Старший неожиданно замолчал. Взглядом он наткнулся на валяющуюся на полу черную рубашку и моментально изменился в лице. Черты стали острее, между бровей пролегла складка, губы вытянулись в тонкую линию.

— Сказать что? — Чондэ, которого с головой накрыло прицельно брошенным пальто, вынырнул из-под плотной ткани и заинтересованно посмотрел на брата.

— Еще раз я увижу свою рубашку на полу, — угрожающе зашипел Минсок, — и смерть твоя будет долгой и максимально мучительной, ты понял?

Он выразительно посмотрел на Чондэ и его карие глаза в полутьме сверкнули металлическим блеском.

— Понял, — выдохнул в ответ младший, стараясь оставаться максимально спокойным и расслабленным, — это то, что ты хотел сказать?

— Вообще-то нет, — мотнул головой Минсок, — выйдем, разговор есть.

Чондэ настороженно нахмурился, подарив брату долгий, задумчивый взгляд, но осознав, что таким образом никакой информации не добудет, принялся оглядывать комнату в поисках трусов. Не заметив их на полу, он начал обыскивать постель. Заглянул под пальто, потом под одеяло, чудом не стянув его со смущенного Исина. Минсок, все это время каменной статуей стоявший в дверях, не сразу спохватился, что ему бы лучше выйти и не смущать людей своим присутствием, иначе он так до скончания века мог прождать, пока они, пытаясь прикрыться одним одеялом, блуждают по комнате в поисках какой-нибудь одежды, способной хоть немного прикрыть их наготу.

— Подожду в гостиной, — тихо произнес он и, помедлив, вышел из комнаты.

Как только Минсок скрылся за дверью, Чондэ сполз с постели на пол, принимаясь обыскивать комнату в поисках собственных трусов тщательнее. Он даже заглянул под кровать, хотя вероятность найти их там была очень мала, и, разумеется, не нашел.

Чондэ сусликом вынырнул из-под кровати, еще раз обводя комнату внимательным взглядом. Снова порывисто дернул одеяло вверх, создавая тем самым Исину жуткий сквозняк. Бесполезно. Нигде их не было. Ни одних.

— Где мои трусы? — после долгого молчания, все же задал интересующий его вопрос Чондэ. Мистика какая-то.

— А куда ты их бросил? — задал ответный вопрос Исин.

— Куда-то… сюда, — Ким обвел пальцем комнату. — Не могли же они испариться!

— Не могли, — согласился Исин. Он еще не приступал к поиску своих трусов, так что их отсутствием не был так сильно озадачен как Чондэ.

— Что за черная магия? — пробормотал парень, выпрямляясь, и на всякий случай еще раз осмотрел пол комнаты. — Да черт с ними. Найдутся.

Он сдернул с кровати пальто, торопливо просунул руки в рукава, небрежно запахнул его на себе и босиком прошлепал в гостиную, предусмотрительно прикрывая за собой дверь.

Исин остался один. Наедине со своей неловкостью. Немного растерянный.

Он обвел взглядом опустевшую комнату и… трусов действительно нигде не было. Исин даже последовал примеру Чондэ и заглянул под кровать, еще раз поискал под одеялом, даже проверил люстру, ну, вдруг… Нет, это точно была какая-то магия. Именно эти предметы гардероба испарились сразу у обоих. Тут точно не обошлось без постороннего вмешательства.

Исин осторожно сполз с кровати и принялся подбирать вещи, раскиданные по полу, в надежде, что где-то среди них трусы таки найдутся. Может быть в штанах или под чем-нибудь другим, хотя вроде не должны, но кто их знает. Как-то в процессе парни забыли следить за тем, куда бросают вещи.

Первым делом, Исин поднял с пола рубашку Минсока и, расправив ее, тут же повесил в шкаф на плечики. Не хотелось бы, чтобы их отношения с Чондэ закончились, не успев начаться из-за такой мелочи как помятая рубашка. Штаны Чондэ оказались на вешалке вслед за ней. С собственными вещами Исин не очень церемонился. Спортивные штаны прицельным пинком были заброшены на кровать, а длинную домашнюю футболку, валяющуюся у двери, Исин тут же натянул на себя, чтобы не рассекать по дому в присутствии посторонних людей с голой задницей.

