- Мужчины! - она возмущенно их оглядела. - Ничего вы не понимаете в тонкостях женской души. Они же красивые, - Изабелла мечтательно улыбнулась.
Мужчины дружно хмыкнули. Айнон легкомысленно качнулся на стуле.
- Скоро рассвет, друзья мои. Давайте уж по кроваткам разойдемся, некоторые здесь вторые сутки на ногах, - он вскинул брови.
- Действительно, - все дружно глянули на зевающую Мерриль, тут же зардевшуюся от пристального внимания.
- Ты ж моя крошка, - Изабелла бросилась тискать слабо пискнувшую эльфийку.
Варрик весело усмехнулся, глядя на них, и принялся деловито собирать карты, в то время как все остальные вытаскивали из общей кучи свои вещи. Особенно задержавшись у кучки с зачарованными украшениями, в основном из-за того, что пиратка притянула ее к себе и громогласно хохотала с воплями “Мое!”.
- Поверить не могу, что ты столько продержался, - Изабелла горестно застонала, натягивая обратно свои сапоги, - ты же отвратительно играешь.
- Ну, спасибо, - Айнон закатил глаза. - Между прочем, иногда мне везет.
- Вот именно! Везет! В следующий раз, - Изабелла воодушевленно взмахнула рукой, - я своего дождусь, - она оценивающе скользнула по его фигуре взглядом и, подхватив под локоть Мерриль, направилась к лестнице.
Айнон хмыкнул глядя, как она танцующе шагает к выходу, приобняв за талию сонную долийку. Даже с неуклюжей Мерриль под боком Изабелла умудрялась соблазнительно покачивать бедрами. Следом, весело насвистывая, семенил Варрик.
- В следующий раз точно! - пиратка махнула на прощанье рукой.
- Бобро-о-очи, - Мерриль зевнула и привалилась к мгновенно заворковавшей Изабелле.
- Ага, - Варрик придержал дверь, пропуская дам вперед; уже сделав шаг за порог, он обернулся и ехидно усмехнулся. - Хорошая работа кистью, Красавчик.
- Bonus astis, Варрик, - Айнон весело фыркнул.
В том, что именно гном заметит его маленькую хитрость, он ничуть не сомневался. Пары в “Добродетели” с числом игроков больше двух выбирались посредством бросания костей, первая пара - это первый и второй результат, вторая - третий и четвертый и так далее. Ну, а в бросании костей главное - движение кистью, как в метании ножей и готовке ядов. Все, что требовалось - это бросать после Изабеллы, все остальное делали навыки убийцы. Так что он почти все время был в паре с Фенрисом, который играл ненамного лучше. Ну а Варрик с Изабеллой отлично справлялись друг с другом.
Айнон поднялся к себе в комнату и снова залез в сундук. На этот раз его интересовал костяной гребень, чтобы расчесать то, что с его волосами сделала Изабелла за те две минуты, которые они были у нее под рукой. Не сказать, что он любил свои волосы или ему нравилась эта бабская длина, скорее, она хорошо скрывала острые уши и имела несколько практических применений. Он дернул гребнем и раздраженно зашипел от боли: как можно было наплести кучу мелких незаконченных и перепутанных косичек всего за пару минут?
Половица скрипнула и он, подняв взгляд, увидел хмурящегося Фенриса в дверях комнаты. Эльф прислонился к косяку и просто молча наблюдал за ним, впрочем, это совсем не напрягало, присутствие Волчка всегда действовало на полуэльфа успокаивающе, и он подозревал, что это верно и в обратную сторону. Айнон вновь зашипел, опять неловко дернув гребнем. Иногда он, правда, хотел их обрезать, но бывали ситуации, когда от них была польза, только поэтому он все еще терпел подобные мучения.
- На пол.
Айнон удивленно моргнул, пытаясь понять, не послышалось ли ему. Прозвучало крайне соблазнительно, но вряд ли Волчок имел в виду то, о чем он подумал. Тем временем Фенрис тяжело вздохнул и оторвался от дверного косяка, направляясь к нему.
- Сядь на пол, иначе будет неудобно, - эльф решительно отобрал у него гребень, и Айнон с изумленным смешком сполз на пол.
