Зря она это, вдруг и правда по возвращению он бросится всех освобождать. Они, в конце концов, так и не знают, что он сделал с самодельной бомбой. По тропинке они поднялись совсем немного, когда заговорил Варрик, не выдержав тягостного молчания. Он вообще не любил молчаливые походы. Кажется, молчание угнетало его, и он стремился разбить его шутками и историями.

- У кого-нибудь еще есть предчувствие, что все это плохо кончится? Неужели только у меня? - он вздохнул и с надеждой глянул на полуэльфа. Ответить тот не успел.

- Не все так плохо, Варрик. Ты только подумай, как потом будешь об этом рассказывать! - Мерриль оптимистично улыбнулась.

- Не обижайся, Цветик, но я прекрасно обойдусь без истории про то, как мы тебя убили где-то в горах. Трудновато будет сделать ее удобоваримой.

Мерриль расстроенно глянула на гнома.

- Ты забыл упомянуть, что в процессе этой истории еще кто-то из нас может закончиться на этой горе, - Айнон усмехнулся и покачал головой. - Вот это точно будет сложно сделать удобоваримым.

Эльфийка нахмурилась и резко замерла, останавливая весь отряд, она развернулась к Айнону впиваясь в него больным, упрямым взглядом. Он вопросительно изогнул бровь.

- Ты тоже попытаешься меня отговорить?

- Ты знаешь мою позицию: хороший маг - мертвый маг, - он хмыкнул и наклонился к ней, приближая свое лицо к ее и понижая голос до угрожающего, но громкого, шепота. - Когда демон захватит тебя, у меня будет повод сделать тебя хорошей. Без обид, - он выпрямился и махнул рукой. - Так что, вперед. Делай, что задумала.

- Зато честно, - она вздохнула, переставая хмуриться. - Ты всегда очень честен.

- Не вижу смысла приукрашивать реальность, - Айнон пожал плечами. - Тебе станет легче, если я совру?

- Вряд ли.

- Тогда, Мерриль, ты будешь страдать, а когда демон овладеет тобой, я с радостью убью тебя. А теперь идем.

- Айнон! - Хоук смотрела на него с укором и яростью, он спокойно встретил ее гнев. Похоже, она и представить себе не могла, что кто-то способен сказать такое расстроенной долийке.

- Она должна знать последствия своего выбора, Хоук, - сапфировый огонь ее глаз столкнулся с непроницаемым льдом. - Сюсюкая с ней, вы не сделаете лучше.

Мариан рыкнула и резко зашагала вверх. Они послушно последовали за ней. Айнон расслабился и нацепил на лицо легкую улыбку. Хотя теперь он чувствовал, как его прожигают взглядами. Он подавил трусливое желание чуть отстать и пойти последним. Варрик смотрел с укором, Андерс - раздраженно, Фенрис - обеспокоенно. Fastevas! Сколько бы времени ни проходило, а он вновь и вновь узнает, что никто не желает знать правды, все хотят думать, что их действия не будут иметь последствий, что кто-то за них решит все проблемы, что Андрасте, Создатель, Кун, демоны примут решение за них. Что можно притвориться, что все не важно, что не страшно, что все обойдется.

Сильнее магов он ненавидел только слепых в своей наивности идиотов.

Айнон сжал челюсти. Наивные глупцы. Именно поэтому он не видел смысла спасать мир, пусть он сгорит в огне. Ради чего его спасать? Чтобы потом на тебя переложили всю ответственность? Кунари были правы в одном - порабощая слабых, мать Петрис была права - все они, идущие за ними, не заслуживали иной участи, кроме рабства в той или иной форме. Тот, кто не готов сражаться, кто не готов бороться, кто не готов сопротивляться, не заслуживает свободы. Пожалуй, в этом они расходились с Фенрисом. Волчок был против любой формы рабства, а Айнон был против свободы для слабых. Борись или встань на колени.

Они поднимались вверх по широкой, но неудобно змеящейся дороге, она извивалась, совершая резкие петли, и расстояние между ними было до тошноты короткими, а повороты такими резкими, что не было возможности увидеть, что за поворотом. Пару раз они натыкались на гигантских пауков, к счастью на поверхности справиться с ними было куда проще, чем под землей. Весь их путь по тропе и все бои проходили для Айнона как действия во сне, совсем не откладываясь в памяти, он даже сражался, глубоко погруженный в собственные размышления.

