И вот, прекрасным ранним утром промозглого облачного октября зайдя в горячо любимое здание школы, Альфред обнаружил вокруг стенда с объявлениями немаленькую такую толпу. Все обсуждали что-то, но достаточно тихо, чтобы он не смог разобрать ни слова. Ал поискал глазами Йонг Су — тот обычно все новости узнавал первым и, не интересуясь, в общем-то, мнением Альфреда на эту тему, рассказывал все ему. Но сейчас Йонг Су в холле не наблюдалось. То ли не пришел еще, то ли уже скрылся в классе, то ли побежал разведывать подробности у своих «доверенных лиц». Решив, что узнать содержание объявления все-таки стоит до того, как на него выльются подробности, Альфред подошел к стенду и, аккуратно протиснувшись сквозь группку обсуждавших, узрел так переполошившую всех новость.
«Вниманию всех учащихся!
С сегодняшнего дня на попечение закрытого частного колледжа для мальчиков «Кагами» поступает мальчик-сирота. Просьба не пугаться и не звать охрану, если вдруг увидите на территории школы ребенка, а также не причинять ему физического, психологического, духовного или иного вреда. Он имеет право посещать любые занятия, в том числе и клубные, при условии выполнения основных требований учителей и руководителей кружков, прописанных в Правилах «Кагами» и уставах клубов.
При возникновении трудностей с ребенком обращаться к администратору Экхарту Нольде.
С уважением и надеждой на понимание,
директор Кассий Гай».
Альфред, конечно, сильно удивился, но новость не произвела на него такого уж шокирующего впечатления. Ну, подумаешь, ребенок — велика проблема. Как-то справлялись с тремя сотнями учеников, почему бы не справиться с триста первым? Весь ужас сложившейся ситуации он познал уже после, когда зашел в зал драмкружка.
— Артур, Артур, а это что? Ой, а вот эту штуку зачем делали? А это что? Какие-то лампочки… У вас тут так интересно! Артур, а можно я тоже буду участвовать? А запишите меня в драмкружок! А ты всегда такой мрачный? Ого! Настоящая гитара! А можно мне поиграть?..
Ал так и замер в проходе, едва не оглохнув от звонкого голоска мальчишки лет десяти на вид, который то крутился возле Артура, чье лицо выражало непередаваемую смесь эмоций, то бегал по сцене, то залезал в кладовку и тащил оттуда все, что попадется под руку. Светленький, с синими глазищами на пол-лица и такими же, как у Артура, густыми бровями, щуплый, наряженный в, видимо, сшитый специально для него детский аналог формы «Кагами» с матроской вместо пиджака и рубашки, он выглядел кем угодно, но не несчастным сиротой, совсем недавно изъятым из приюта. Альфред, насмотревшись фильмов, видел всех сироток либо забитыми и глубоко несчастными изгоями, либо потерявшими всякие принципы бесчестными ублюдками, а сами приюты — этакими тюрьмами для самых маленьких, жуткими на вид, с облупившимися стенами, облезшими обоями, треснутыми окнами, проеденными молью коврами и с решетками повсюду. Он и представить не мог, что их сирота окажется гиперактивным сверхболтливым ультрашумным мегаприлипалой. Артур, кажется, тоже, потому что его уши уже горели от едва сдерживаемой злости, а все остальные члены драмкружка старались держаться от него подальше — как знать, на кого и из-за чего он может сорваться. Сейчас перед ними сидел прежний Керкленд, правда, немного уставший. Зато злой, как черт.
— Артур, Артур, а давай поиграем? — снова заголосил парнишка. — Эй, Артур, ну чего ты такой тухлый? Почему ты не обращаешь на меня внимания? Артур! Артур! А-а-арту-у-ур!.. Я все директору расскажу!
— Всем привет, — когда «несчастная сиротка» замолчал, Джонс все-таки слегка отошел и попытался спасти ситуацию.
— Привет, я Питер, а тебя как зовут? — Питер тут же подлетел к нему, с любопытством оглядывая и, видимо, не посчитав достойным дальнейшего изучения, отбежал обратно к Артуру.
— Альфред, — пробормотал ему вслед Джонс, бросая на Артура сочувственный взгляд.
Тот, кажется, готов был хоть сейчас вешаться. Их глаза встретились, и он снова почувствовал, как в груди защемило, поэтому Ал поспешил скорее отвести взгляд, обращая внимание на Йонг Су, активно жестикулирующего, чтобы призвать его на свободное место рядом с собой.