Фенрис же устроился на кровати сзади, осторожно запуская гребень в его волосы. Айнон закрыл глаза, чувствуя, как бережно Фенрис перебирает пряди пальцами и гребнем, старательно распутывая изабеллово творчество. Странная логика у этого эльфа. Когда взорвалась лаборатория, он его бросил разбираться одного, а мимо проблем с волосами пройти не смог, похоже, от них и правда много пользы. Айнон блаженно прикрыл глаза, подставляясь под аккуратные движения гребня и тихо мурлыча простенькую песню.
- …tui e mea-e tua, ma adore. Оmne a rei vera ti reina…**
Для дня, начавшегося с зубастых растений и бронированного кристаллами медведепаука, конец был просто замечательный.
- Чудесная картина.
Голос из угла заставил Фенриса замереть, а Айнон и не подумал открыть глаз. И только то, что он сидел расслабленно, сохранило сердце Пересмешника в его груди, хотя он бы посмотрел на битву этих двоих.
- Дарис, это Фенрис, Фенрис, это Дарис, - мстительно раскрыл инкогнито друга Айнон.
- Засранец, - почти с любовью потянул Пересмешник.
_________________________
* Белый Шпиль - помимо комбинации в картах, еще и огромная башня в Вал Руайо, оплот Храмовников Тедаса.
Bonus astis - тевин. Добрых звезд = Доброй ночи.
** DA2 - OST Mage’s Pride, поется на тевинском.
========== 9. Пленение Создателя ч.2 ==========
Упоминаются события 8-10 главы “Я сделаю это…”, но со стороны Айнона, а не Фенриса.
Еще немножко занудства.
______________________________________________________
Айнон, покинув Сегерон, с облегчением вернулся в Антиву под заботливое крыло Пересмешника. Дарис всегда был ему хорошим другом. Или пытался.
Спустя год жизни на “улице” Айнон стал выходить из “дома” прямо к клиентам: пара простеньких зелий, выученных из книжек Ашварахти, и бессознательный клиент не вспомнит ни вечера, ни пропавших безделушек. В спальне над очередным таким бессознательным телом они и встретились. Видно, что-то в нем зацепило убийцу, потому что именно Дарис вытащил Айнона с улиц Аламы.
Он поручился за него перед Стариком Игнисом, древним, бессменным Главой Гильдии, он взялся за его обучение. Именно он объяснил озлобленному, неуравновешенному подростку, периодически срывающемуся в апатию, что можно жить, несмотря ни на что. Жизнь не ограничивается прошлым, что всегда найдется причина жить дальше.
Но, несмотря на все усилия, прошлое довлело над Айноном, душа и не отпуская. Были дни, когда он ничем не отличался от нормальных людей, он так же, как и все, улыбался, мурлыкал веселые песни, суетливо варил яды, с интересом читал книги, болтал обо всем с Пересмешником, спорил с рекрутами. В другие он был не лучше куклы, возвращаясь в пустое, безвольное существование, что он вел в доме Ашварахти. Глядя сквозь людей и мир, не слыша ничего, кроме приказов.
Пока у него был хозяин и Дугал, у него была цель, обязанности, организация дня, ненависть и благодарность. Мир был понятен, его роль ясна. Дугал - старый слуга Ашварахти - был единственным его утешением в рабстве, он заботился о нем, звал внучком и незаметно от хозяина учил читать и писать. Этому способствовало и то, что магистра не интересовало, чем занимается весь день его раб, лишь бы с наступлением темноты ждал своего хозяина в кровати. Лишь бы, попадаясь ему на глаза, безупречно играл свою роль. Маленький Айнон взахлеб читал книги, любые, что были в библиотеке поместья, и почти не отличался от детей своего возраста, разве что был чуть угрюмей. К сожалению, этот порядок продлился недолго.
Когда хозяин узнал об учебе, Ашварахти заставил своего раба смотреть, как на протяжении нескольких часов Дугал умирает, извиваясь в конвульсиях со вскрытым животом и влитым туда разъедающим зельем. Когда Дугал умер, прежний мир Айнона умер вместе с ним. Внешне ничего не изменилось, он все так же послушно исполнял приказы, улыбался, играл свою роль куклы, вот только если раньше он жил ради тех драгоценных моментов, когда он мог быть нормальным, когда он был “внучком”, то потом он жил ради мести. Когда хозяин умер, он выгорел дотла, все его чувства, что еще оставались после дрессировки Ашварахти и смерти Дугала, все, что еще двигало им, все превратилось в смрадный пепел и не осталось ничего, кроме пустоты и свободы. Изредка в нем просыпался гнев на бездействие, но он быстро затухал: ничто не могло жить в пустоте, в которую превратился Айнон.
