— Хватит, тише, — с кресла в углу поднялся Франциск.

Он, вероятно, надеялся, что сможет разнять драку — но не тут-то было. Бонфуа едва успел увернуться, чтобы ему тоже не досталось.

— Вы соображаете, где находитесь? — повысил голос Нольде.

— Эй, отпусти его!

— Хватит!

— Стой, что ты?.. — Франциск оттолкнул Скотта, когда Артур медленно осел на пол.

Экхарт успел перехватить старшего до того, как тот снова ударил, и заломил ему руки.

— Я сказал, хватит! Повырывайся мне еще! — прикрикнул он.

— Ты в порядке?.. — Бонфуа легонько потряс Артура, но тот не реагировал.

— Что с ним?

— Не знаю…

***

— Эй, Йонг Су… — Джонс хотел продолжить, но голос неожиданно подвел его.

— М?

Йонг Су играл в какую-то космическую стрелялку на смартфоне и не хотел отрываться от столь увлекательного занятия.

— Мне кажется, кое-кому срочно нужен Герой! — уверенно проговорил Альфред и улыбнулся непривычно мрачному Антонио, который как раз сидел напротив.

Они, как обычно, собрались на репетицию после уроков, но Артур все не появлялся — очевидно, из-за очередной драки со Скоттом, которую они устроили перед факультативами, — а Ловино, который всегда в таких ситуациях на себя роль лидера, сидел мрачнее тучи и вообще не собирался, кажется, общаться с внешним миром. Поэтому, чтобы не скучать, ребята заварили себе кто чай, кто кофе и лениво болтали о каких-то пустяках. Атмосфера была напряженная, и это чувствовали абсолютно все. Причин тому было две. Одна сидела спиной к сцене и медленно цедила чай, сверля глазами дверь в зал в ожидании Артура, а другая — та, что сидела напротив Альфреда — распространяла вокруг себя волны уныния такой силы, что два места рядом пустовали. Между этими двумя причинами периодически проскальзывали электрические искры взглядов, но сразу угасали, стоило только им встретиться. Неудивительно, что Альфред захотел как-то изменить ситуацию. Он любил теплую дружескую обстановку драмкружка, и ему было до ужаса непривычно наблюдать такое резкое помрачение уже на протяжении недели. Тони и Ловино, кажется, побили свой предыдущий рекорд уже троекратно — а то и больше. И это не могло не настораживать.

— Вот, — Ал нацарапал на бумажке послание. — Пусти по кругу.

«Давайте останемся ненадолго после репетиции в зале? P.S. Не говорите Тони и Ловино».

Варгас заметил, как какая-то подозрительная бумажка, якобы тайно переданная Джонсом под столом, начала свой путь по кругу. Ладно, Йонг Су — они с Альфредом частенько изображали то супергероев, то шпионов, то секретных агентов, все, в принципе, привыкли и к позывным, и к таинственным переглядываниям-перешептываниям. Но! Бумажка, будучи прочитанной Йонг Су, отправилась в кругостольное путешествие, и что-то подсказывало Ловино, что до него она не дойдет. Верно подсказывало, кстати, потому что когда спустя час в зал зашел взмыленный Франциск, он ее так и не увидел.

— Артур сегодня не придет, — поправляя костюм, сообщил ребятам Бонфуа и, оценив их нынешнее положение, добавил. — Репетиции не будет.

— Надеюсь, с Артуром все в порядке? — вежливо поинтересовался Кику.

Альфред, уже вскочивший с возмущенным воплем, уселся обратно. Нахмурившись, он прочистил горло — першило.

— Mon Dieu², — уже одного этого усталого французского хватило, чтобы понять, что случилось нечто из ряда вон, а при взгляде на самого Франциска — он устало потирал глаза — становилось ясно, что у Артура большие проблемы. — Они подрались прямо в кабинете директора…

— Что ты сказал?! — тут уж никто не смог перебить Альфреда — просто не были в состоянии перекричать.

В горле у него снова запершило, и он запил неприятное ощущение горячим кофе. Франциск закатил глаза, мол, не стоило так орать, все было понятно и с первого раза. И что-то, похожее на ненависть, мелькнуло в этом жесте, такое острое и темное, что Альфред сам не заметил, как напрягся. Франциск его не ненавидел, нет. Он просто не любил, когда кто-то интересовался Артуром, и не любил, когда Артур интересовался кем-то кроме него. И так уж вышло, что этим «кем-то» в обоих случаях оказался Альфред.

