Спустя полчаса они уже торопливо шли к дальнему концу Порта, где располагалось множество лодок и магический паром, правда, последний остался на том берегу, когда на нем переправились “Псы Мередит”. К счастью, по дороге они не встретили ни демонов, ни храмовников, ни магов. Так что вскоре их маленькая армия уже плыла к древнему строению.

Хоук обернулась. Киркволл медленно горел, его пожирало пламя и отчаянье. Его пожирала война и нетерпимость, злоба, жестокость и слепая ярость. Небо над ним горело кровью. Она перевела взгляд на друзей. С их лиц стерлось любимое ей веселье, осталось лишь усталая решимость. Авелин, Варрик и даже Мерриль. Только Айнон неизменно улыбался, казалось, снисходительная улыбка не сошла бы с его лица, даже если бы рухнули небеса. Изабелла успокаивающе улыбнулась ей, и Мариан кивнула. Было так грустно понимать, что есть и ее вина в том, что они больше не улыбаются, что изменились они из-за нее и ее решений. Она отвернулась и непроизвольно поежилась. Впереди возвышалось мрачное здание Казематов, окутанное густой пеленой Тени.

Лодка рывком уткнулась носом в берег, и Мариан первой спрыгнула на камни причала не совсем уж бывшей темницы. Она настороженно огляделась. Первое, что она увидела, покинув лодку, были тела магов и храмовников, вперемешку лежавшие на плитах Казематов, почти полностью скрыв их под собой. Отражение ужаса и трагизма судьбы всех магов. Хоук обеспокоенно обернулась к друзьям. Лица всех будто окаменели, скрывая тревогу, только Мерриль хлопала мокрыми ресницами, смаргивая крупные слезы. А Фенрис оглядывался с явным отвращением, брезгливо скользя взглядом по мертвым магам. Она глянула на второго тевинтерца. Айнон безмятежно рассматривал башни Казематов, игнорируя трупы вокруг. И чего она от него ожидала? Понимания и сочувствия? Бред. Хоук моргнула, сбрасывая пелену наваждения. Улыбка полуэльфа утратила безмятежность.

Айнон задумчиво отбросил волосы за спину и, поймав ее взгляд, вопросительно выгнул бровь. Мариан вздрогнула. Раздался звук взрыва, на который все они обернулись, и центральную площадь, что отлично просматривалась с причала, озарила яркая магическая вспышка, значит, все еще были живые. Хоук тут же бросилась вперед, надеясь, что еще не поздно кого-нибудь спасти. Они торопливо последовали за ней. На лестнице, ведущей вглубь Казематов стоял Орсино с несколькими магами за спиной, а прямо перед ними ровный ряд храмовников, целенаправленно теснивших магов к стене.

Синхронный залп магического огня.

Штандарты с символикой ордена Храмовников уже пылали, зажженные “огненным штормом” Первого Чародея. Пара выживших “Псов Мередит” наступала на отступающих магов. Через миг Орсино выступил вперед и вскинул руки, поток чистой магии не сформулированного заклинания с невероятной силой отшвырнул храмовников от магов, бросив их под ноги спешащей Хоук и ее друзей, ударом тел раскрошив каменную плиту. Айнон подавил желание присвистнуть, сила магии у Орсино была на уровне тевинтерского магистра. Ну и кто после этого поверит, что они беззащитны?

- Первый Чародей! - Хоук привлекла внимание к себе и замерла, не смея атаковать невиновных магов. Магессу все еще не оставляла иллюзия, что конфликт можно решить миром.

- Назад! - Орсино выставил вперед посох, но больше ничего не сделал, было видно, что он тоже не горит желанием увеличивать число мертвых. - Я не хочу с вами сражаться! - он бросил обеспокоенный взгляд на испуганных магов позади и вновь глянул на Мариан.

Лицо Первого чародея исказило страдание и сомнения. Ему нравилась Хоук, и он в принципе не желал устраивать бойню. Мариан уже открыла рот, собираясь начать мирный диалог, как позади раздался лязг доспехов и звон сапог. Айнон хмыкнул, а вот и остаток театральной труппы. Обернувшись, они смогли лицезреть спешащую к ним Мередит во главе отряда храмовников. За ее спиной мелькали уже знакомые лица Карвера и капитана Каллена.

- Вот вы где, - высокомерно протянула рыцарь-командор, последнее расстояние до них она преодолевала неспешным, величественным шагом королевы.

- Как обычно, - Айнон пренебрежительно закатил глаза и фыркнул, - торопилась, как на похороны.

- Причем свои, - Варрик мрачно нахмурился, становясь рядом, и тевинтерец с усмешкой принял одну из своих расслабленных поз.

