А кто не сумел дать понять юному принцу, что замечает его способности и верит в его шансы стать достойным правителем? Тупой вояка Терон, исправно выполнявший свои обязанности наместника, но так и не сумевший стать тем, кем должен был быть назван с самого начала. Регентом: опекуном и защитником малолетнего наследника. С самого начала обрадовавшись послушанию ошарашенного горем принца, Лор’Темар и не подумал сблизиться с ним по-настоящему. Удобный, не доставляющий проблем, выполняющий его указания – вот за что он, занятый обороной и восстановлением столицы, ценил Каэль’Таса, не поинтересовавшись личностью, характером, привычками и увлечениями волею судьбы вверенного его заботам принца. Понадеялся на кого? На окружающих наследника чародеев: Верре’Таса, Каперниан, Паталеона, которые успешно играли роль семьи мальчика, но не обладали ни благоразумием, ни ответственностью, ни авторитетом в глазах его высочества.
Лор’Темар сел за стол и бессильно уронил голову на сложенные руки. Горькое ощущение поражения неподъемной тяжестью давило на него.
- Генерал Терон, – услышал он звучный голос кал’дорея. Этот чародей мог появиться из своих межмировых врат практически в любой точке дворца, немало нервируя наместника и дворцовых стражников.
Лор’Темар медленно обернулся к нему. Ну давай же, скажи, что принц у вас и с ним все в порядке. О том, можно ли доверять корону столь взбалмошному эльфу и можно ли его все-таки перевоспитать или хотя бы держать под постоянным контролем, наместник подумает позже.
- Принц Каэль’Тас у нас, мы его спасли от Легиона, - медленно произнес Иллидан.
- С ним все в порядке? - спросил Лор’Темар, заранее зная ответ.
Кал’дорей помолчал, прежде чем ответить, тщательно формулируя фразу.
- Когда наемники Шаттрата напали на Крепость Бурь, принц был сильно ранен, почти убит.
Терон нахмурился: об этом он слышал впервые.
- Одна из целительниц, - продолжил рогатый эльф, - оказалась агентом Кил’Джедена, она вживила в тело принца кристалл, питающий его Скверной, но и отравляющий ею. Он не владел собой, когда организовывал призыв Кил’Джедена. Принц невиновен.
- Он стал презренным, - выделил главное Терон.
- Не совсем, он ведь не сам потерял контроль над жаждой магии и магический источник всегда рядом с ним, то есть Каэль’Тасу не требуется поглощать еще какую-то магию…
- Он… - Лор’Темар напряженно сощурился, не зная, как подобрать слово, - разумен? Адекватен? Осознает происходящее?
- Вроде бы да, - неуверенно произнес Иллидан. - Но он не разговаривает и просто сидит, глядя в одну точку, если не чувствует угрозы своему источнику Скверны. Мы будем искать способы вылечить его. Негласно: я знаю, как син’дорай относятся к таким, как он. Вы тоже тут задействуйте ученых.
Терон скривил губы. Презренных исцелить невозможно, многие уже пытались. А у принца, по словам свидетелей, уже последние стадии деградации, когда от эльфа остается лишь безумная оболочка. Иллидан, судя по всему, и сам не очень-то верил в благополучный исход.
- Мы заберем его высочество и будем лечить здесь. Тут доступ к Солнечному Колодцу и…
- Принц останется в Запределье, - отрезал Иллидан.
- Тут лучшие условия для лечения, больше целителей самых разных школ, - попытался убедить его Терон, но сам понимал, что бесполезно. Недееспособный принц будет идеальным инструментом для контроля над кланом Ярости Солнца, жадный до власти дикарь не упустит его из своих рук.
- Откройте мне врата в Крепость Бурь, - потребовал Лор’Темар. Решится ли кал’дорей открыто заявить о своем предательстве союзных син’дорай?
- Нет.
- Кто сейчас управляет делами клана Ярости Солнца? - напрямую спросил Терон.
- Каперниан и Сангвинар, - не стал сознаваться в узурпации власти кал’дорей. – Они будут счастливы, если вы отправите им в помощь Роммата.
Роммата, контролирующего всех квель’таласских заклинателей? Иллидан что, хочет захватить власть не только над запредельскими син’дорай, но и над азеротской частью народа?
- Нет.
Иллидан нахмурился, но спорить не стал.
- Ищите целителей, книги, все, что может помочь в лечении его высочества. Я буду открывать врата каждый месяц, - заявил он и исчез за фиолетовым кругом портала.
