— Как чувствовал, что вы поможете, — сосредоточенно кивнул Каррьедо, буквально затаив дыхание.
— Ну, это же мы, — улыбнулся Джонс, хлопнув друга по плечу. — Не волнуйся, как только все выяснится, герой тут же поможет тебе вызволить Ловино.
— Пусть это окажется верный след, — сложив руки в молитвенном жесте, пробормотал Питер, прижимаясь к Артуру.
— Отвали, — отпихнув его от себя, Керкленд поднялся со своего места, чтобы оказаться подальше от Пита.
В тишине, полной напряжения, они дожидались звонка от Эммы. Долго от нее не было ни звука, Тим уже хотел снова набрать ей, а Тони перебирал в уме все известные ему наказания и пытки. Знал он их немало, а потому уже был готов услышать что угодно. И, несмотря на это, он вздрогнул, когда тишину разорвала трель звонка.
— Эмма! — Тим буквально закричал в трубку, мгновенно нажимая на «принять вызов» и включая громкую связь.
— Тим! Братик! — в голосе Эммы, едва различимом через помехи, отчетливо слышались готовые вот-вот пролиться слезы. — Это же неправда? Это не он? Не наш?
— Это Ловино? — в разговор вклинился Каррьедо, вырывая у де Варда телефон. — Ловино Варгас, да? Где его держат?
— Это правда, — она не сдержалась и все-таки слабо всхлипнула, — правда малыш Лови?
— Правда, — тихо ответил ей Тони.
— Он, — Эм снова всхлипнула, пытаясь подавить рыдания, — мистер Аднан мне все рассказал. Записывайте.
__________
¹«Курочка Ряба»
²«Предсказуемость: может ли взмах крыльев бабочки в Бразилии вызвать торнадо в Техасе?» — лекция Эдварда Лоренца, после которой в обиход вошло выражение «эффект бабочки».
³mon cher (фр.) — мой дорогой
========== Действие седьмое. Явление V. Спаси … ==========
Явление V
Спаси …
Странно, но после того, как Эмма, уже не в силах сдерживать слезы, отключилась, в зале драмкружка повисла тишина. Даже Питер не смел сказать ни слова, переводя взгляд с одного своего старшего приятеля на другого, и Альфред тоже молчал, не пытаясь расшевелить отчего-то замерших друзей.
В случившееся трудно было поверить. Каждый день в мире без вести пропадают тысячи, а то и десятки тысяч человек. Что это такое для оставшихся миллиардов? Пыль, мелочь, что-то настолько далекое, что и думать об этом не стоит. Но ведь у этих пропавших тоже могли быть друзья. Семья. Любимые люди. И они тоже могли искать. Верить. Надеяться. Ждать. Но сколько из исчезнувших вернулось?
Никто и подумать не мог, что подобное случится с ними. Ребята наивно верили в свою непобедимость, в то, что все их грешки останутся только на их совести, что за них не придется расплачиваться — и вот результат. «Одного из нас больше нет».
Ал поспешно одернул себя от подобных мыслей: Варгас, несомненно, до сих пор жив, иначе бы очаровательной де Вард, которую в этой ситуации было жаль чуть ли не больше самого Ловино, не обещали в скором времени вернуть долг. С другой стороны, к ним с требованием выкупа тоже еще никто не обращался. То есть не к ним, конечно, а к Гаю или Феличиано, а то и вовсе к родителям, оставшимся в Италии, ведь считается, что никому, кроме родственников, не придет в голову отдавать за противного мальчишку баснословные деньги.
А что, если бы они так никогда и не нашли Ловино? Что бы делали, если бы след Тима оказался ложным? Конечно, богатенькие мальчики бы подключили все имеющиеся ресурсы — все за одного Ловино, но… Похитителям удавалось столько лет скрываться от государства, да даже Кику умудрялся не попасться Йонг Су, когда тот, ослепленный любовью, искал его по всей Японии! Деньги могут решить многое, но не все — как знать, что выкинули бы похитители, узнай о поисках драмкружка.
— Этой ночью.
Голос у Тони был хриплый, как будто он давно уже не произносил ни слова, и это лишь подтверждало предположения Альфреда, что они уже вечность стоят в этом напряженном безмолвии. С Каррьедо он был полностью согласен: не видел смысла откладывать спасение непутевого Ловино и дальше, да и лезть в логово врага посреди бела дня не считал блестящей идеей.
— Тогда, Артур, придется отменить сегодняшнюю репетицию, — Джонс обратился к Керкленду, не замечая удивленного взгляда Антонио. — Нам нужно отдохнуть перед этой вылазкой, да и подготовиться не помешало бы.
— Да, конечно, — сдержанно кивнул Артур. — Все, лишь бы не заниматься, — тихо пробурчал он себе под нос, но Альфред, стоящий ближе остальных, все равно услышал и невольно улыбнулся.