— Знаешь, раньше я думал, что люблю детей, — отстраненно заметил Альфред, краем глаза следя за манипуляциями Питера: тот старательно дергал Артура за рукав, требовательно что-то вереща. — И его вообще ничего не смущает? — Ал имел в виду то, что почти все члены драмкружка сидели за столом и молчали, наблюдая, как какой-то мелкий пацан, за которым они, по идее, должны присматривать, доводит их не очень терпеливого президента до бешенства.
— Он сначала ко всем так лип, но мы его игнорировали, а Артур просто первым не стерпел и послал… — сочувственно, как сагу о павшем в неравном бою воине, поведал Йонг Су. — Теперь, вот, только его доводит.
— Но я же ему тоже ответил, — приложив ладонь ко рту в притворном ужасе, сказал Альфред. — Почему же проклятье не перешло на меня?
— Через пять минут после того, как он задал вопрос, полушепотом? — усмехнулся Им. — Нет, чувак, этот босс слишком силен, чтобы завалить его таким простеньким приемом.
— Что же делать, о, Мастер? — с усмешкой вопрошал Джонс.
— Ждать, мой юный падаван, — смешно сморщив нос, мудро рассудил тот, — ждать.
И друзья с интересом продолжили наблюдать, как Пит липнет к Артуру. Оставалось только дождаться, когда терпение того окончательно иссякнет, и наслаждаться. К счастью, долго ждать не пришлось.
— Артур, а смотри, что я умею! Ну смотри! Артур! А давай я тебя научу? А ты можешь такую страшную рожу скорчить? Ой! А твоя страшнее! Научи меня, научи! — предупреждающий взгляд, конечно, произвел определенный эффект, но только, увы, строго противоположный желаемому. — А еще я могу языком до носа достать, вот! — Питер, потянувшись, лизнул Керкленда в нос, а у Альфреда вдруг резко зачесались кулаки. — Это я сам придумал, круто, да? А давай поиграем на вон той штуке с лампочками? — Джонс заметил, как на этих словах Тони от беспокойства за свою звуковую аппаратуру вцепился в стол так, что побелели костяшки. — Ой, Артур, ты такой классный! А можно я буду называть тебя Арти? — все замерли в ожидании — вот она, последняя капля. — Арти, а давай?..
— Не смей. Меня. Так. Называть, — цедя каждое слово, сквозь зубы прошипел Артур, едва сдерживаясь.
— Почему? — невинно заморгав глазками, поинтересовался Питер. — Мне нравится, как звучит: «Арти». А тебе нет? Ты только вслушайся, Арти! Арти-Арти-Арти…
— Хватит! — Керкленд резко встал со своего места, так что его стул не выдержал и упал с громким треском. Питер, икнув, замолчал. Драмкружок в предвкушении подался вперед. — Если ты сию секунду не заткнешься и не свалишь прочь из этого зала, я за себя не ручаюсь!
— Почему? — все-таки пискнул Питер. — Я что-то делаю не так, Арти?
— Вон отсюда! — он почти на самом деле горел от гнева, указывая рукой на выход и испепеляя Пита взглядом.
— Но…
— Вон!
— Никуда я не пойду! — дрожащим от слез, подступивших к глазам, голоском закричал в ответ Питер.
— Пойдешь! — но Артур был в ярости, и ему было плевать с высокой башни на детские слезы.
— Нет, не пойду! — первые горючие слезы потекли по щекам. — Не пойду, потому что мне нравится Артур, и я хочу теперь всегда быть с ним вместе, вот!
Артур выпал в осадок. И не он один: челюсти у всех попадали. Хенрик присвистнул, первым приходя в себя. У Керкленда задергался глаз. Немая сцена. Занавес.
***
Питер, как оказалось, слов на ветер не бросал. Он действительно всюду сопровождал Артура, правда, трепался не так много, но оттого меньше раздражать его не стал. Пит дарил Артуру цветы, сидел под дверью, отправлял письма, содержание которых Керкленд бы не выдал ни под какими самыми жуткими пытками, настолько они были смущающими. Альфреду теперь как бы и не о чем было волноваться: несмотря на то, что Пит был назойливей голодной самки комара в период размножения, он вызывал в Артуре боевой дух его прежнего, а еще — всегда был рядом. Депрессия Артуру теперь точно не грозила, разве что нервный срыв, да и к деятельности внутри драмкружка он вернулся с утроенной активностью, видимо, чтобы не оставить себе ни единой свободной минутки, которую Пит мог бы провести вместе с ним. Но все это лишь злило Джонса, распаляло его и заставляло буквально на стенку лезть. Он же сам решил, опасаясь своих желаний, прекратить контактировать с Артуром, так почему? Почему?
