— Тебе придется приложить максимум усилий, ну, чтобы голосом передать то, что раньше ты мог передать, типа, мимикой и жестами, — назидательно заметил Феликс, хитро улыбаясь. — Это большая ответственность, типа, и тяжкий труд, так что если ты думаешь, что, ну, типа, не справишься…
— Я же Герой! — тут же возмутился Альфред, кажется, не догадываясь даже, что его только что развели. — Конечно, я справлюсь. А вы думайте, думайте, кому какую роль доверить, — надувшись, пробурчал он. — Кстати, если уж речь зашла об этом, Феликс, ты ведь мог бы сыграть ту девчонку.
— Это, конечно, не обещанные платья, но тоже ничего, — подмигнул ему Йонг Су. — Согласен?
Лукашевич важно кивнул, а Мэтт улыбнулся сам себе: Феликс с самого начала, еще когда они только-только согласились ставить «Ненависть» Кларка, занял себе эту роль. Хотя никто из них не смог бы выглядеть настолько невинно и женственно, как это мог делать Феликс, пока молчал.
— А кто сыграет Тибора, если не я? — как бы между делом поинтересовался Альфред.
— Не забывай, что есть еще один секретный агент на службе правосудия, — рассмеялся Йонг Су. — Никто не против, если я попробую?
— Это довольно жестокая и противоречивая роль, Им, — Мэттью слегка покусывал губу. — Ты уверен, что справишься с ней?
— Конечно! — Йонг Су сделал вид, что обиделся. — За кого ты вообще меня принимаешь? Я из Кореи, Уверенность — мое второе имя.
— Хорошо, — Уильямс улыбнулся, чувствуя, что будто бы снова на секунду оказался в прошлом, где все было легко и просто. Не без своих проблем, конечно, но все равно — легко и просто. — Тогда разберем оставшиеся роли, а первую репетицию отложим на завтра, хорошо?
Ребята устало и одобрительно загудели. Сегодня, спустя столь долгий перерыв, они снова старались работать по полной программе. Все были рады, что временный застой, наконец, прошел, слегка удивлены, что вместо Альфреда роль Президента взял на себя Мэттью, но все равно счастливы. Они скучали друг по другу, скучали по этим минутам, жарким спорам, порывистым решениям и смеху. А теперь все возвращалось на круги своя.
— Извини, если обидел, — после формальной записи всех участников по ролям в зале остались Мэттью и Им с Альфредом.
Йонг Су помогал другу с уборкой, а Мэтт просто разбирался с бумагами: они много сделали за этот день, и он обязательно должен был отблагодарить Альфреда за это. И извиниться перед Йонг Су, потому что другого способа начать разговор Мэттью пока не видел. А медлить он никак не мог, ведь скоро должен был вернуться Джонс — говорить при нем, в случае, если разговор выльется в ссору, Уильямс не хотел.
— Ерунду не говори, — Им разогнулся, хрустнув спиной, и вернулся к уборке. — Как ты вообще можешь обидеть? — Мэтт видел теплую улыбку на губах Йонг Су и сам хотел улыбаться, но не мог, вспоминая, как друг был холоден с ним в последнее время.
— Видимо, как-то смог, раз ты перестал со мной общаться, — совсем тихо сказал он, но Им все равно услышал и посмотрел как-то непонимающе, глупо выпятив нижнюю губу.
— О чем ты? — спросил он.
— Как только Франциск ушел, — казалось бы, еще тише говорить было уже просто некуда, но Уильямс смог понизить голос еще и повторил, — ты перестал со мной общаться.
— Я думал, что надоел тебе, ты ведь с тех пор не звонил, не писал, — Им подошел к столу, за которым сидел Мэттью, чуть виновато улыбаясь. — Прости, я не хотел обидеть тебя, я решил, что мое общество тебе в тягость. Ты просто не похож на того, кто любит много болтать, и…
— Я люблю слушать, — Мэтт вернул улыбку. — Люблю слушать, как ты говоришь.
— Это тонкий намек, что я трепло, или?.. — Йонг Су покраснел, прокрутив ответ Мэтта в голове еще раз — он был чертовски двусмысленным.
— Нет, конечно, нет, — не заметив заминки, засмеялся Мэттью. — Так мы друзья, да?
Для него это было важно, потому что он был добрым и терпеливым человеком, и многие с удовольствием этим пользовались, а настоящие друзья так и не появлялись. Альфред, с первого же дня не обделявший его вниманием, и Йонг Су, всегда оказывавшийся в нужное время в нужном месте, чтобы вытащить его из неприятностей, были как раз очень на таких друзей похожи.
