- Ну, - он отпил вина, - и о чем ты говорил с Себастьяном?
- О Создателе, - Фенрис вопросительно поднял брови, поймав скептический взгляд Айнона. - Ты не веришь в Создателя?
- После того, как он допустил столько дерьма? - мужчина раздражено фыркнул. - Спасибо, нет.
- А что если это испытание? - эльф припомнил точно такой же разговор с Себастьяном и его ответы и нетерпеливо наклонился вперед, желая услышать, что бы ответил на это полуэльф.
- Испытание, - Айнон отложил бутерброд, внимательно глядя на Фенриса, - это когда у тебя выбор: убить друга или сжечь город, а когда тебя ставят на колени и заставляют отсасывать старому мудаку - это издевательство, - он откинулся на спинку кресла, выглядел мужчина при этом крайне раздраженным. - Так вот, моя жизнь - издевательство, и я отказываюсь поклоняться тому, кто думает, что моя жизнь - повод поржать, или что это нормально. Если ему на нас наплевать, то и мне на него тоже, - он склонил голову к плечу и нахмурился. - И не говори со мной словами Себастьяна. Он - чокнутый фанатик. А вся эта андрастианская хрень ничем не лучше Кун или рабства. Будьте тихими, будьте послушными, не убивайте, не оскорбляйте, не пейте, не блядствуйте, молитесь три раза в день, исповедуйтесь раз в неделю, вот вам книжка, Андрасте лучше знает, как вам жить. Проклятье! Я! Я лучше знаю как мне жить, чем какая-то мертвая баба, - он устало выдохнул. - Это самый простой путь - позволить кому-то решить за тебя, что правильно, а что нет, потому что для того, чтобы быть самим собой, нужно отважиться быть сильным.
Фенрис понимающе кивнул и сменил тему, не желая и дальше раззадоривать недовольного Айнона.
- А как ваш поход к сестре Соловей?
Айнон застонал и закрыл глаза ладонью.
- Как оказалось, святая сестра Соловей хорошо поет, совсем не святая и знакома с Изабеллой тем самым способом, каким с ней знакомы все ферелденцы.
Фенрис тихо рассмеялся. Он всегда смеялся тихо, будто боялся, что будет услышан, и тогда кто-нибудь попытается вновь причинить ему боль, лишая радости. Даже его редкие улыбки были едва заметны, он прятал их, отворачиваясь, или за легким движением губ. Но они нравились Айнону, и он не терял надежды однажды все изменить.
- О. И еще, она велела Эльтине покинуть город, так что, думаю, наши дела совсем плохи.
========== 61. Нерожденная сказка ч.1 ==========
Варрик поправил крепления на своеобразных спинных ножнах для Бьянки и глубоко вздохнул, быстро укладывая в сумку пару дымовых фляг и кое-что еще по мелочи. Все, что может пригодиться в задуманном деле. Осталось только постараться незаметно покинуть Киркволл, и вот это было самой сложной частью задуманного. Он тоскливо вздохнул и вышел из комнаты.
В самой таверне было шумно и довольно людно, и он торопливо огляделся, но Изабелла нигде не мелькала, сверкая своим ярко-синим платком, так что гном бодро зашагал к выходу - чем быстрее он выскользнет, тем меньше шансов, что он застрянет за бессмысленной беседой, а у этого имелась почти стопроцентная вероятность. Кто только ни хотел с ним поговорить, начиная от бесконечных поклонников его историй, многочисленных авантюристов, мечтающих о займе на их приключения, стражников, желающих знать конец какой-нибудь истории, торговой гильдии и заканчивая собственными друзьями. Обычно он и полтаверны пройти не успевал, как оказывался захваченным какой-нибудь долгой и бессмысленной беседой. В этот раз гном добрался почти до самого выхода.
- Варрик.
- Аушки? - он обернулся, сталкиваясь взглядом с хмурой Авелин, которая, как обычно, устроила засаду в темном углу у выхода. Проклятый любимый столик всей городской стражи, вечно он о нем забывает. Вечно о нем все забывают.
- Это какой народ покупает ту белиберду, что ты пишешь? - она раздраженно помахала какой-то книгой и шумно уронила ее на стол. Варрик моргнул. - Между прочим, эту я нашла в Орлее, - она намекающе вскинула брови, и гном мысленно вздохнул, прощаясь с покоем.
