«Связался на свою голову», - с раздражением подумал Велен.

Остаток ночи они посвятили составлению плана похищения. Еще чуть больше недели ушло на подготовку и его реализацию. Похищение прошло успешно, хотя и не совсем гладко.

Дренейская магия была мало известна в Азероте, а Велен также являлся единственным не входившим в Легион существом, владеющим некоторыми заклинаниями старой эредарской школы. Магические умения разных народов во многом совпадают – одни и те же виды энергий и схожие потребности в заклинаниях, но есть нюансы, которые могут оказаться решающими. Это играло на руку Велену при похищении, но будет представлять опасность для него, когда нужно будет скрывать чарами местонахождение эльфа. Велена беспокоило, что об эльфийской магической традиции он знает мало, так же как и о некоторых других местных специфических умениях разных народов. Он полюбопытствовал, попав в Азерот, многому научился, телепортации, например, но все еще очень многого не знал. И чтобы не навлекать на себя подозрения, он не мог открыто попросить чародеев разных народов помочь с чарами, пресекающими поисковые заклинания.

Также, помимо разницы в заклинаниях, сообщники сделали ставку на способность Хранителя принимать иную форму: маленькую, способную к полету и похожую ночью с большого расстояния на птицу. Тот до последнего отнекивался, не желая раскрывать свое инкогнито. И Велену пришлось прямо заявить ему:

- Юноша, как по-вашему, сколько в Азероте существ, имеющих доступ к осколку Видения Времени, обеспокоенных судьбой Андуина и Азерота одновременно, да еще и с полной уверенностью в своем праве называющих себя Хранителем?

Велену показалось, что сквозь черную ткань капюшона он увидел горящий яростью взгляд кроваво-красных глаз.

- Что ж, в любом случае, нам обоим не выгодно болтать о нашем сотрудничестве, верно? – протянул Хранитель после короткой паузы.

Похитить короля чародейского государства из охраняемого дворца не так-то просто. Лучшим вариантом было бы дождаться какого-нибудь мероприятия, но времени, судя по интенсивности демонического влияния на юных эльфа и человека, оставалось в обрез. Хранитель, обернувшись маленькой крылатой ящерицей, поздно вечером влетел в открытое окно в спальне короля, влил сонное зелье в графин с водой и спрятался, дожидаясь возвращения эльфа. И когда тот уснул - благодаря зелью особенно крепко, - положил ему на грудь телепортационный артефакт и активировал его.

На опутанного редкими скрывающими заклинаниями дракончика защитные чары дворца не реагировали, но для активации артефакта Хранителю пришлось принять человеческий облик. И вот здесь паранойя и ответственность син’дорайской службы безопасности оказалась сильнее веленовых магических талантов. Сигнальные заклинания взвыли, стража, в числе которой были и маги, выломав дверь, ворвалась в помещение, чтобы увидеть, как король и загадочная личность в черном плаще исчезают во вспышке телепортации.

Велен и Хранитель надеялись, что син’дореи заметят пропажу не раньше утра следующего дня, а всерьез обеспокоятся еще позже, ведь их правитель усидчивостью и спокойствием не отличался - мало ли какую авантюру затеял. Опасаясь, что он опять ввязался в какую-то компрометирующую историю, эльфы не рискнули бы сразу поднимать шум. И когда о пропаже стало бы известно, все бы уже забыли, что Велен был недоволен дружбой ученика с эльфийским королем.

Увы, вышло иначе. В любом случае, Велен успел замести следы, и доказать его причастность не получится. Кому придет в голову всерьез заподозрить служителя Света в похищении?

Но самым отрадным было то, что Велен наконец-то увидел в будущем, как Армия Света сражается с демонами, а не объединяется с ними. Хранитель произнес полную насмешливого пафоса речь о том, как они героически, мудро и самоотверженно спасли принца Андуина и Азерот, пожал Пророку руку и исчез, прежде чем надоел своей болтовней Велену окончательно. Заклинания, облегчающего поиск, на артефакте он, вроде бы, не заметил. Сомнительное и не слишком приятное сотрудничество успешно завершилось, и Пророк был рад, что с Хранителем они больше не встретятся до самой битвы против Легиона.

