- Мы подумаем, Джайна. Я пошлю вам вестника, - пообещал принц.

Когда Джайна, Каэль и замаскированный Иллидан телепортировались в штромградскую башню магов, их уже ждали двое стражей, чтобы проводить к королю. Гостям предоставили лошадей, на которых по странной людской традиции навешали разноцветных тряпок вместо нормальной брони или парадных украшений. Эльфы скрывали лица капюшонами, а торчащие из них длинные уши вызывали у жителей города не более чем праздное любопытство – видимо, квел’дореи все еще были здесь нередкими гостями.

Нынешний Штромград был больше и величественнее прежнего. В основном люди использовали дерево, белый камень и синие, как знамена Альянса, черепичные крыши. Грубоватые каменные постройки больше напоминали военное сооружение, чем политический и культурный центр народа людей, но не были лишены некоего очарования простоты и основательности.

Королевская семья в составе двух человек встретила их в одном из залов дворца – своеобразного и достаточно аскетичного сооружения. Андуин и впрямь выглядел ровесником Каэля. Умные, внимательные глаза, доброжелательная улыбка, не очень красивое, но располагающее к себе лицо. Джайна упоминала, что Андуин ее ученик. Чему могла учить чародейка будущего жреца? Правильному плетению заклинаний вместо длинных малоэффективных молитв? Интересно. Настоящий маг, специализирующийся на силе Света, совсем как эльфийские жрецы, но пользующийся наивысшим авторитетом у народа, как религиозный деятель людей. Определенно, Джайна права: к этому юноше стоило присмотреться.

Короля Вариана Ринна принц не узнал: времени прошло немало, тем более, для человека двадцать лет были куда большим сроком. Длинный шрам через переносицу, тонкая паутинка морщинок в уголках глаз, неожиданно теплая улыбка на суровом лице. Во время рукопожатия король задержал руку Каэля в своей, покровительственно похлопал по ней второй. Простой, добродушный вояка – и чего Джайна так пугала?

Участники переговоров обменялись приветствиями на талассийском – то ли жест гостеприимства со стороны Риннов, то ли король и в самом деле намерен вести беседу в первую очередь с Иллиданом. Или, по крайней мере, желает убедиться, что тот не возражает против принятых эльфийским принцем условий.

- А вы совсем такой же, каким я вас помню, принц Каэль’Тас.

Если бы не отравление Скверной, ослабившее здоровье принца, он бы сейчас выглядел постарше: должен же он когда-то стать пошире в плечах, да и подрасти тоже немного можно, а то рядом со статными Иллиданом и членами Триумвирата он выглядел… несолидно.

Каэль молча улыбнулся: признаваться, что не помнит собеседника совсем, было неловко.

- Как странно для представителей разных рас проходит время… Я вот уже совсем другой, - продолжил король Вариан, чуть усмехаясь. «Другой» - явно означало «зрелый», а не «стареющий», - да у меня сын ваш ровесник, если пересчитать возраст!

Сын короля смотрел на Каэля с любопытством. Эльф знал, что люди при первом знакомстве с представителями его народа и им лично с трудом совмещали в голове факты «подросток» и «полторы сотни лет». Хотя Андуин уже, наверно, с эльфами общался.

Король предложил им пройти в зал для переговоров. Джайна оставила их, сказав, что будет ждать в библиотеке. Когда свидетелей не осталось, Вариан ожидающе посмотрел на Иллидана. Тот ухмыльнулся и снял амулет иллюзий. Люди не отшатнулись в ужасе от крылатого полудемона. Похвальная выдержка. Впрочем, они состояли в союзе с синими инопланетянами, имеющими множество щупалец на лице, так что необычный облик собеседников для них должен быть привычным.

Иллидан обещал не вмешиваться в разговор и только своим молчаливым присутствием подтверждать, что решения Каэля легитимны. Принц был уверен, что переговоры пройдут удачно: штормградский король помнил те времена, когда эльфы и люди были уже не союзниками, но добрыми соседями, был настроен благожелательно и никаких личных счетов с син’дорай и лично Каэлем, вроде бы, не имел.