— Постойте, ребят, — Тони неловко улыбнулся. — «Нам»? «Отменить репетицию»? Вы о чем? Я не могу подвергать вас такой опасности, даже не думай, Ал. Я иду один.
— Ну, один ты точно не пойдешь, — медленно и уверенно поднявшись из-за стола, заявил Тим. — Все-таки отчасти в этом есть вина Эммы, и помочь тебе — дело чести.
— Но она и так… — Антонио хотел уже возразить, однако его перебили:
— Тем более Ловино, типа, наш друг. Мы с ним, конечно, иногда ругались, и характер у него, типа, так себе… Да и вообще он тотально противный, никогда не понимал, что ты в нем нашел: орет, спорит, дерется, тотально матерится, как сапожник, ага, бегает постоянно, все никак угомониться не может, типа, хамит всем без разбору… И ладно, если бы представлял что-то из себя, так, типа, нет же!..
— Эм… Феликс, — Торис осторожно коснулся плеча разошедшегося друга, возвращая в суровую реальность, где на него понимающе, но от того не менее скептически, смотрели все остальные. — Он хотел сказать, Тони, что, несмотря на все его недостатки, Ловино был и остается нашим другом, ради которого мы готовы рискнуть.
— Ну, типа, да, именно это я и хотел сказать, — важно кивнул Феликс, старательно делая вид, что так оно и было.
— Малыши, конечно, выразились слишком критично, — подал голос Франциск, — но они правы. Вы оба — наши друзья. Отпустить тебя одного, говоришь? — он усмехнулся иронично, выразительно глядя на Каррьедо.
— Все же не стоит, — пробормотал тот. — Это же Ловино… тем более, там будет слишком опасно. Одного меня никто и не заметит, а такую толпу…
— А это разумно, — резко перебил его Альфред. — Действительно, если мы отправимся все вместе, то привлечем слишком много ненужного внимания, и нас поймают до того, как мы доберемся до Ловино.
— Идти должны только те, кто может за себя постоять, агент Эф, — сложив руки на груди, заявил Им. — Так что Феликс, Торис, Халлдор, Андресс, Мэттью, Кику, Эд… вам придется остаться дома.
— Про Артура и Пита забыл, — тихо добавил Джонс.
— А, ну да. Артур, Питер, к вам это тоже относится, — согласно кивнул Йонг Су.
— Я не собираюсь отсиживаться в сторонке! — почти одновременно возмутились оба, тут же сердито глядя друг на друга.
— Ты останешься здесь, Питер, даже думать не смей, что отправишься с нами, — прошипел Артур.
— Я не позволю тебе подвергать себя опасности, Арти, — в тон ему возмутился Пит, уже нахватавшийся от Керкленда прекрасных манер и умения вести конструктивные диалоги.
— Вы оба никуда не идете, — твердо сказал Ал, возникая между ними. — И это не обсуждается.
— Тебя спросить забыл, — огрызнулся Керкленд. — Я тоже волнуюсь за эту мелкую занозу в заднице и хочу хоть чем-то помочь.
— Не согласен ни с одним из вас, — ухмыльнулся Франциск. — Кто вообще назначил Джонса главным? У нас тут все-таки Тони — жертва.
— Так он вообще собирался в одиночку туда идти! — фыркнул Альфред. — Ясно, что не все, но хоть так…
— Семеро — все равно слишком много, — подал голос Антонио.
Он хотел добавить еще что-то, но Франциск быстро перебил его:
— Обойдемся без Геракла, он все равно будет носом клевать, заснет еще где-нибудь по дороге.
— И без Артура, — вставил свои «пять копеек» Альфред. — Он же не боец, нельзя подвергать его опасности напрасно.
— Зря ты так, Джонс, ой, зря… — Франциск отвернулся, пряча улыбку, а Ал уже с ужасом ожидал кары небесной: Керкленд, с воинственно горящими глазами маньяка-убийцы, медленно приближался к нему.
Когда в зале раздались первые отчаянные вопли и мольбы о помощи, Тони улыбнулся. Друзья вновь вели себя как ни в чем не бывало, готовились все вместе спасать его Ловино, словно бы это было для них чем-то обычным, повседневным. Он и представить не мог, как на самом деле благодарен этим людям, как беспокоится за них и как не хочет, чтобы с ними произошло что-то плохое. Хватило ухода Хенрика, виноватым в котором он считал себя и только себя, и исчезновения Ловино, чтобы понять — они гораздо больше, чем просто приятели, вынужденные сосуществовать вместе ради общей цели, больше, чем люди, движимые одной и той же идеей, больше, чем мимолетные знакомые. Они друзья. Не те, лица которых и не вспомнишь по окончании колледжа, а те, к которым будешь приезжать на выходные даже на край света.
