- Ненавижу тебя…
…Холодный, болезненный блеск зеленых глаз…
- И все же… - Изабелла прикрыла глаза и искривила губы в брезгливом отвращении. - Возвращайся.
За эту неделю Фенрис незримо изменился. Все такой же мрачный, он будто ужесточился, стал сильнее, независимей и старше. Он больше не вызывал у нее умиления, теперь он поражал холодной, еле сдерживаемой силой, яростью под кожей. Теперь ее бросало в сладострастную дрожь лишь от одного его взгляда, острого, будто лезвие меча. Она горела от жадного желания узнать, как он будет возвышаться над ней, властвовать и владеть ею. Хотелось подставить горло под его зубы, раздвинуть бедра и почувствовать, как сомкнутся в стальном захвате его руки на запястьях. Познать всю силу его ярости и толчков.
Она была благодарна за это, вот только не хотела проверять, как далеко зайдут изменения, если полукровка все же умрет.
Изабелла раздраженно фыркнула и, отвернувшись, зашагала к дверям, не желая тратить более ни мгновения на везучего ублюдка. Стоило проконтролировать, что там проверяет Варрик, а лучше самой разбудить Фенриса.
________________________________________________
В древние времена для швов использовали различные материалы: волос лошади, хлопок, лоскуты кожи, волокна деревьев и животные сухожилия. В 175 году до нашей эры Гален впервые описал кетгут (кетгат — cat gut). Интересно, что дословный перевод этого слова с английского — «кишка кошки». Другой современный шовный материал — шелк.
*Из «Погребальных Песен», Dragon Age: Origins, Кодекс: Мор
Комментарий к 46. Black Black Heart ч.1
Всех с Лосаром))) Т.е. Новым Годом.
========== 47. Black Black Heart ч.2 ==========
Светлые, серебристые волосы практически сливались с простынями, хотя удивительным было не это, а то, что тело находилось в кресле, в то время как голова покоилась на руках сложенных на кровать. Айнон изумленно моргнул. Спальня, вроде бы, была его.
- Фен… рис, - горло резануло и он закашлялся.
Удивительно: тело хоть и болело, но боль эта была глухой и будто бы уходящей. А по тому, что в легких при каждом вдохе не хлюпало, а в груди не скрипело, стало понятным, что решение доползти до дома было лучшим в его жизни, которую это решение и спасло. Похоже, он был цел и дома. Слава Создателю.
От его сухого кашля светловолосая голова резко вскинулась и его обожгло изумленным зеленым огнем глаз. Айнон моргнул еще раз. Изумление быстро сменилось облегчением.
- Плохо выглядишь, - Айнон хмыкнул, внимательно вглядываясь в усталое лицо.
И правда, под изумрудными глазами пролегли тени, а кожа посерела, как будто это эльфа чуть не убили, а не его.
- Ты себя еще не видел… Ты! - Фенрис угрожающе рыкнул, и Айнон от неожиданности вздрогнул, рефлекторно вжимаясь в подушку. - Легкомысленный засранец, я убью тебя, честное слово, если ты еще раз…
Фенрис навис над ним и сжал руками его плечи, до боли. Но эта боль была куда приятней той, что была ранее, эта боль была отражением беспокойства и заботы. Мужчина едва удержал улыбку.
- У меня места… на двоих, - на этих словах Фенрис изумленно запнулся и умолк, растеряв весь запал, и полуэльф тут же продолжил. - Незачем спать в кресле.
Айнон вяло похлопал ладонью по кровати рядом с собой. Это нехитрое действие буквально высосало все его силы. Накатила усталость и невообразимая тяжесть. Он обессиленно откинулся на подушку, устало следя за реакцией Волчка. Фенрис пару раз удивленно моргнул, а затем с усталым вздохом осторожно устроился рядом поверх одеяла. Кажется, силы покинули и его тоже, иначе бы он вряд ли сделал что-либо подобное. Айнон хмыкнул и с усилием перевернулся на бок, придвигаясь ближе. Он уткнулся в светлую макушку и блаженно вздохнул. Забавно, но первое чувство, что он испытал после пробуждения, было счастьем. Нечто-во-Тьме не соврало, его и правда здесь ждали.
