— Никогда бы не подумал, но им, кажется, понравилось! — этот голос Эмма тоже знала, конечно, далеко не так близко, как голос того же Тони, но все равно узнала обладателя.

Сердце забилось немного быстрее, а ноги стали как будто ватные — Эмма едва заставила себя сделать еще один шаг, чтобы, показавшись из-за поворота, со всей силы врезаться в чью-то широкую грудь. Ойкнув, она отступила на шаг назад, удивленно взирая на преграду. И обалдела. Иначе и не скажешь. Медленно ее щечки заалели, а ладошка невольно потянулась ко рту. Перед ней стояла совершенная красота. Раньше Эм никогда не видела кого-то хоть на малую долю столь же красивого, как парень, который стоял перед ней. Высокий, стройный, утонченный. Его светлые волосы небольшими волнами спускались на плечи, а жемчужно-голубые глаза недоуменно взирали на замершую в шоке Эмму. Он был прекрасен даже в немом удивлении, а когда его губы тронула легкая полуулыбка — он навсегда похитил ее сердце. Раньше она не верила в любовь с первого взгляда, но сейчас готова была поклясться, что это то самое чувство.

— Эмма? — родной голос вывел Эм из оцепенения, и она, наконец, смогла отвести глаза от идеала, что стоял перед ней и, кажется, что-то говорил.

— Братик! — зачесанные вверх пепельные волосы, недоумевающий взгляд серо-зеленых глаз — его невозможно было не узнать, и она кинулась на шею Тиму, стискивая его в объятиях.

— Ты… ты что здесь делаешь? — ловя губами воздух, поинтересовался тот, когда Эмма разжала руки.

— Разве сегодня не день открытых дверей? — лукаво поинтересовалась она, прекрасно зная, как Тима смущают такие проявления чувств. — Я приехала увидеться со своим оболтусом-братом, который давно уже не навещал семью, и своими друзьями. Тони, Ловино, — встряхнув волосами, Эмма повернулась к ребятам, которые, к ее удивлению, стояли не вместе.

— Ты подросла, — улыбнулся Антонио, без зазрения совести пялясь на ее большую грудь. — Стала еще красивее.

— Спасибо, — кивнула Эм. — Не познакомите меня с остальными?

— Ох, прости. Конечно, — Каррьедо приобнял Эмму за плечи и повернулся к драмкружку. — Ребята, это Эмма, младшая сестра Тима и моя хорошая подруга. Эмма, это ребята. Тот парень, который играл старуху-мать — Им Йонг Су, — Йонг Су дружелюбно улыбнулся ей, — рядом с ним — Альфред Джонс, — тот помахал рукой. — Убитая девушка и парень рядом с ним — Феликс и Торис, — друзья поприветствовали Эмму. — Оставшиеся двое — братья: старший — Андресс и младший — Халлдор, — ребята кивнули. — А тот парень в очках — Эдуард, он у нас местный компьютерный гений. Ну, а с остальными ты знакома.

— Эй, почему это Эд — «компьютерный гений», а я «старуха-мать»? — капризно возмутился Йонг Су, дернув Тони за рукав. — И ты кое-кого забыл.

— Меня, например, — кивнул Франциск, выступая вперед и очаровательно улыбаясь Эмме. — Франциск Бонфуа, — он галантно поцеловал ей руку. — Могу я узнать ваше имя, une inconnue belle¹?

Божественный французский! Сердце Эм затрепетало, словно птица в клетке ребер, и ей с трудом удалось побороть смущение. Приветливо улыбнувшись, она, чуть запинаясь, пролепетала с заметным акцентом:

— Je m`appelle Emma de Vard. Je suis content de faire votre connaissance.²

— Moi aussi³, — Франциск улыбнулся и отступил, не разрывая зрительного контакта.

— Вообще-то, я имел в виду Мэттью, — встрял Йонг Су, осуждающе глядя на Бонфуа. — Забыли, как он сегодня переполошил зал? — он положил руку на плечо Мэтту, и тот смущенно улыбнулся от его слов.

Им с вызовом приподнял брови. Франциск, оторвавшись от разглядывания Эммы, ответил ему долгим мрачным взглядом.

— Так это ты был тем парнем в зале! — чувствуя, что обстановка начала накаляться, Эм поспешила это исправить. — Ух, голова кругом! — она приложила руку тыльной стороной ладони ко лбу и выразительно глянула на Тима.

— Ты, наверное, устала с дороги? — он понял намек. — Идем, я провожу тебя в свою комнату. Увидимся вечером, ребят, — он отсалютовал друзьям.

— Отлично, — Эмма взяла Тима под руку, и они вместе двинули к выходу из здания школы.

