, чтобы лучше распробовать вкус напитка.

— Я не собираюсь лгать тебе, mon cher¹, — вздохнул Франциск, притягивая того к себе за талию. — Но ты же понимаешь, что я просто изнасилую тебя на месте, если не буду регулярно расслабляться.

— Одни и те же оправдания, — улыбнулся Артур. — Не беспокойся по этому поводу, я привык.

— Мне неловко пользоваться твоей бесконечной добротой…

— Кто-то говорил, что не собирается лгать.

— Pardon, mon amour⁴, — Франциск изящной рукой с длинными пальцами скользнул по лицу Артура, оглаживая его острые черты.