По щекам покатились слезы. С ожесточением Лиз запела припев. Она смотрела прямо в камеру, словно обращалась к ней, стремясь передать свою боль.
Забвение, забвение — это забыть
Каждое действие, которое причиняет боль.
Забвение… своими движениями
Она стирает свои воспоминания, свою грусть.
Забвение — это то, что на первый взгляд
Причиняет страдание,
Но для нее это то,
Что помогает держаться.
Забвение, забвение — это забыть
Каждое действие, которое причиняет боль.
Забвение… своими движениями
Она стирает свои воспоминания, свою грусть.
Забвение — это то, что на первый взгляд
Причиняет страдание,
Но для нее это то,
Что помогает держаться.
Забвение разрывает ее сердце
Чтобы от него ничего не осталось.
Забвение — как спаситель,
Это зло во благо.
Забвение — это пространство,
Которое никто не может понять,
Но для нее — это место,
В котором ее душа наконец находит покой.
На последнем припеве Лиз настолько погрузилась в музыку и собственные чувства, что допевала уже с надрывом и слезами. Когда музыка остановилась, девочка все еще сотрясалась в рыданиях. Для нее это было слишком лично… Рано незажившие раны выставлять напоказ.
Зал молчал, все взгляды обратились к девочке. Миссис Смит выключила камеру и сделала шаг навстречу, но Лиз отступила. Это отрезвило ее — здесь не время и не место таким проявлениям чувств. Это сугубо личное, не для публики. Быстрым движением руки девочка вытерла слезы, сделала глубокий вдох и посмотрела на женщину.
— Это всё?
Женщина кивнула, с жалостью глядя на Лиз. Та быстрым шагом пошла к гриффиндорскому столу. В зале по-прежнему стояла звенящая тишина. Сев на свое место, Лиз посмотрела на свою тарелку.
— Какой пудинг выбрать? — вслух произнесла она, но никто не ответил. Лиз подняла глаза и увидела, что все ее знакомые смотрят на нее с сочувствием. — Какой мне выбрать пудинг: шоколадный или клубничный? — стараясь не расплакаться, требовательно спросила она. — Ну же… — с мольбой в голосе добавила девочка.
— Я бы выбрал клубничный, — произнес Гарри.
— Спасибо, — с благодарностью произнесла Лиз и принялась накладывать себе клубничный десерт.
Через полчаса директор отправил всех спать. Лиз в компании гриффиндорских студентов отправилась в башню, где располагалась ее спальня.
— Пойдем со мной, — сказала Гермиона. — Ты со мной в комнате.
Уставшая, вымотавшаяся, Лиз молча пошла следом, не замечая ни лестниц, ни картин. Она просто шла за Гермионой. А той хватало ума не беспокоить девочку вопросами.
Придя в их общую спальню, Лиз познакомилась с еще двумя девочками, жившими там: Парвати Патил и Лавандой Браун.
Быстро натянув пижаму, Лиз упала в кровать и забылась беспокойным сном.
***
В гостиной Гриффиндора сидело четверо: Поттеры и Блэк.
— Сириус, что скажешь? — спросил Джеймс.
— Рем, очень точно ее описал. Я могу лишь добавить талант. Ее голос, манера держаться. Она звезда. И эти ее слезы в конце второй песни… У меня мурашки бегали по спине. Не знаю, правда, про что она пела…
— Мне кажется, она не играла. Такие эмоции из ничего не рождаются, — заметила Лили и, подумав, в замешательстве добавила: — Даже не знаю, в кого она такая.
— Гарри, она тебе понравилась? — спросил сына отец.
— Она очень интересно рассказывала про свои путешествия. А еще она понимает, что значит быть в центре всеобщего внимания. Она мне понравилась, пап.
— Прекрасно. Наша дочь растет умной, доброй, талантливой девушкой, — подытожил Джеймс.
— Жаль, что только мы не приложили к этому руку, — печально заметила Лили.
— У нас все впереди, родная, — оптимистично сказал Джеймс, обнимая жену.
