Из-за этих и множества других причин Альянс Лордерона развалился, но Краса это почему-то практически не интересовало. Он желал быть в курсе событий, и Этас, как и другие помощники Краса, должны были узнавать о всех решениях, слухах, связях в государствах бывших союзников. Но влиять на ситуацию, пытаясь объединить королевства снова, наставник не намеревался, желая лишь иметь надежные контакты в каждом государстве. Даларану не нужно было состоять в союзе, чтобы Крас имел возможность в нужный момент дернуть за тонкую, но прочную ниточку, и получить нужную информацию или действие.
Это были довольно спокойные и интересные годы, когда Этас побывал во множестве городов и познакомился с весьма необычными разумными существами. На аудиенции к правителям его, разумеется, не приглашали, но ему это было и не нужно - большая часть политики делается не там.
Словом, Этас продолжал делать карьеру, старался произвести впечатление на Краса, соперничал с Ронином, враждовал с Верисой. Тосковал по матери и Лирату, немного скучал по Аллерии и постоянно планировал в следующем году – обязательно! – выбрать время и навестить в Штормграде малявку-Аратора, ее осиротевшего сына: а вдруг у мальчика талант к магии, а тетки-следопытки и человеческие родственники не заметили. А еще вел подобающую молодому чародею жизнь: интересовался новинками магической науки, посещал вечеринки, заводил интрижки и наслаждался жизнью.
С тех пор, как был открыт Темный Портал, это был самый продолжительный период мира в Азероте. Но однажды закончился и он.
========== Глава 2. Третья война ==========
Комментарий к Глава 2. Третья война
Глава длинная и довольно сложная, но без нее никак. Дотяните до четвертой-пятой глав. Если и тогда не понравится фанфик, бросайте, не мучайтесь. Он очень большой.
Лордеронскую чуму, имевшую, как оказалось темномагическое происхождение, стали воспринимать всерьез только после того, как прогулявшаяся в те края «сладкая парочка» (принц Каэль’Тас и леди Джайна Праудмур – детишки правителей и многообещающие чародеи, которые пятнадцать лет «дружили», а потом так и не поженились, из-за чего Этас проспорил бы крупную сумму, если бы остался еще жив тот, кому ее надо было отдавать) принялась рассказывать страшилки о злых бродячих мертвецах. Поведай подобное любая другая пара юнцов, все списали бы на глупые шутки, но Антонидас, занимавший пост главы Кирин-Тора, своим знатным аспирантам поверил. Он направил переговорщиков к Лордерону, и когда тамошний герой и военачальник подтвердил их слова, в Даларане стали приниматься меры.
Чародеи обновили защитные заклинания вокруг города, группа сильнейших магов (да-да, и Этас в их числе!) возвели еще один магический купол, способный выдержать даже плотный и непрекращающийся огонь из катапульт и пушек и, самое главное, обладающий крайне разрушительным действием на заклинания некромантов, поддерживающие псевдо-жизнь в зомби. Купол вышел таким прочным и устойчивым, что его решили оставить как элемент постоянной защиты города даже потом, когда угроза чумы минует. В город пригласили побольше целителей, группа ученых разработала специальные заклинания, при помощи которых любой чародей мог проверить пищу на предмет зараженности магией Смерти. Жителям напомнили о мерах безопасности: настоятельно порекомендовали воздержаться от поездок в северный Лордерон и посоветовали при встрече с бродячим мертвецом использовать огненные заклинания или же поскорее телепортироваться в Даларан, как говорят люди, «от греха подальше».
После этого маги радостно поздравили друг друга с тем, что они ответственные и предусмотрительные, молодцы и умники, защитившие свой город от жуткой и мерзкой угрозы, и устроили банкет и народные гуляния. Дальше жизнь потекла своим чередом. Ждали вестей с севера: лордеронский принц Артас выяснил, кто стоит за изрядно потрепавшей его королевство чумой, и отправился туда с войском покарать злодея. Отгородившиеся прочным куполом даларанцы в дела своих соседей не вмешивались, но все равно переживали: и сочувствовали их беде, и очень не хотели оказаться втянутыми в войну с неизвестными некромантами. В Даларане было совершено несколько негласных арестов подозреваемых в занятии магией Смерти - об этом Этас узнал от Краса, населению такие компрометирующие весь Кирин-Тор новости не сообщали. Потом из Лордерона потянулись противоречивые слухи: кто-то утверждал, что человеческий принц сошел с ума, кто-то – что он превратился в нежить, юного Менетила обвиняли то в измене короне и Свету, то, наоборот, в излишнем фанатизме.
