Айнон тряхнул головой и подавил желание напеть мелодию, чтобы сосредоточиться. Сейчас все восприняли бы это странно, если не угрожающе. Он оглядел напряженную компанию, отмечая, что слуга уже сбежал, и подвел итог, не желая тянуть больше необходимого:

- Итак, стоит поискать Бартранда, если мы хотим ответов.

- Тогда мы пойдем за ним, - Варрик согласно кивнул и направился в сторону кабинета, в котором, по словам слуги, заперся его брат. - Вперед, закончим это дело.

Айнон нахмурился и, терзаемый дурным предчувствием, достал из ножен короткую пару ножей, отступая в тень. И правда, стоило им толкнуть тяжелую дверь, как навстречу им понесся безумный гном, вереща что-то похожее на:

- Мне споют твои кости и кровь!

Айнон скривился, вряд ли Варрик обрадуется, если он убьет его брата. Даже такого засранца, как этот. Впрочем, ушлый гном тут же растворился в дыме от фляжки, а на его вопли сбежались остальные стражники, что еще оставались дома. Хоук застонала и бросила сначала “Бурю”, а затем “Огненный Шторм” в два разных угла, чтобы накрыть весь большой зал, что был напротив кабинета. Мариан тут же отступила, лишившись большего количества магической силы, ища в поясной сумке бутылочку лириумного зелья. Обычно она избегала его использовать, боясь и последующей боли, и возможной зависимости от него, и вероятного безумия. Ничего хорошего, как ни крути.

Айнон со вздохом встал за ее спиной, пока все остальные сдерживали стражников бегущих с трех сторон. Бартранд обязательно атакует глупую женщину, что бросилась в центр зала для лучшего обзора. Женщины-маги - самые странные существа в мире.

Так и вышло: гном вынырнул невесть откуда и попытался ударить Мариан, но его удар перехватил Айнон, подставив свое лезвие и блокируя второй клинок своим, зажатым в другой руке. На самом деле, он ненавидел сражаться с членами гильдий, особенно теми, что пользуются двумя клинками и теми же уловками, что и он. Хоук позади зашептала слова “Ледяной хватки”, метя в гнома, но, увы, он был устойчив к магии, как и вся его “пресветлая” раса. Вспышка взорвалась в двух ладонях от Айнона.

- Не колдуй рядом со мной, дура! - Айнон отбил еще один безумный удар и опалил Хоук злым взглядом. Он не боялся магии, он ее ненавидел. Его собственный хозяин в былые времена ловко приспособил ее для своих игр.

Мариан раздраженно фыркнула и стала “обстреливать” магией стражников, что приближались к танцующим с ножами Бартранду и Айнону. И почему он не взял парализующий яд? После еще пяти неудачных попыток мужчине все же удалось попасть рукоятью в висок гнома, на пару мгновений тот потерял координацию и выронил ножи. К этому моменту закончили и остальные.

- Бартранд! - Варрик подбежал к брату.

- Я больше… больше не слышу эту песню… - Бартранд был не в себе, обшаривая пространство невидящим взглядом. - Мне нужно услышать ее еще разок… хоть на минуту… - внезапно он дернулся, вскидывая голову и обращаясь к невидимому собеседнику. - Хватит об этом! Я знаю, что не должен был продавать идола этой женщине! Сияющей, как солнце, но с холодным сердцем. Это была ошибка! Ошибка…

- Бартранд, возьми себя в руки! - Варрик тряхнул брата со всей силы. - Ты знаешь, где ты? Знаешь, что ты сделал?

- Варрик! Ты поможешь мне, да, братишка? - похоже, было чудом, что он вообще на них среагировал, удивительно, что охваченный безумием, он так хорошо сражался. - Помоги найти его. Ты всегда был добрым…

Айнон сузил глаза. Он видел и одержимых, и безумцев, и порой они не сильно различались. Этот гном был безумен и одержим. Предметом, если такое вообще возможно. Может ли предмет порабощать разум? Если он сделал это с гномом, то это не просто злой артефакт, это катастрофа. И сейчас она в руках менее устойчивой человеческой женщины.

- Помочь тебе? Бартранд, ты оставил меня умирать! - Варрик вновь тряхнул его. - Ты бросил всех своих спутников на верную смерть. И ради чего? Ради какой-то безделицы? - он принялся метаться по комнате. - Посмотри на себя! Посмотри, что ты сделал с теми, кто тебе служил! - он развернулся к нему. - Где твое благородство, брат? Где твоя гномья честь?