— Конечно, — кивнул Им, понимая важность момента.
В голове почему-то всколыхнулись воспоминания о их примирении с Хондой. Тогда он стискивал отчаянно плечи Кику и заверял его, что всегда останется его лучшим другом, хотя на душе было так паршиво, словно целая армия кошек пронеслась у него внутри. Кику никогда не был для него просто другом, он и сейчас иногда заглядывался на его изящные движения или тонкую мимику. Это было прекрасно, хотя сердце уже не екало, как раньше и былая одержимость давно прошла. Общение с Альфредом и Мэттью сильно поспособствовало этому, и Йонг Су даже подумать не мог, чтобы прекратить дружбу с кем-то из них.
В его жизни было много, очень много людей, самых разных. Но таких, как эти двое — еще не встречалось.
Их выступление было кратким, запоздавшим почти на месяц, но ярким. Они, как могли, раскрыли мотивы Тибора, приложили все усилия, чтобы зрители поверили в его раскаяние, в то, что он на самом деле ненавидел вовсе не Союз, а себя, и после его поступка остался совершенно опустошенным.
Артур сидел где-то с краю, но Альфред, периодически замолкавший, чтобы дать зрителям насладиться актерской игрой, заметил его и улыбнулся мысленно. Потому что в глазах Керкленда больше не было пустоты, с которой он столкнулся, когда позвал его на их «первую» репетицию. Они доказали ему, что могут жить дальше, они сшили чудесные костюмы без Франциска, Альфред не так уж бездарно заменил Тони, а из пространного научно-фантастического рассказа они, общими усилиями, и без Ловино сделали прекрасную постановку.
Артур жалел, что не нашел в себе силы присоединиться к ним тогда, но в его глазах горел боевой задорный огонек, он был снова похож на прежнего себя. Керкленд собирался устроить ребятам здоровенный разнос, ткнуть пальцем во все мыслимые и немыслимые недостатки. Но потом. Сначала ему предстояло хорошенько отблагодарить родной драмкружок. За то, что не бросили. Что сделали все, что могли, выложились на все сто. За то, что вернули в него желание двигаться дальше. Что было — то прошло, и тратить еще больше времени на жалость к себе Артур больше не собирался. Он ни о чем не жалел. Так зачем тогда выть в подушку, пугая поселившегося у него рыженького, как лис, первокурсника?
Уже после, когда они все собрались в зале драмкружка, чтобы отпраздновать возвращение кружка к жизни и эпичную речь Президента, когда они пили чай с тортом и даже не ждали, что кто-то зайдет к ним спустя столько времени, дверь в зал со скрипом приоткрылась. За столом повисло удивленное молчание, и все, как один, повернулись на звук.
Перед ними стоял белобрысый мальчишка, на вид не старше тринадцати, как Питер, но, очевидно, несколько старше, раз уж он здесь оказался. Позади него маячил тот самый Пит и все пытался подбить большеглазого первокурсника на что-то, но тот только больше нервничал.
— З-здравствуйте, — запнувшись, наконец выдал он. — Райвис Галанте, ученик первого «Б» класса. Я бы хотел вступить в драмкружок!
========== Действие восьмое. Явление IV. Между небом и землей ==========
Явление IV
Между небом и землей
Это было обычное утро выходного дня. Теплое майское солнце уже поднялось достаточно высоко, но еще не припекало так сильно, как в середине дня, и его мягкие лучи, проникая сквозь плотные занавески в комнаты, не будили, а только обнимали, позволяя еще понежиться в постели. Было почти тихо: только слабо играла где-то этажом ниже едва уловимая мелодия, да слышались редкие разговоры в коридорах и на улице. Ребята в колледже для мальчиков «Кагами» научились пользоваться любой возможностью выспаться, и в девять утра в субботу поднимались единицы.
Питеру Бейтсу, сироте на попечении колледжа, было плевать на это с высокой башни. За средства государственного бюджета, а точнее, сэкономив эти средства на иные нужны и поставив ряду своих учителей дополнительные часы, директор Гай организовал для него домашнее обучение с самыми перспективными педагогами со всего мира. Проходили эти занятия обычно во второй половине дня, так что о том, что такое хроническое недосыпание, Пит знал только от своих друзей из «Кагами». Он даже как-то не задумывался, что некоторые люди могут хотеть спать, когда он уже проснулся.