Вот и сейчас, по-отечески добродушно улыбаясь, Вариан говорил Каэлю, что это правильно - не связываться с Гаррошем, который превратил созданную Траллом более-менее вменяемую Орду в совершенно неподходящее для здравомыслящих существ кровожадное сборище убийц.

Одобрил дружбу с Джайной, опытным дипломатом и руководительницей. Каэлю не очень нравилось, что к нему относятся как к хорошему ребенку, который правильно выбрал взрослого, которого надо слушаться. Возможно, из-за того что именно Джайна организовывала эту встречу, у Вариана сложилось впечатление, что принц – ее протеже, который теперь будет следовать ее указаниями и политическому курсу. Если ему разрешит Иллидан.

Но Каэль не рискнул пытаться изменить это впечатление сейчас. Пусть Альянс, очевидно уважающий мнение Джайны, сначала признает независимость Квель’Таласа, а потом уже принцу можно будет проявить свою самостоятельность.

Вариан тем временем продолжал свои умиротворяющие речи об открывающимся им всем прекрасном мирном будущем.

- Останется только разобраться с Отрекшимися, и на Восточных Королевствах будет мир и порядок.

И этот туда же! Дались им эти Отрекшиеся! Интересно, а если бы земли центрального Лордерона заняли, скажем, тролли или дворфы, людей бы тоже так сильно беспокоило, что выжившим лордеронцам некуда возвращаться? Каэлю не хотелось пререкаться с Ринном, но уступать он не собирался.

- Я не буду доказывать свое миролюбие, развязывая войны, ваше величество, - прозвучало именно так, как эльфу и хотелось: твердо, но без вызова. Взгляды предводителей людей и син’дорай встретились.

Хищник перестал притворяться добрым дядюшкой.

- В ваши добрые намерения не так просто поверить, принц Каэль’Тас. Вы слишком много сотрудничаете с демонами. Азероту нужны надежные доказательства, что вы на стороне Света.

Взгляд и голос Ринна буквально придавили Каэля к спинке стула. Саргерас! Сказать, что Отрекшиеся – разумные существа, имеющие право на… жизнь? посмертие? существование?.. было бы не лучшим выходом. С этими Силами Света логика бесполезна: у них доброта доказывается убийством, а желание жить мирно со всеми свидетельствует о коварстве и склонности ко Тьме. Но Отрекшиеся помогли син’дорай удержать контроль над южными лесами, поддержали тогда, когда все остальные, и люди в первую очередь, отвернулись от них.

Каэль не считал, что син’дорай теперь обязаны вечно дружить с Сильваной и ее народом, но отвечать на поддержку вероломным предательством? Это уже не политическая гибкость, это самая натуральная подлость! Что ответить королю? Он требует доказательств… Вряд ли он действительно сомневается в невиновности Каэля, скорее, просто хочет извлечь выгоду, получить военную помощь за то, что признает доверие вслух.

Каэль был не готов выбирать между признанием нейтралитета Квель’Таласа и отсутствием конфликтов с Сильваной. Если Ринн сейчас прямо поставит такой ультиматум – что принцу делать? От лорда Терона он такого не требовал… Хотя, если бы Квель’Талас снова вошел в Альянс, их поддержка в этой войне была бы чем-то само собой разумеющимся.

- Это же не логично… - довольно неубедительно произнес син’дорей.

Вариан смотрел не на Каэля. Его взгляд уперся в Иллидана и выглядел не столько обвиняющим, сколько… провоцирующим. Он же не рассчитывает, что в попытке доказать свое миролюбие, Иллидан пообещает помощь син’дореев в войне с Сильваной? Это нелепо, да и полномочий у него таких нет. Ничего, что это Каэль – правитель син’дорай?!

- Демоны бывают разные, - медленно произнес Иллидан. - Например, генералы Саргераса – Кил’Джеден и Архимонд – эредары. Вы ведь даже взяли в Альянс эредаров.

- Эредаров? – удивленно переспросил Вариан и нахмурил широкие брови.

- Дренеев, - любезно пояснил Каэль.

Андуин что-то зашептал своему отцу на ухо, видимо, поясняя озвученные факты. Он обучался у Велена - бывшего друга этих самых саргерасовых генералов, и возможно, был в курсе куда более тесной связи этой расы с Легионом.