— Директор Кассий! — он заметил Гая — тот сворачивал на лестницу, видимо, возвращаясь в кабинет. — Постойте, директор!

— Любые вопросы о шоу задавать в письменном виде, позже я подготовлю ответы, — нахмурился Кассий.

— Это не совсем, — на бегу выкрикнул Артур, — не совсем о шоу.

— Я слушаю, — дождавшись его у лестницы, Гай начал подниматься.

— Наша пьеса, — пояснил Керкленд. — Вы просили сделать ее на час, но теперь она не вписывается в рамки мероприятия. Получается, мы готовились напрасно?

Гай на секунду задумался.

— Нет, — улыбнулся он. — Будете выступать первыми, откроете шоу с блеском. За приз побороться, конечно, не получится, но никто не запрещает вам подготовить что-нибудь еще в качестве номера.

— Хорошо, — сосредоточенно кивнул Артур. — Спасибо, директор Кассий!

Тот только махнул рукой и продолжил путь к своему кабинету. Артур слабо представлял себе, как они будут репетировать сразу две пьесы, а если кто-то откажется играть даже в первой из-за участия в шоу, у драмкружка не будет никакой возможности выступить хотя бы вполовину так же хорошо, как они привыкли. Уже сейчас каждый работал на пределе возможностей, исполняя по три, а то и четыре роли. Керкленд только виновато поджимал губы — без крупных постановок дальнейшая судьба драмкружка и правда выглядела безрадостно, а с провальной становилась еще хуже, но он уже принял решение. Артур решился, рискнул, поставил все на карту, и не мог теперь отступить — они справятся, обязательно справятся. Он президент — если даже он не будет в это верить, остальные и подавно не начнут.

— Что с нашей пьесой, Артур? — стоило ему только войти в зал драмкружка, как на него тут же налетел Йонг Су.

Джонс внимательно смотрел, но, поймав взгляд Артура, тут же отвернулся — очевидно, он волновался больше всех, но сам подойти и спросить не решался. Керкленд только хмыкнул — не то чтобы ему нравилось поведение Альфреда, но это, по крайней мере, значило, что на самом деле он лгал, когда говорил те обидные слова. Что он все еще беспокоится и переживает за Артура.

— Открываем концерт, — коротко отчитался он. — Поэтому даже не вздумайте отлынивать.

— И не собирались, — рассмеялся Йонг Су в ответ. — Ведите, президент! — отсалютовал он.

Артур вежливо улыбнулся и прошел за свое место. Остальные тоже подтянулись к столу, и когда разговоры смолкли, Керкленд взял слово.

— Наша пьеса — это основная работа, которую предстоит сделать к концерту. Гай рассчитывает на нас, раз доверил открывать такое важное мероприятие. Это наша первая большая работа после долгого перерыва. Постараемся! — он хлопнул ладонями по столу, и ребята, открывшие было рот, снова замолчали. — Но часовая пьеса не вписывается в формат шоу, поэтому принимать участие мы с ней не будем.

— Это тотально нечестно! — возмутился Феликс. — Мы, типа, приложили намного больше усилий, чтобы, типа, подготовиться.

— Он прав, нужно попробовать уговорить Гая, — согласился Йонг Су. — Мы тоже хотим побороться за приз, как и все остальные.

— Вот именно: «как все остальные», — вздохнул Артур. — Все начнут подготовку за полтора месяца до конкурса, а не с начала семестра.

— Но разве это правильно? — возмутился Торис. — У нас нет ни шанса поучаствовать в конкурсе, если мы все время будем репетировать.

Артур уже открыл рот, чтобы ответить, но вместо него это сделал Мэттью:

— Я уже договорился с учителем Эдельштайном о новой песне, — поделился он. — Свободным от репетиций временем мы можем распоряжаться на свое усмотрение.

— Это все равно как-то…

— Администратор Нольде разрешил мне быть одним из ведущих, — добавил Альфред. — У номеров для шоу есть лимит времени и участников, поэтому многие, не только мы, не смогут поучаствовать со старыми работами.