— Ты слышал, mon cher³, — наконец ответил Франциск. — Я помогал Экхарту разнимать их. Началось, как у них обычно бывает, с оскорблений. Мы думали, что на этом все и закончится, и не успели среагировать вовремя, так что Артур отправился в медпункт.

— Он сильно пострадал? — Хенрик покачал головой: у него перед глазами был живой пример совсем других отношений между братьями, и он не мог не удивляться.

— Dieu merci⁴, нет, — Бонфуа качнул головой. — Иначе я был бы с ним сейчас, а не занимался здесь ерундой. В общем, все свободны. Артур просил извиниться, что так вышло, но попробуйте понять его. Все-таки сбегать из медпункта было бы верхом безрассудства.

— Ничего страшного, — кивнул Геракл. — Пусть отдыхает.

Франциск еще раз оценивающе осмотрел зал, задержавшись внимательным взглядом на Альфреде. Тот, почувствовав на себе чужое внимание, ответил Бонфуа тем же. Он немного не понимал, отчего Франциск так к нему относится, хотя, конечно, свои догадки по этому поводу у него были. И, опираясь на них скорее интуитивно, чем осознанно, он смотрел твердо, упрямо, не отводя глаз. На несколько секунд Джонсу показалось, что время для них замерло: только этот осуждающий холодной злостью взгляд Франциска, нить, связывающая их глаза — голубые, но такие разные, — и его собственный внимательный, напряженный взгляд в чистую красоту. Ему казалось, что в этот момент он мог спокойно прочитать все мысли и чувства Франциска — они стали ближе, чем могли себе позволить, в обычном взгляде на прощание. А потом Бонфуа разорвал контакт, и наваждение исчезло. Развернувшись, он вышел из зала.

Очнувшись, Альфред с удивлением обнаружил, что Ловино уже ушел, видимо, подскочив с места сразу, как только Франциск закончил говорить. Антонио прощался с Хенриком, сдавленно улыбаясь. Эта вымученная улыбка заставила Ала мигом забыть о странных взглядах и беспочвенной неприязни Франциска, и он снова вернулся к проблеме последних нескольких дней.

— Нужно как-то помирить Антонио и Ловино, — откашлявшись, заявил он, когда Тони покинул зал. — Вы же видите, какие они ходят?

— Я на Тони смотреть не могу без жалости, — кивнул Хенрик.

— Трудно даже представить, что между ними произошло, если они так себя ведут, — согласился Тим.

— Если мне не изменяет память, дольше, чем на два-три дня, у них ссор еще не было, — подтвердил Кику. — Кажется, Ловино превзошел сам себя.

— А мне кажется, тут дело в Тони, — возразил Ал. — Это ведь он не мог раньше обижаться на Ловино всерьез и надолго, вот и шел мириться первым. А Варгас на такое вполне способен.

— Чтобы Тони обидел своего Лови? — усмехнулся Хансен. — Да ты его, видимо, плохо знаешь. Он же его до безумия любит — а тут вдруг как-то обидеть? Быть не может. Скорее, наша Разбойница что-то не то ляпнула.

— Как бы то ни было, вы хотели их помирить, а не разбираться, что к чему, — напомнил Андресс. — Правды мы все равно не узнаем, только время зря терять.

— Он прав, — вставил свое Йонг Су. — Самый действенный способ — оставить их на несколько часов в тесном помещении только вдвоем, без надежды выбраться в ближайшее время.

— А это мысль! — кашлянул Джонс. — Простите, — он виновато улыбнулся, прочистил горло и продолжил. — В какой-нибудь из кладовок школы, например…

— Да хоть в нашей! — перебил Йонг Су. — Давайте прямо сейчас, нельзя терять ни минуты!

— Не сходи с ума, мы не сможем оставить их там вдвоем: один просто не зайдет, пока другой там, — резонно заметил Тим.

— Все получится, — ослепительно улыбаясь фирменной голливудской улыбкой Альфреда, воскликнул Им. — Сбегай пока за Ловино — вы в одном классе, он ничего не заподозрит.

— Стой. Я не пойду, пока ты не объяснишь мне план, — нахмурился Тим.

— Да нет никакого плана! Главное, не упустить момент! Пока ты бежишь за Ловино, Хенрик сбегает за Тони, мы спрячем его в кладовку, затолкаем туда Варгаса и не выпустим их, пока не помирятся!