- А ты можешь их винить? - он наконец опознал книгу, ныне популярная у городской стражи и аристократов Верхнего города история приключений стражницы. Не совсем приключение, скорее в духе Изабеллы. “Изабеллетристика”, так сказать, во все времена пользующаяся абсолютным успехом и зачитываемая до дыр прыщавыми подростками и скучающими старыми девами. - Торчат себе в своих унылых замках, кругом одни тоскливые аристократы, знай, только и говорят о деньгах и политике… Как их могут не увлечь истории о морозных деньках и жарких ночах пылкой стражницы?
- Я бы предпочла, чтобы обо мне рассказывали более реалистично, - она недовольно нахмурилась. - Поменьше этих “гигантских мечей” и “вздымающихся грудей”.
- Не вини писателя - он пишет то, чего хочется читателю, - Варрик скорчил невинное лицо, обдумывая, как быстро он сможет от нее сбежать.
Обижать Авелин совсем не хотелось. К тому же рыжая стражница была сурова, и суровость эта была подобна суровости гномьих женщин. Та же тяжесть руки и тот же напор. Авелин восхищала его, как восхищали настоящие гномьи женщины, что совсем не значило, что он хотел бы их видеть рядом с собой всю оставшуюся жизнь. Иногда он завидовал умению Айнона становиться невидимым и быстро смываться от Хоук, ему бы тоже такое пригодилось.
- Ладно, - Авелин тяжело вздохнула, - скажи уже - чем все кончится?
- Прошу прощения? - он удивленно поднял брови, с трудом выплывая из своих планов.
- В этой твоей истории про стражника. Который… - Авелин почему-то смутилась, это тут же напомнило Варрику, что первый муж их стражницы как раз и был храмовником. - Влюбился в рыцаря-капитана храмовников.
- А, ты про роман. Мечи и щиты, - он облегченно выдохнул и тут же напрягся. - Я только-только начал этот цикл. Еще десять глав впереди.
- Да, но ты же знаешь, как все закончится! Скажи, и все, - Авелин грозно нахмурилась, и он весело фыркнул.
- У меня есть идеи, но история - такая штука… выруливает, куда ей вздумается, - он сделал плавное движение рукой, изображая морскую волну, не слишком успешно, впрочем. - Ее движут персонажи, а не я.
- Бред какой-то. Ты же автор! - рыжая выглядела возмущенно. - Опять заливаешь?
- Хорошие истории пишутся в прямом смысле слова, - Варрик попытался тоже возмутиться. - Они существуют изначально. Их остается только открыть.
- Как тебе удаются концовки? - она устало покачала головой, будто не верила, что они это обсуждают, впрочем, он тоже не очень верил. А еще очень спешил. - С таким-то подходом. Ох, Варрик.
- В скором времени собираюсь проверить на практике, - он бросил быстрый взгляд на выход.
- Пусть это будет хороший конец, ладно?
- Для вас, мадам, хоть миллион роз на закате, - Тетрас галантно поклонился.
- Варрик.
- И грозная рука закона, сметающая все на своем пути. Это как бы подразумевалось, - он хихикнул и поспешил перевести тему. - Жаль, что тебя не было в “Висельнике” на прошлой неделе. Не видела, как Бреннан допилась до чертиков и читала любовные стихи Корфу.
- Не было такого! - Авелин предсказуемо ахнула.
- Четыре часа она не отлипала от стойки и осыпала беднягу сонетами, - добил подругу Варрик, с интересом следя за сменой эмоций на ее открытом лице.
- Уй, - Авелин жалостливо сжалась. - Стражнические стихи - это как изнасилование.
- Ты приглядывай за ней, - он шутливо погрозил ей пальцем. - Мне кажется, у нее еще припрятана в рукаве пара грязных лимериков.
И, пока Авелин пребывала в шоке от выходок своей подчиненной, он, хихикая, поспешил сбежать, дел еще была целая куча, и не хотелось тратить время впустую. Нет, ему нравилась Авелин, вся такая суровая и неприступная стражница и такая неуверенная дева. В общем, идеальный герой для его романов. А главное, сама она вроде и не против этим героем побыть. В общем, удивительный человек, ни слова плохого сказать нельзя. С людьми в этом плане было сложно, Варрик обычно про всех мог пару слов плохого сказать.
Он быстро преодолел рынок Нижнего, затем Верхнего. Помолился богам и Совершенным, чтобы его не заметили гномы Торговой гильдии, и бегом, стараясь затеряться в толпе из двух человек, пробежал мимо гильдийной площади. К сожалению, другого пути в городе не было, разве что он бы пошел через Клоаку, но и там, он был уверен, нашлась бы пара желающих “поговорить” с ним. На церковном дворе он облегченно вздохнул. Оставались лишь длинная лестница и один поворот.