Насколько Айнон изучил или представлял себе характер Варрика, гномья честь волновала его меньше всего, так что, скорее всего, это было особой точкой его брата. Но Бартранд не реагировал ни на него, ни на произносимые слова, все еще что-то бормоча и потерянно озираясь, ища нечто взглядом, хотя Айнон сильно сомневался, что он хоть что-то видел или понимал, кроме всеобъемлющей жажды вернуть предмет.

- Андерс? - Хоук с надеждой смотрела на Одержимого.

- Что-то здесь не так, - маг сочувственно вздохнул, впрочем, Айнон совсем не различал весь тот калейдоскоп печали, грусти, уныния, вины и сочувствия, что он в избытке выдавал окружающим. - Не будь он гномом, я бы сказал, что здесь поработал демон, - Андерс внимательно оглядел Бартранда и расстроенно покачал головой. - Его разум… чем-то отравлен.

Но, перехватив умоляющий взгляд Мариан, маг сдался. Он поднял руки и их охватил голубой огонь целительной магии. Айнон нахмурился, непроизвольно вздрагивая, а затем маг направил это свет в гнома. И как это работает? Айнона всегда волновал этот вопрос. Гномы устойчивы к магии, но их все рано лечат и сводят с ума. Его отвлек встрепенувшийся Бартранд.

- Все, что я могу. Это сработает недолго. Сожалею, - Андерс покачал головой и отступил.

- Варрик? - Бартранд наконец сфокусировал взгляд на подскочившем к нему брате. - Что я наделал?

- Я не знаю, - младший Тетрас расстроенно покачал головой.

- Останови это, братишка, - он вцепился в Варрика. - Не дай дому Тетрас пасть так низко. Знаю, я этого не заслужил. Но пожалуйста, Варрик… не оставляй меня так. Прекрати это.

Варрик раскачивал головой, отрицая или соглашаясь, думая или обвиняя Бартранда, но Айнон видел: он был больше расстроен, чем разозлен происшедшим. Даже обида на предательство брата смешалась с печалью. Все же это был его брат, часть дома Тетрас. Бартранд умолял убить его, Хоук настаивала на сохранении жизни, а Варрик не мог преодолеть разногласия, колеблясь и сомневаясь. Гнев и родственные узы. Айнон шагнул к нему и, положив руку на плечо, наклонился к уху. У него не было семьи, и многого он не мог объяснить, но кое-что все же знал.

- Братоубийца? - Варрик вздрогнул и отстранился.

- Я пошлю кого-нибудь. Держись, братец. Помощь на подходе, - Варрик бросил на полуэльфа благодарный взгляд. - Я знаю хороших целителей, возможно, они помогут ему, - он обернулся к Мариан. - Пошли. Чем быстрее мы выйдем из этого дома, тем лучше.

Они поспешили к выходу. Никому не хотелось оказаться в плену артефакта.

========== 7. Дела семейные ч.2 ==========

Пока они шли, Хоук бросала на Варрика сочувственные взгляды. Так часто, будто боялась, что он в любой момент рассыпется на кусочки. Сам Варрик выглядел мрачно и несколько пожеванно, бесконечно прокручивая воспоминания о безумном брате. У Айнона не было семьи, но он помнил, как был убит его единственный друг. Хотя, наверное, это все же было другое.

Он на самом деле не знал, как реагировать, чувства других никогда не волновали его, как и судьбы. Почему? Почему что-то должно его волновать? Кого из них когда-то волновала его собственная судьба? Он не понимал, оценивая окружающих, как оценивал бы набор ножей и ядов в своих руках, выбирая по ценности для того или иного дела. Единственным исключением был Фенрис, сродство с которым он почувствовал сразу. В какие-то моменты он ощущал и оценивал его как самого себя, и потому действовал, исходя из возможной пользы для себя, то есть него. Соответственно, если бы для пользы эльфа и его собственной нужно было прирезать весь город, он бы спокойно это сделал. Добавить к этому отсутствие каких-либо моральных границ или принципов, не привитых магистром и убитых кодексом убийц, и масштаб проблемы становился размером с Тедас.

Люди же вокруг был совершенно иными. Они стремились создать какие-то связи между собой, укрепить их и умножить. Они хотели понять других и выполняли множество разных действий, испытывали кучу эмоций. Они суетились и на каждый случай имели свое выражение лица. Нет, он мог все их сымитировать, мог логически просчитать схему поведения, но он никогда всего этого не чувствовал. Иногда это ставило его в тупик.