Потом пришла радостная новость: принц Артас возвращается с победой, зачинщика лордеронской напасти удалось уничтожить, теперь нужно было только подчистить северные земли от уже существующей нежити. Многие молодые и горячие чародеи собирались предложить себя в качестве добровольцев для помощи лордеронской армии: магическое пламя весьма эффективно против нежити, сомнений в победе нет, а Даларан получит возможность продемонстрировать дружеское отношение ко все еще союзным и влиятельным соседям. Этас думал, что Антонидас им разрешит, все равно ведь нужно проконтролировать, чтобы нашли всех некромантов, а те, в свою очередь, не сболтнули о своих связях лишнего, позоря чародейкое государство перед остальными.
Вернулся принц Артас, Даларан ждал, пока люди отпразднуют его и, самое главное, армии, возвращение и объявят о начале крупной кампании против нежити. До этого нежить лордеронцы ухитрялись только более-менее сдерживать, а не уничтожить, а Кирин-Тор помогать им не спешил, отделываясь поставками лечебных зелий и защитных амулетов. Теперь же, когда основные силы лордеронцев вернулись, даларанцы собирались предложить им помощь. Но тут события пошли по совсем невероятному и абсолютно безумному сценарию.
Принц Артас убил своего отца. Его войско оказалось армией зомби и немертвых бронированных воинов-некромантов, которых стали называть рыцарями смерти, хотя этим выражением прежде обозначали некромантов Орды. Они разрушили столицу самого крупного королевства людей и направились планомерно уничтожать поселения на севере, соединившись с той самой нежитью, за создание которой принц Менетил и собирался отомстить. Слухи о его безумии Этас считал наименее правдоподобными, но именно они оказались верными. Немертвое войско, получившее название «армия Плети», быстро росло, и Кирин-Тор в ужасе пытался выяснить, сколько же у них некромантов и откуда они все появились.
Лордерон все еще пытался защищаться, но надежды на них было мало. На Альтерак и Стром рассчитывать тоже не приходилось. Квель’Талас из Альянса вышел, эльфы намеревались отсиживаться за стенами и магическими куполами, но, возможно, как и Даларан, согласились бы помочь, если кто-нибудь выставит против нежити сильную армию. Кирин-Тор решил искать помощи у других союзников, пусть и не граничащих с Лордероном напрямую. Крас и Этас в составе посольства направились сначала в Гномереган – получили отказ в связи с некими «остро стоящими внутренними проблемами», поведать о которых гномы не пожелали. С Гилнеасом разговаривали другие маги, но и они не достигли желаемого результата: самоуверенный король Генн Седогрив верил в надежность своих стен и силу собственной армии.
Этас и его наставник телепортировались в Штормград. Король, в свое время получивший немало помощи от Альянса для возвращения и восстановления своего королевства, напрямую отказывать не стал. Но почему-то проблема орков, поднявших несколько восстаний и теперь снова собиравших отряды как в Лордероне, так и южнее, его беспокоила больше. Крас и прибывший в Штормград с той же целью квель’таласский генерал Сангвинар пытались убедить короля Ринна, что сначала нужно уничтожить Плеть, а потом уже приниматься за орков. Никто не горел желанием сотрудничать с гориллообразными маньяками, но с нежитью договориться вообще невозможно, а орки хотя бы могли сражаться с Плетью, пусть и не объединяясь с Альянсом. Разобраться с ними можно будет позже.
Переговоры затянулись. Попытки договориться с советниками и уже через них воздействовать на их короля особого успеха не приносили: за разрушение своего государства штромградцы люто ненавидели орков, а угроза нежити была для них далекой и полумифической. Да и сами орки своими постоянными стычками и побегами из лагерей не способствовали установлению перемирия.