А пока, ближайшие лет десять-пятнадцать, Велену предстоит играть роль тюремщика для эльфийского короля.

========== Глава 15. Чародеи и осьминоги ==========

Трусливая мысль не раскрывать Каэль’Тасу, кто организовал его похищение, приходила Велену в голову, но он быстро ее прогнал. Ребенок окажется взаперти, неизвестно где, будет напуган – он имеет право получить объяснения и гарантии безопасности, а также узнать виновника этих событий. О Хранителе Велен решил не говорить. Как старший (во много, много раз старший) он должен взять всю ответственность на себя.

Разговор вышел, как и ожидалось, неприятный. После сонного зелья Каэль’Тас, возможно, не слишком хорошо себя чувствовал, но флакончик лечебного он гордо проигнорировал. Удобные диваны и кресла он предпочел не заметить, застыв посреди комнаты, выполнявшей роль гостиной, с брезгливо поджатыми губами.

Узнав в интерьере помещения элементы стилей дренеев и наару, Каэль’Тас не удивился, увидев Велена, или хорошо скрыл эмоции. Озвучивать очевидное, объясняя, что выделенные ему помещения защищены от магии, в том числе и от поисковых заклинаний, Велен не стал. Сразу перешел к делу, рассказав о своих мотивах.

- Вы намерены держать меня тут вечно? За какие преступления? – холодно поинтересовался Каэль’Тас.

- Нет, судьба Азерота решится в ближайшие несколько лет, максимум пятнадцать, после этого вас никто не будет удерживать.

- Пятнадцать?! – ужаснулся Каэль’Тас, растеряв свое самообладание. – Да вы с ума сошли!

Он выругался на эредане, и Велен заставил себя никак не прореагировать на хамское предположение о своих родственных связях. Он действительно был виноват перед Каэль’Тасом за похищение, за то, что собирался фактически вырвать у него несколько лет жизни. И не только в этом дело. Мальчик уже однажды побывал в темнице – в разрушенном Даларане, - и тогда он ждал смертной казни по обвинению, которое Альянс позже признал надуманным. А еще он оказывался в плену у Кил’Джедена, имевшего репутацию отнюдь не гуманиста. Это заключение наверняка напоминает ему те случаи. Неудивительно, что ему сейчас страшно, и что он хамит, пытаясь скрыть растерянность и страх.

- Каэль’Тас, послушайте. Здесь никто не причинит вам вреда, - попытался успокоить его Велен.

- Мы с вами не друзья, чтобы обращаться друг к другу по имени, – надменно отрезало “перепуганное дитя”.

- Ваше величество… - начал Велен, признав справедливость замечания, но его перебили.

Каэль’Тас сложил руки на груди, гордо и при этом как-то по-детски обиженно отвернулся, чуть выпятив нижнюю губу, и задрал нос к потолку.

- Меня не интересуют оправдания существа с осьминогом на лице!

Велен прокашлялся.

- Знаете, это, вообще-то, было невежливо.

- Вы меня похитили, заперли, и ожидаете, что я буду разговаривать с вами вежливо? – процедил Каэль’Тас и выразительно изогнул длинную золотистую бровь. Он разговаривал, стоя к собеседнику вполоборота и не удосуживаясь даже смотреть на него. Тем не менее, его высокомерие не выглядело нарочитым, а было совершенно естественным, как и полагается лицу королевской крови, привыкшему к своему положению с рождения.

- Поверьте, ваше величество, так нужно, - заверил его Велен, вздохнув. - До сражения с Легионом осталось всего несколько лет, и Вы проведете их в безопасности от их интриг и козней.

- Ваши методы мне кого-то напоминают, - задумчиво проговорил Каэль’Тас. – Помню, была еще пара таких же хитрых ребят с осьминогом…

- Это называется «ихии», - скрывая раздражение, сообщил Велен. Он не часто общался с юнцами, особенно, не благоговеющими перед авторитетом Пророка, поэтому затруднялся отличить хама от приученного к вежливости мальчика, который отчаянно хорохорится и заставляет себя говорить гадости. Нуждается ли этот ребенок в успокаивающих и ободряющих словах?