Комментарий к Chapter 2
Песня Адама: OneRepublic - Secrets
Песни Лиз: Celin Dion - Call the Man/Lara Fabian - L’oubli
========== Chapter 3 ==========
— Доброе утро, соня. Не проспи завтрак! — услышала Лиз девчачий голос, а за ним звук закрывающейся двери.
— Угу… — только и смогла она пробормотать.
Потянувшись, она раскрыла глаза и увидела свое новое место жительства: 4 кровати с бархатными балдахинами, в центре комнаты печка, у которой висели махровые полотенца. В комнату вели 2 двери. Вскочив с постели, Лиз открыла сначала одну, ведущую в ванную комнату, а затем другую — на лестницу.
Став спиной к двери, Лиз посмотрела на свою кровать: такая же, как остальные три. Вот только одна подушка на полу, одеяло перекошено, простыня сложилась гармошкой.
— Ночью по комнате прошло торнадо? — спросила вслух она и рассмеялась. — Зато хоть вещи на месте.
У кровати стояли огромный чемодан на колесах, 2 чехла (с гитарой и синтезатором) и рюкзак, который девочка бросила на пол, войдя вчера вечером в комнату.
На тумбочке у кровати лежал листок бумаги. На нем была выведена аккуратным ровным почерком вот эта фраза:
Когда проснешься, спускайся в зал на завтрак. Гермиона
Через 10 минут из комнаты вышла Лиз: кеды, джинсы, безразмерная майка, рюкзак на одном и чехол с синтезатором на другом плече. На голове — осиное гнездо.
Спустившись в гостиную, девочка ахнула. Она хоть и была пуста, но от нее веяло таким теплом и уютом, что хотелось запрыгнуть в одно из кресел у камина с чашкой горячего чая, укрыться пледом и читать любимую книгу весь день. Гостиная — вся в красно-золотом одеянии — совсем не говорила о подвигах, смелости и чести, наоборот, она походила на гостиную, за которой трепетно ухаживала какая-нибудь маленькая приятная женщина, многодетная мама, и где по вечерам отдыхало всё ее семейство, делясь последними новостями в школе и на работе.
Улыбнувшись таким приятным ассоциациям, Лиз пошла к выходу. Очутившись вне гостиной, она уверенным шагом пошла в правую сторону, уверенная, что именно оттуда вчера и пришла с остальными. Однако, поблуждав безрезультатно по коридорам, она решила, что выбрала неверный путь, но, повернув назад, уже не знала, как вернуться к гостиной.
Сняв с плеча синтезатор, она прислонилась к стене и закрыла глаза. Ей всегда это помогало привести мысли в порядок, успокоиться и найти решение. Но сейчас почему-то в голове вставала лишь шутка близнецов, про пропавшего первокурсника. Хоть это и была всего лишь шутка, однако же Лиз не могла ни отметить про себя, что вполне может повторить его судьбу. Только в реальной жизни. Она даже представила, как в следующем году близнецы будут рассказывать эту историю вновь прибывшим, впечатлительным первокурсникам:
«Мы предупреждали ее. И вы только представьте, буквально на следующее утро эта девочка вышла из гостиной и пошла в неправильном направлении», — зловещим голосом говорил бы Фред. А Джордж продолжил бы: «Она заблудилась в лабиринте коридоров, и никто не знал, где ее искать. Все преподаватели во главе с директором два месяца обыскивали школу, не теряя надежды на спасение девочки. Но всё было тщетно!» (Здесь дети бы испуганно ахнули) Но Фред, не давая перевести бедным малышам дух, добавил бы: «И вот, в начале третьего месяца один из учеников, идя по одному из дальних коридоров замка, споткнулся и упал на ровном месте. Встав, он увидел скелет, поверх которого была надета одежда. Его крик слышала вся школа. Когда на место прибежали профессора, их взорам предстал обезумевший поседевший второкурсник, повторяющий „Это она! Это она!“ (Здесь некоторые бы закрыли ладошками лица, кто-то бы плакал, у кого-то бы вырвался безмолвный крик ужаса)…»