Исин уже было собрался идти дальше и зачем-то заправить постель, хотя было очевидно, что он скоро туда вернется, но план воплотить в реальность так и не удалось, потому что, надев футболку, молодой человек так и застыл у двери. Не то, чтобы он собирался подслушивать, скорее подглядывать, потому что слышно ничего не было. Чондэ и Минсок как назло говорили тихо и, будь это какой-то рядовой разговор, Исин бы справился с соблазном и пошел дальше занимать себя чем-нибудь, но разговор определенно не был рядовым. Это было заметно по выражению их лиц, точнее лица. Исин мог видеть только Минсока, Чондэ же сидел на подлокотнике дивана спиной к двери, однако даже по его позе можно было понять, что на лице его отражается явно не радость.

Говорил в основном Минсок. Чондэ отвечал коротко и, как правило, односложно, иногда вообще только кивал или мотал головой.

Исин с волнением следил за ходом беседы, стараясь избегать гнетущих мыслей в своей голове. Это было тяжело. Мозг сам собой подкидывал все новые и новые теории заговоров, убеждая Чжан Исина, что еще не все кончено. Что обязательно случится какая-нибудь очередная фигня, очень внезапная и непредсказуемая, которая изрядно добавит проблем, и ни о какой тихой и спокойной человеческой жизни речи быть не может. Они же только недавно все прояснили и все, кажется, стало простым и понятным. Неужели опять начнется этот хаос? Как насчет среднестатистических счастливых отношений?

Пальцы сами собой вцеплялись до боли в дверной косяк. Исин хотел прямо сейчас выйти из комнаты и громко, возможно грубо, сказать, что секретничать в его доме без его участия по меньшей мере неприлично. А потом потребовать посвятить его в страшную тайну, которую они обсуждают. Вот только он не мог. Боялся. Даже не того, что его поставят на место и на пальцах объяснят, что это не его дело, а того, что ему расскажут. И то, что он узнает ему вовсе не понравится.

В какой-то момент, Исин точно не мог сказать в какой, его раскрыли. Минсок что-то говорил, а потом неожиданно кивнул в сторону комнаты. Исин сразу же понял, что был упомянут в разговоре, а вот то, что Минсок смотрит своими кошачьими глазами прямо на него, тем самым обнаруживая, понял не сразу. Встретив тяжелый взгляд карих глаз, Исин хотел было резко сделать шаг в сторону и скрыться из поля зрения, только почему-то этого не сделал. Возможно потому, что во взгляде Минсока не было ни злости, ни осуждения. Он уже давно прекрасно знал, что Исин там, что он наблюдает, и просто позволял ему это делать.

А потом Чондэ обернулся. То ли из-за того, что в тот момент сказал Минсок, то ли просто заметил, что он смотрит куда-то в сторону и проследил его взгляд. В сущности, не имело значения из-за чего. Главное, что обернулся, и Исин увидел его застывшее выражение лица. На нем не отражалось ни тени эмоций. Чондэ лишь немного удивленно и вопросительно приподнял брови, встретившись с пытливым взглядом Исина, который дышал через раз, пытаясь понять, о чем братья разговаривают.

Ким Чондэ смотрел долго. Взгляд его был нечитаем. То ли это была грусть, то ли скука, то ли отсутствие каких-либо эмоций. Он будто смотрел сквозь Исина, и от этого ноги подкашивались, потому что страшные мысли, которые лезли в голову, становились еще страшнее. А когда он выдавил примирительную слабую улыбку и отвернулся, у Исина, кажется, вовсе перестало биться сердце. Эта улыбка выглядела так, как будто Чондэ извинялся за что-то, вот только больше ему не за что было извиняться, все обиды и разногласия остались позади, а раз так, то…

Минсок вдруг замолчал и, Исин готов поклясться, что никогда такого прежде не видел, очень нежно и мягко улыбнулся, потрепав брата по волосам. Этот мимолетный момент, наверно, надолго отпечатался в памяти Чжана. Было в нем что-то завораживающее, от чего дыхание перехватывало. Такая, казалось бы, незначительная малость, но в этом жесте, в этой улыбке, было столько всепоглощающей любви, что хотелось скулить, рыдать от сладкой тянущей боли в груди. На короткий миг Исину даже стало совестно и обидно, потому что его любовь к Чондэ и близко не была такой, как у Минсока.