Через несколько поворотов дорога закончилась пещерой, что, по-видимому, вела на другую часть тропы. В самой пещере их вновь атаковали пауки, а затем из теней выскользнули призраки. Разобравшись с ними, они вышли, пройдя в один из двух проходов, на новую тропу. Такую же извилистую и крутую, как и предыдущая. Она сделал один поворот, и их маленькая компания вышла на эльфийское кладбище. Айнон поморщился, Хоук обшаривала каменные кучи.

- Здесь очень тонкая Завеса, это чувствуется, - Фенрис хмуро огляделся, и Айнон облегченно вздохнул — значит, не у него одного голова заболела. - Отличное место, чтобы хоронить мертвецов. Древние эльфы просто гении, - он презрительно закатил глаза.

- Так было не всегда, - Мерриль бросила на него быстрый взгляд.

- Уверена? Логика никогда не была нашей сильной стороной, если уж на то пошло, - Фенрис нахмурился. - И не смотри на меня, ведьма.

- Ладно, пусть я цепляюсь за “бессмысленную” историю, но что делаешь ты? - Мерриль впервые на их памяти огрызнулась. - Прошлое важно. И для тебя важно, и для всех нас. Не зная его, мы не сможем двигаться вперед.

- Я, по крайней мере, не якшался с демонами, чтобы узнать свое прошлое.

- Я вот своего вообще не помню, - влез Айнон, становясь рядом с Фенрисом.

- У тебя была нормальная жизнь. У тебя была семья. И ты все бросила, чтобы гоняться за призраками, - Волчок недовольно скрестил руки на груди, яростно сверля Мерриль взглядом. - У нас нет ничего общего. Даже и не ищи.

- Мой клан не верил в меня. Если ты тоже не будешь верить, я не возражаю, - долийка покачала головой, сдаваясь, и направилась к алтарю в конце кладбища.

- Что это? - Айнон наклонился к Фенрису, с интересом рассматривая каменную плиту.

- Долийский алтарь. Про это место знают даже в Тевинтере. Ты должен помнить, война Империи с Арлатаном.

Тем временем Мерриль присела в странном поклоне, разведя руки в стороны ладонями вниз.

- Митал, мать всех живущих, защитница народа, присмотри за нами, ибо идем мы опасным путем, - она выпрямилась. - Обереги нас от тьмы, и мы воспоем твое имя пред небесами.

- И даруй нам мозги, - шепнул Айнон Фенрису и отступил в сторону.

Он развернулся и прошел немного вперед по тропе. Что тут скажешь, он не верил в богов и в сверхъестественные силы, способные помочь. Каждое живое существо должно само себе помогать, а иначе в чем тогда смысл? В безвольном существовании?

Вскоре подошли остальные, и они продолжили путь. Причем, судя по тому, как мелко трясло Мерриль, они уже приближались к нужному месту.

- Меня всю трясет, - жалобно пожаловалась долийка. - Причем только внутри, - ага. - Успокойся, Мерриль. Вдохни глубоко. Митал анаст… - она внезапно развернулась к Фенрису и заговорила: - Ты жалеешь об этом? Ну, о том, что случилось с сестрой?

Волчок изумленно моргнул.

- Нет.

- Ты бы не хотел… ее вообще не находить? - а еще его считают нетактичным. Айнон закатил глаза.

- Что я хотел, то уже сделал, - он скрестил руки на груди, недовольно рассматривая долийку.

- Везет тебе. Я вот кучу вещей хотела бы сделать по-другому, - она вздохнула.

- Никогда не поддаться демону? И не обратиться к магии крови?

- С тобой невозможно разговаривать.

- Не говори, - кажется в голосе Волчка мелькнуло облегчение.

Айнон фыркнул. Они продолжили подъем, два поворота и на площадке, что долийцы называли тайным убежищем, на них из кустов бросилась толпа детенышей дракона. Просто восторг. Мелкие твари, вереща, набрасывались на них группой по трое, будто их воспитали глубинные охотники. Впрочем, от них они отбились легко. Хоук бросила “Бурю”, а Варрик - град из стрел, и уже раненых и замедленных добили они с Фенрисом. Под конец прилетел и дракон. Обычный, к счастью. Вот он потребовал больше сил. Пока Фенрис держал его зубы, а Айнон когти, Андерс накладывал “Огненный шторм”, Хоук бросила связку “Ледяная хватка”, “Каменный кулак”, “Молния”. Это всегда срабатывало, сработало и в этот раз.