Следопытка, казалось, наслаждалась этим моментом. Вот такое же выражение лица, это злорадное торжество под маской невозмутимости, у нее было в моменты, когда она делала кузену очередную пакость.

- Потом, - поколебавшись, ответила она наконец.

Следопытка и один из Бесцветных потащили рыжего, едва поспевавшего за их стремительными широкими шагами, к телепорту. В Аметистовой Крепости Вериса приказала одному из стражников «обыскать архимага». Уточнение было не лишним: охранник накинул на себя прочный щит из маны, прежде чем принялся стягивать с Этаса амулеты по одному. Тот, блокирующий магию, он не трогал, наверно, в таких к нему частенько приводили арестованных. Рыжий зло стиснул зубы, глядя на болтающуюся в чужих равнодушных руках подвеску-оберег в виде рубинового дракончика, в которую было заключено исцеляющее заклинание. Подарок наставника на трехсотлетие… Браслет из квадратных звеньев-пластинок, одна из немногих оставшихся от мамы вещей, уцелевших при разрушении города Архимондом. Сокращает затраты маны на телепортацию, не слишком полезная, но памятная штучка. Пусть только попробуют потерять или прикарманить! Амулеты-серьги охранник снимал аккуратно, расстегивая. Этас подумал, что тот просто не хочет наживать себе врага в лице архимага, который сегодня в немилости, а через неделю оправдается и снова будет у руля. Такое, наверняка, не раз тут происходило.

Из кармана куртки извлекли сложенный вчетверо, по линиям мягких фрагментов, шлем.

- Ах, да. Строить глазки стражам мы не будем, договорились? Тебе же лучше не начинать веселье до моего возвращения.

Вериса расправила шлем и сама натянула Этасу на голову. Он не понимал, какой в этом смысл, если все магические артефакты забирают, а этот был у него самым мощным. Но вопросов задавать не стал, дорвавшаяся до безнаказанности фанатичка все равно кроме идиотских загадочных фраз ничего не ответит. Рыжего отвели к одной из сделанных в виде ниш камер, отделенных прозрачным, едва видимым магическим полем от остальной части помещения. По пути он видел других заключенных Похитителей, пару эльфов даже узнал в лицо. Некоторые были бодрыми, другие выглядели избитыми, кто-то вообще лежал на полу, сжавшись в комок. Но в том зале, куда привели Этаса, он был единственным из арестованных, и только несколько охранников-людей в гербовых накидках Кирин-Тора стояли на постах. Ему развязали, но не отпустили, руки, стянули блокирующий магию амулет и в то же мгновение втолкнули внутрь камеры.

- До встречи, Этас. Скоро рассчитаемся. За Терамор и за все остальное, - прошипела следопытка, сверкнув бесцветными глазами почти как Джайна.

Она развернулась и отправилась дальше руководить убийствами Похитителей Солнца, а рыжий остался один, если не считать охранников, которые вышли из поля его зрения, но все еще оставались в зале.

Рыжий устало прислонился лбом к стене и прикрыл глаза. Вериса… дорогая сестричка, тролль ее задери. «Скоро рассчитаемся. За Терамор и за все остальное».

В случае с Терамором Этас не виноват, ей же уже тысячу раз объясняли! Другие Похитители Солнца помогали восстанавливать заклинания вокруг тераморской крепости, но почему об этом Вериса всегда забывала?

А «за все остальное» – это за что?

За флирт с ее мужем? Троллья задница, ну не могла же она действительно подумать, что Ронин, на цыпочках бегающий вокруг нее, сдувающий с нее несуществующие пылинки, может ей изменить? Тем более – с ее же кузеном.

За честную дуэль, в результате которой он целый час заставлял ее бегать по даларанским газонам в форме овечки? Так никто же не видел, что это Вериса, он же не идиот благородную леди так откровенно позорить.