Когда он проснулся в следующий раз, Фенриса уже не было, а за окном стоял солнечный день. Айнон улыбнулся, боль постепенно угасала, оставляя лишь тяжесть и неприятно тянущее чувство исцеленного, но пока еще болеющего тела. Магия могла многое, она мгновенно затягивала раны, сращивала кости, выдергивала из-за Грани, вот только не умела убеждать тело, что оно не умирало. Вот и сейчас: все его раны были исцелены, а тело о них помнило, напоминая и ему. И это, пожалуй, было самым отвратительным, впереди его ждали занудные дни, полные беспомощности.
Честно говоря, Айнон ждал делегацию проверяющих. Не то чтобы счастливых и с цветами, он трезво оценивал ситуацию - в компании Хоук его не так сильно любили, но на проверку, дышит ли он еще или уже можно танцевать, все же рассчитывал. Правда, пока что никого не было, быть может, они заходили, пока он спал.
Он задумчиво глянул в окно, привыкая к гудящей боли - вскоре она пройдет, как и слабость, как и память о ранах, о холоде копья в легком. Дверь открылась и он с интересом глянул на угрюмого Фенриса с подносом.
- Бульон, - недовольно отозвался эльф и поджал губы, что в его представлении означало неловкость.
- Хорошо, что не вареные овощи в виде пюре, - Айнон хмыкнул.
Помнится, в гильдии Дарис его кормили именно этим, когда он очень удачно налетел на камни. С высоты крепостной стены. Он тогда узнал, что сука - это не только животное, но и ржущий придурок из сотрудничающей гильдии, который должен тебя страховать, но в этот конкретный момент решил проверить свою прическу в отражении ножа. Хотя нет, сука - это слишком мягко про него.
- Овощи на второе, - злорадно отозвался Фенрис.
Айнон закатил глаза и со все возрастающим подозрением проследил, как эльф сел на край кровати и поставил поднос себе на колени. Понимание настигло его, когда Волчок выразительно выгнул бровь, взявшись за ложку.
- Эй, я не настолько беспомощный, - Айнон попытался возмущенно глянуть на него и отодвинуться, безуспешно, впрочем.
- Ничего не знаю, - мужчина попытался вновь отползти в сторону, и Фенрис невозмутимо стукнул дернувшегося полуэльфа ложкой по лбу. Удар был несильным, но Айнон пораженно моргнул и замер, шокированный до глубины души. - Сиди. На. Месте, - на каждом слове Волчок угрожающе помахивал столовым прибором.
Полуэльф проследил за ложкой изумленным взглядом. Отчего-то вспомнился Пересмешник, чьим любимым приемом воспитания был подзатыльник. Только это никогда не производило такого ошеломляющего эффекта.
- Да что со мной будет, - он осторожно потрогал дрожащей рукой лоб. - Кроме смерти от ложки?
- Тебе нельзя напрягаться, раны вскроются.
- Я не напрягаюсь. Я счастлив и расслаблен, - Айнон поднял руку, собираясь забрать тарелку, но долго удержать на весу не смог. Рука задрожала, будто в конвульсии, и упала на одеяло, все тело пронзило болью, заставившей поморщится, дыхание на миг перехватило. - Venhedis…
Надо же, а он уже и забыл, как это - быть беспомощней младенца. Вот так вот, двадцать лет без хозяина и страха перед ним, и высокомерия больше разумности.
Пока он убивался над своей глупостью, Фенрис молча зачерпнул ложкой суп и протянул к нему, выразительно выгнув брови. Вновь. Айнон вздохнул. И решил зайти с другой стороны, состроив жалобное выражение лица.
- Может, не надо?
- Может, не надо было до такого доводить? - в тон ему отозвался эльф.
- Я думал, ты одобряешь охоту на магистров.
- Так было раньше.
Айнон открыл было рот, но тут же захлопнул. Он помнил, что когда вопрос “что изменилось?” был задан ему, он ответил: “Я встретил тебя”. И, судя по смущенно сжатым губам и вызову во взгляде, Фенрис помнил об этом тоже. Айнон, конечно, был садистом, но не настолько. Вместо развития темы он лишь тоскливо вздохнул, признавая поражение.
- Поверить не могу…
Почему-то, когда его кормил Дарис, при этом сюсюкая и корча рожи, это не было настолько смущающим. Его успокаивало лишь то, что Волчку, похоже, было столь же неловко, как и ему. Но, несмотря на жгущее скулы смущение, он чувствовал себя несуразно счастливым. Так что он послушно съел бульон, наслаждаясь всеобщей неловкостью, и отказался от овощей, на которые у него, к счастью, не хватило сил. Когда убравший посуду Фенрис вернулся, он бросил тоскливый, жадный взгляд на книги на своем столе.