Хоук поморщилась: как раз такая, из которой он любил метать ножи. Уж что-то она все же про него узнала за эти пять лет. Заметив своего извечного противника и надсмотрщика, Орсино выпрямился, возвращая себе хоть сколько-то было гордости.

- Давайте поговорим, Мередит! - Первый Чародей начал столь же неспешно спускаться по лестнице. - Пока война не уничтожила город, который вы якобы защищаете!

И опять этот тон, язвительно-медовый, как при ссоре давних любовников. Хотя как знать. Айнон с интересом рассматривал их лица. В глазах их обоих была скорбь, вот только оплакивали они одно и то же или разное? Мередит наступает, Орсино уступает, сразу ясно, кто в доме мужик. Уф, нет, он не хочет этого представлять.

- Я приму только капитуляцию, - Мередит шагнула к нему навстречу, и Хоук торопливо заняла место между ними, беспокойно оглядывая лидеров обеих сторон. - И ничего другого. Если вам есть что сказать, говорите.

- Отзовите Право Уничтожения, Мередит, пока дело не зашло слишком далеко, - Первый Чародей скорбно изогнул брови. - Заточите нас в тюрьму. Обыщите башню. Я сам вам помогу, - Орсино уговаривал ее, будто ребенка. Но так же, как и ребенка было трудно уговорить оставить игрушку, так же трудно было и с Мередит. - Но не убивайте всех нас за то, чего мы не совершали.

Рыцарь-командор вскинула брови в притворном удивлении.

- Владычица Церкви убита, и убита магом. Народ захочет возмездия, и я обеспечу его, - Мередит тоже говорила неспешно, и с каждым ее словом голову Айнона сжимало все сильнее, выбивая из него всякое желание язвить. - Похвальное предложение, Орсино, только несколько запоздалое.

- Еще не поздно остановиться, прежде чем вы разрушите Киркволл, - Хоук, наконец, вспомнила, что она единственный дипломат с опытом на все Казематы, и поспешила вмешаться.

- Он уже разрушен. И теперь мы не можем остановиться, - Мередит говорила медленно и вкрадчиво.

Айнон поморщился. Это ее было уже не остановить, она уже сжала зубы на горле, почувствовала вкус страха и крови, у нее остался лишь один путь, и это явно не “разжать челюсти”. Тевинтерец прикрыл глаза, в висках противно стучало в такт ее словам и тихому шепоту голоса в его сознании. Его запястье уверенно сжали, и он бросил быстрый взгляд на внимательно смотрящего на него Фенриса. В последнее время казалось, что Волчок точно знает, когда ему не по себе.

- Так что делать будем, Мередит? Сразимся здесь? - Орсино трагично взмахнул узкой кистью.

- Ступайте, подготовьте своих людей. Остальные люди ордена сейчас пересекают порт.

- Ничего еще не кончено! - Орсино ожег ее ненавидящим взглядом и направился вглубь Казематов, уводя своих магов.

Проводив Первого Чародея довольным взглядом, Мередит шагнула к своим людям, выпрямляясь и вежливым кашлем привлекая их внимание к себе. Храмовники суетливо выстроились в ровные ряды. Среди них можно было даже заметить Самсона. Рыцарь-командор обвела их внимательным взглядом и глубоко вдохнула. Айнон со смешком расслабился, ожидая великую речь от Мередит.

- Нам предстоит незавидная задача: войти в Казематы и уничтожить всех магов, которые будут внутри, - она изобразила сочувствие, которое, правда, быстро стерлось. - Вы должны сохранять твердость. Магия - это болезнь. Если кого-то пропустить, она расползется по миру, - ее лицо стало суровым, наполняясь каким-то странным фанатизмом. - Мы сделаем то, что должны. Смилуйся, Создатель, над их душами, - закончив настраивать своих храмовников на нужный лад, Мередит подошла к Хоук и ее компании. - Приготовьтесь к атаке, Защитница, - она наскоро их оглядела. - Дайте мне знать, когда будете готовы.

Что ж. Похоже, это был конец, вскоре все маги киркволлского Круга будут убиты. Разве он не должен быть счастлив? Одна его часть действительно была довольна, голодное чудовище внутри него, чей голос он уже давно не слышал, ликовало, предвкушая пир. Много-много вкусненьких магов, чье существование - сплошная ошибка. Другая холодно недоумевала, почему его должна волновать судьба магов? И он соглашался с ней, отмечая, что последнее время его вообще маги мало волнуют, не вызывая привычной ярости и жажды их всех убить. В его во все больше упорядоченном, управляемом логикой разуме теперь были совсем иные цели и желания. Для голодного чудовища, порожденного и управляемого чувствами, не осталось места.