Наместник вызвал к себе капитана дворцовой охраны и распорядился не пускать во дворец Владыку Запределья. Иллидан не так уж и раздражал его, из всех знакомых Лор’Темару кал’дореев он относился, пожалуй, с наибольшим уважением к Высокорожденным. Конечно, о той почтительности, с которой обращались к ним простые ночные эльфы до Раскола, речь уже не шла, но генерал ясно видел, как приятно полудемону восхищение син’дорайских чародеев его магической силой. Прямо у него на глазах Роммат, используя очень элегантную и тонкую лесть, - вот уж от кого Терон не ожидал такого навыка, - однажды уговорил «Владыку Иллидана» задержаться в Квель’Таласе и помочь магам со стабилизацией каких-то там потоков для восстановления Западного Святилища.
Кал’дорайское происхождение Владыки Запределья не так уж и сильно мешало Терону, уже привыкшему работать с Отрекшимися и орками. По большому счету, Терон был не против продолжать сотрудничать с конкретно этим кал’дореем, оставив часть армии Ярости Солнца для защиты и обслуживания манагорнов принца, но были два важных аргумента против. Иллидан слишком любил власть и слишком часто становился источником разного рода крупных заварушек и неприятностей.
Допустить захват власти Иллиданом было никак нельзя, это не только ужасный позор – дикарь-правитель, но и риск гражданской войны или обострения отношений с другими народами Азерота.
Терон встал перед трудным выбором: верность умершему как личность принцу и королевской династии или Квель’Таласу и син’дорай.
Халдарон не колебался:
- Мы же не убивать принца собираемся. А насчет династии – может, однажды от него кто-нибудь родит нормального наследника, того и коронуем. Хотя вряд ли. Презренные живут недолго.
Что делать с Ромматом, Лор’Темар не знал. За отречение от принца, пусть и ставшего безумцем, он мог и предать их. Великий магистр – бывший Иллидари, он вполне мог поверить в сказочки кал’дорея, что его высочество будут лечить, и объявить войну Квель’Таласу. С другой стороны, опять же, как бывший Иллидари, Роммат имел шансы втереться в доверие Владыке Запределья и выкрасть у него принца. Пусть тогда собирает консилиумы целителей и экспериментирует с Солнечным Колодцем в попытке вернуть его высочеству разум и волю. Вопрос в том, кому Роммат доверяет больше: Лор’Темару или Иллидану. Отдать приказ об устранении великого магистра Терон не решался. Он все еще чувствовал себя обязанным ему за помощь в спасении Адалассори, нуждался в его услугах главы заклинателей. Роммат был верен принцу и все делал для процветания Квель’Таласа. Убийство такого эльфа – это было однозначное вступление на путь, по которому Терон не хотел вести син’дорай в будущее.
Терон и Халдарон решили просто поставить Роммата перед фактом предательства принцем своего народа и его смерти в расчете, что Иллидан не будет сразу афишировать состояние его высочества, и их обман раскроется не скоро. Они объявили всем син’дорай, что от злоупотребления демонической магией Каэль’Тас сошел с ума, вступил в союз с Пылающим Легионом, призвал Кил’Джедена в Азерот и погиб от рук наемников Шаттрата, спасающих мир от демонов.
Великий магистр был в бешенстве. Он обвинял Халдарона и Лор’Темара в клевете и поспешном обнародовании непроверенной информации, рвался в Запределье сражаться с Шаттратом. Терону в тот момент было по-настоящему страшно. Если бы Роммат устроил шумную истерику со швырянием магией, угрозами и тому подобным, им с Халдароном было бы проще понять, насколько тот предан Квель’Таласу, и, выпустив пар и пережив горе, будет достоин доверия с их стороны. Но он не дал им никакой информации. Услышав о смерти принца, Роммат дернулся, как от удара, и разом постарел на несколько десятилетий. Но тут лицо его словно окаменело. Ярость его была тщательно сдерживаемой и оттого более опасной в своей непредсказуемости. Он вроде бы согласился с аргументами Лор’Темара о неспособности син’дорай сейчас ввязаться в войну еще и с Шаттратом, но Лор’Темар не мог быть уверен в искренности его согласия. Терон приказал Халдарону тщательно следить за магистром и если тот сорвется в путь к Темному Порталу – арестовать его. А сам отправил переговорщиков к клану Ярости Солнца с приказом возвращаться в Азерот. После смерти принца им нечего делать вдали от родины.