За подколки? За то, как в прошлом году ехидно поинтересовался, не дразнят ли ровесники ее деточек-полукровок? Так она же знала, что это только чтобы досадить ей, а на самом деле рыжий ничего против полукровок, особенно детей чародея, не имел. Он же не раз пытался расспросить ее об Араторе, сыне Аллерии от человека…

Но в последнее время Этас вел себя тихо, не цеплял ее издевками и не отвечал на провокации. Ей тяжело, она потеряла мужа, что он не понимал, что ли? Он тоже Ронина потерял. Они все его потеряли! Этас, разумеется, не собирался мириться с Верисой, он бы продолжил издеваться над ней опять, но уже потом, когда она оправилась бы от этой потери. Она же… ну, она же родня ему. Ближайшая из родственников, единственная из тех, кто хоть как-то общается с ним. Этас никогда не желал Верисе такого горя. И он бы расстроился, если бы с этой бледной обезьяной случилось что-то по-настоящему плохое. Их вражда… разве она не была обычной грызней между братьями и сестрами или кузенами? Ну, несколько более жесткой, масштабной и увлекательной… У рыжего в голове не укладывалось, что Вериса могла так поступить с ним и с его эльфами. Она была стервой и фанатичкой, но не убийцей. Почему она позволила их давней вражде зайти так далеко?

Глупости все это. Дело не в этом. Как бы она ни относилась к Этасу, она не стала бы из-за личной неприязни к кузену убивать посторонних эльфов. У нее должна была быть настоящая причина. Или она свихнулась на своем фанатизме или…

Или Вариан Ринн, не получив желаемого от Джайны, нашел, что предложить Верисе?

Она больше не жена главы государства, ее позиции пошатнулись. Король мог бы дать ей… да все что угодно, хоть генеральское звание в армии Альянса. И теперь бледная обезьяна не просто изгоняет Похитителей Солнца, а проливает реки крови. Чтобы примирение стало невозможным, чтобы Орда и Кирин-Тор рассорились окончательно, чтобы Даларан покончил с нейтралитетом навсегда и снова вступил в Альянс? Ну и дура. Орде наплевать на Похитителей Солнца. Вопрос сотрудничества с Далараном будет решаться с точки зрения выгоды, а не солидарности с обиженными соплеменниками талассийцев. Зато Вериса ничего не теряет. Когда Совет Шести наведет в городе порядок, и вышвырнет отсюда ее и безжалостный Серебряный Союз, то они преспокойненько отправятся прямиком в Штормград. Король получит следопытскую армию. Да, она и Ринн в любом случае в накладе не останутся…

Минуты текли томительно медленно. Этас быстро потерял счет времени, а заклинание, позволяющее узнать, который час, не давали применить блокирующие магию стены темницы. Рыжий знал, что за пределами камер колдовать можно, а что именно препятствует плетению заклинаний, держалось в секрете. Ему казалось, что прошла уже целая вечность, и в Даларане, возможно, мостовые стали полностью багровыми от залившей их крови Похитителей Солнца.

Некоторые сумели сбежать через запасные выходы, о существовании которых знали лишь единицы. Такая секретность казалась излишней перестраховкой, но иметь еще одну общую тайну «Совету Восьми» казалось забавным. Значит, кто-то сумел организовать этот побег. Но по всем закоулкам города сейчас пойдут патрули Серебряных, и жизни только что спасшихся эльфов вновь окажутся под угрозой. Вериса говорила, что ни к телепортационному кристаллу, ни к площадке Краса их не пустят. Даже маги больше не имеют возможности сбежать, потому что сумасшедшая глава Кирин-Тора активировала купол, препятствующий телепортации. Их хотят изгнать из города, но всеми силами не выпускают из него. Если бы Джайну действительно интересовали виновные, она бы действовала не так: провела бы скрытое расследование, нашла и тихо арестовала бы подозреваемых, устроила бы суд…

Сурдиэль ответного вестника не прислал, или рыжий не заметил его из-за всех этих препирательств и окружающих его сражений. Но кто-то, и скорее всего именно он, сумел организовать нормальную оборону. Смогут ли они продержаться до появления Кадгара и Модеры, которые урезонят Джайну с Верисой и наведут порядок?

Важно, с достоинством вышагивая, в зал явился эльф в наряде цветов Серебряного Союза, но без их гербовой накидки. Лишенный возможности контактировать с магией, Этас будто бы частично оглох и ослеп, не чувствуя ни собственной маны, ни направления к Солнечному Колодцу, ни магической силы других. Поэтому определить, чародей ли перед ним, он не мог, что злило и пугало. Рыжему пришлось напомнить себе, что это состояние временное. Бесцветный тем временем медленно оглядел зал, кивнул, видимо, охранникам, и повернулся к рыжему. Лицо квел’дорея было частично скрыто шлемом, но Этас все равно узнал его. Архимаг Зурос, один из приближенных Верисы. Бесцветный чародей смерил его надменным взглядом и вышел дальше бдить за порядком.