Это были вполне логичные ограничения. Если кто-то будет участвовать в нескольких номерах, то его шансы получить приз будут больше, чем у остальных. Точно так же и со временем выступления: если кто-то займет час, то у других ребят окажется меньше времени. В идеальном варианте все ученики «Кагами» могли объединиться для одного очень длинного номера — тогда каждый получил бы приз, а шоу превратилось в обычный новогодний концерт.

— Если кто-то собирается отказаться от участия в пьесе, лучше сказать об этом сейчас, — нахмурился Артур.

— Позволь заметить, Артур, — Кику вежливо кашлянул. — Мы не можем выступать меньшим составом, чем уже есть.

— Именно, — кивнул тот. — Поэтому я хочу заранее знать, кто собирается всех подвести и сбежать от трудностей, — он бросил выразительный взгляд на Джонса.

Альфред вспыхнул и отвернулся.

— За кого ты нас принимаешь? — возмутился Йонг Су. — Мы справились, даже когда директор назначил отработки у Баша, а тут!..

Артур хотел напомнить Иму, что тогда согласились участвовать далеко не все, и драмкружку пришлось сильно постараться, чтобы их потери были не так заметны, но его перебил Феликс.

— Точно-точно! — выпалил он. — Даже когда, типа, ты сам слился, мы продолжали репетировать.

Торис строго одернул его, но было уже мучительно поздно — слова прозвучали. Артур покраснел до кончиков ушей, и за столом повисло неловкое молчание.

— М-мы превратили в пьесы «Лавку миров» и «Старуху Изергиль», — неуверенно продолжил Мэттью. — А ведь на первый взгляд это казалось невозможным.

— И когда я заболел перед самым выступлением, — подхватил Джонс, — Мэтти спас драмкружок. Мы всегда находили выход из трудных ситуаций и справлялись со всеми проблемами.

— Ты можешь на нас положиться, Артур, — сдержанно улыбнулся Кику.

Артур готов был разрыдаться, как девчонка, — такой сильно поддержки от драмкружка он не ощущал с тех самых пор, как они своей пьесой напомнили ему, что жизнь продолжается даже после ухода Франциска. Это правда — сейчас для них настали трудные времена. Но кто говорит, что раньше было проще? Они прошли через куда более жестокие испытания — и справились с ними.

— Тогда чего расселись? — прикрикнул он. — Начинаем репетицию!

Ребята загалдели, поднимаясь с мест — на сцене их уже ждали макеты, фигурки из картона и прожекторы — совместить обычную игру на сцене и театр теней оказалось непростой задачей. Они еще не до конца освоились со светом, музыкой и управлением, а ведь и без того было полно дел: сшить костюмы, выучить текст, отрепетировать движения и интонации. Полтора месяца прошли практически незаметно — а оставшиеся обещали пролететь еще быстрее.

— Так значит, ты снова будешь петь? — Артур подошел к Мэттью, чтобы помочь подготовить реквизит.

— Точно, — тихо ответил тот. — Есть слова, которые я бы хотел, чтобы вы услышали.

Он повернулся к Артуру с улыбкой, и тот не нашелся что ответить. Они с Уильямсом никогда не были близкими друзьями — не такими, как Альфред и Йонг Су для Мэттью или Кику и Франциск для Артура. Они не делились секретами и не обсуждали проблемы, но всегда незаметно поддерживали друг друга, когда это было необходимо. И Керкленд знал — догадывался — для кого Мэтт пел на прошлом концерте, он видел, как изменились его отношения с Йонг Су после этого. Мэттью не должен был так улыбаться.

— У меня, конечно, и без того полно дел, но ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, — немного покраснев, пробормотал Артур.

— Угу, — кивнул Мэттью. — Спасибо.

— Йонг Су, Торис — на позицию! — заметив, что приготовления закончены, крикнул Керкленд. — Вторая ширма, готовы?

— Готовы, — донесся до него голос Андресса с другого конца сцены.

Артур дал сигнал к началу. Йонг Су, старчески кряхтя, поднялся на кровати и взглянул на часы — те показывали почти час. Он взволнованно описал круг по сцене, то и дело поглядывая на время, и, когда часы пробили один удар, снова рухнул на постель — его трясло. Со светом им стоило еще поработать, но уже сейчас сияние, которое по сценарию начало исходить из кровати, перестало выглядеть как нелепое красное пятно.

— Скрудж, — не своим низким голосом пропел Торис.