— Надеюсь, ты пойдешь гулять с нами? — крикнул им вслед Антонио.

— Ну, вы же должны будете проводить меня до гостиницы, — рассмеялась она.

С братом под руку Эмма покинула здание и вновь оказалась во власти японской осени. Пока еще светило солнце, и небо не было затянуто пеленой облаков, атмосфера терялась, ускользала сквозь пальцы, и хотелось остаться еще ненадолго здесь, в этом городе, в этой осени. Но она не могла. Тим закурил, и дым причудливым узором взвился вверх, а Эмма осуждающе покачала головой. Она не одобряла этой привычки брата, но не могла запрещать ему, ведь это был его собственный выбор. Наконец, решившись, она подняла на Тима лукавый взгляд.

— Тим, а Франциск давно в драмкружке?

— Да, — помрачнев, кивнул тот. — Пятый год.

— А почему в прошлый раз?..

— Задержали дома, — не дожидаясь окончания вопроса, отрезал Тим. — Забудь о нем, Эмма.

— Это еще почему? — она встала в позу, уперев руки в бока. — Недостаточно хороша?

— Слишком хороша, — Тим глубоко затянулся и, выпустив дым, продолжил: — Он бабник. Встречался с Артуром и ходил налево чаще, чем по нужде.

— Значит, он просто его не любил, — решительно возразила Эмма. — Может, я смогу изменить его?

— Не надо, Эм. Он просто воспользуется тобой, как девушкой на одну ночь, — де Вард выкинул окурок в урну и поднялся на крыльцо общежития.

— Хорошего же ты обо мне мнения, — надулась Эмма.

— Я просто о тебе беспокоюсь, — он потрепал ее по голове, открывая дверь и пропуская Эмму в холл.

— Комплекс старшего брата? — рассмеялась она.

Они поднялись в комнату Тима, которую он делил с еще одним парнем. Тот, правда, пока был на фестивале, и знакомство не состоялось, но Эмма удовлетворилась исследованием его разбросанных в беспорядке вещей. Тим принес ей в комнату чай и вазочку с печеньем, а сам сел на кровать с чашкой крепкого кофе.

— Как дома дела? — наконец подал голос он.

— Летом надо было приезжать, — обиженно пробубнила Эмма, уткнувшись в кружку. — Все у нас хорошо! — она решительно улыбнулась, обернувшись к Тиму. — Отец как заболел Мишелем после твоего отъезда, так и не вылечился. У нас теперь культ Мишеля: все для него, все, лишь бы он был счастлив, и никому нельзя даже косо посмотреть на золотого ребенка. Знаешь, сколько денег он тратит каждый день? — Тим рассмеялся, вспоминая младшего братца: ему сейчас было одиннадцать лет, и круг его интересов ограничивался вкусной, но вредной едой, дорогими игрушками и разными электронными приборами для игр. — Мишель скучает, — чуть тише добавила Эмма. — Говорит, ты козел, потому что бросил нас, но я вижу, как он ждет. Черт, говорю, будто мы с тобой его родители, и ты — нерадивый папаша, который сбежал от ответственности! — тряхнув головой, фыркнула она, вызвав на губах Тима нежную улыбку. — Зато отец тобой гордится, рад, что вырастил не маменькиного сынка, который при любой возможности домой срывается, а достойного наследника.

— Значит, справляетесь, — он расслабленно откинулся на кровать, едва не ударяясь головой о стену. — Передавай от меня привет мелкому.

— Сам передашь, когда приедешь, — Эм устроилась рядом с братом, так же, как и он, глядя в потолок.

— Эмма… — ирония и усталость смешались в голосе. — Обещай, что передашь.

— Обещаю, — отмахнулась Эм. — Но не гарантирую, что он не попросит в ответ передать тебе идти куда подальше, — она снова тихонько рассмеялась.

— А ты? — Тим повернулся к ней, напряженно вглядываясь в родные черты.

— Что «я»? — де Вард ответила заинтересованным взглядом.

— Как у тебя дела? — приподнялся на локте Тим.

— Скучаю, — честно вздохнула Эмма. — Не нужно оправдываться, я все понимаю, — она улыбнулась. — Просто… нет, это неважно, забудь.

— А Тони прав, ты очень повзрослела, — вздохнул Тим. — Говори уже, чего тебя беспокоит? Я помогу.

— Как в детстве, — мечтательно потянулась Эмма. — Я боюсь, что ты меня забудешь. Увлечешься этой новой жизнью, и нашей дружбе конец. Ты не заметил, как мы отдалились друг от друга? Раньше все доверяли, а теперь я не знаю даже, какой у тебя любимый фильм, есть ли у тебя девушка и сколько раз в день ты куришь…