Легион умеет убеждать. Варедис, один из лучших учеников Иллидана, сдался, оказавшись в плену у Легиона после своей гибели в Запределье. У него сила воли была — будь здоров. Но ее подкосило предательство Орды, Альянса и Шаттрата, напавших на врагов Легиона: он счел миры и народы не достойными спасения. А Иллидан готов к неблагодарности, его этим не взять.

Ни Иллидан, ни Малфурион не выдадут никаких секретов о защите Азерота и не позволят использовать их пленение в войне, но демон не может не попытаться выбить из них хоть что-нибудь. Особенно из Мала — тот вряд ли владел какими-нибудь приемами ментальной защиты.

— Они убили моих жен и расстроили план Моэг. Она будет в ярости, — фыркнул «безутешный» вдовец.

Демоницы такого ранга как его жены легко могли заново возродиться позже. Чтобы уничтожить их, нужно приложить гораздо больше усилий или убить в Круговерти Пустоты. Убийство в перенасыщанном Скверной мире тоже уничтожило бы демона окончательно, но этот мир — разведчики Иллидари называли его «Ронос», — таким не являлся.

— Ты дашь им ресурсы, и Моэг с Нирими через неделю смогут восстановиться, — напомнил Пророк.

— И захотят отомстить. А к друиду у меня самого давний счет. Брось, Велен. Вы все попались. Тебе нечего предложить мне… — отмахнулся Архимонд и уточнил после короткой паузы: — Кроме клятвы служить Легиону.

Предложение то ли оскорбило, то ли просто взбесило Пророка. Иллидан видел в его силуэте вздыбившуюся багряную волну и алые вихри, похожие на боевую ярость орка, а не на подобающие служителю Света чувства. До конца не оформившаяся мысль, мелькавшая у Иллидана где-то на задворках сознания, будто бы это пленение могло быть следствием предательства Велена, так вовремя начавшего искать Тиранду и подсунувшего информацию о похитителях, окончательно развеялась. Пророк точно не собирался переметнуться на сторону Легиона.

Однако Велен достаточно хорошо владел лицом и не выдал охвативших его эмоций ничем, кроме краткого, на долю мгновения, прищуривания правого глаза. Выглядело это больше похожим на нервное подергивание века, чем на проявление злости.

— Отпусти эльфов, а я уберу щит и поклянусь Светом, что не буду пытаться сбежать, — ровно, негромко и четко произнес Велен.

Мал дернулся в его сторону, но промолчал. Иллидан знал, что брат хотел сказать, что не стоит идти на такие жертвы, однако вспомнил о просьбе не вмешиваться. Однако, Мал, похоже, неплохо знал язык демонов, раз понял, о чем говорил Пророк. При всем его чистоплюйстве потрудился изучить, чтобы лучше понимать врага. Хотя, эредан — это всего лишь старая версия языка дренеев, а не какое-то там средоточие зла.

Немало удивленный прозвучавшими словами Пророка, Иллидан сам уставился на него. Служители Света после нарушения такой клятвы теряли связь со своей силой — Каэль говорил, что это только самовнушение, и потом связь можно восстановить путем достижения душевной гармонии или поиска достойной цели. Но все равно это риск.

Почему Пророк готов на такое? Это же они с Малом втянули его в эту историю, а не он их. Или Велен считал себя отчасти виновным в преступлениях своих бывших сородичей и друзей?

— Не так уж силен твой Свет, раз не позволил тебе увидеть, что тут ты попадешь в плен, — усмехнулся Архимонд и тут же сощурился.

Пестрое многоцветье эмоций в его облике дрогнуло, сменяясь рябью лимонно-желтого беспокойства. Наверно, продумывал, а не могло ли все происходящее быть хитрым планом Велена, ловушкой, расставленной на него самого. Могло бы, если бы тут открывались порталы…

— Значит, этот плен будет краткой и незначительной частью моей жизни, — безмятежно возразил Пророк.

Прозвучало убедительно. Вот почему он не был испуган, догадался Иллидан. Велен знал из видений, что выживет. А вот их с Малом спасения, похоже, не видел или не был уверен.

— Краткой, — согласился Архимонд.

Он положил ладонь на стену Света и попытался продавить ее Скверной. Не вышло. А Велен-то силен, раз сам Архимонд не может сломать его защитный барьер одним щелчком пальцев!

Несколько демонов, что вошли в помещение, уставились на купол, но без приказа не пытались его разбить. Толку-то от них, если сам генерал Легиона не справлялся. Впрочем, он пока и не пытался в полную мощь.

— Когда Кил закончит с делами, я отправлю тебя к нему. Кстати, видел его новую прическу? Ему идет. Я сам выбирал, — болтал Архимонд, неторопливо пробуя на барьере заклинания одно за другим. Результата не было, и тогда он отошел от барьера на несколько шагов и наметил себе небольшой круг, чтобы бить в одну точку.

Его умения впечатляли. Остаточная энергия заклинаний растекалась по поверхности купола и, даже неоформленная, выжигала все вокруг, медленно разъедала каменный пол. Прислужники Архимонда, не догадавшиеся отбежать подальше, были испепелены ею, но демон никак не отреагировал на это и не принял мер защиты.

Благодаря саргерасовому дару Иллидан видел, как сильно насыщены магией эти заклинания. Его собственные щиты бы уже не выдержали. А Велен продолжал сдерживать этот напор.

В этом была главная загадка служителей Света. Они словно пользовались силой, которой не обладали. Точнее, не совсем так. Чародеи тоже использовали магический резерв, ману, чтобы подчинить себе чужую силу. Стихии, арканные потоки, пронизывающие планету, или энергии Пустоты и Скверны. Так же поступали шаманы и друиды, только способ взаимодействия с силой у них был иной.

Жрецы и паладины тоже пользовались маной, но каким-то образом ухитрялись оперировать силами, превосходящими их резерв. Если жрец и чародей воспринимались как равные по способностям заклинатели, жрец мог нанести более сильный удар. Каэль утверждал, что жрецы просто используют больше энергии Солнечного Колодца, но какой тут Солнечный Колодец, когда купол держит дреней на посторонней планете!

Малфурион тоже уставился на эту демонстрацию мощи эредара и дренея. Он как-то упоминал, что считает преувеличением рассказы об атаке Легиона на Экзодар. Говорят, Велен тогда в одиночку несколько часов защищал половину населения города-корабля, добравшуюся до него и спрятавшуюся под купол. Сдерживал атаки демонов, пока не подоспело подкрепление. Сейчас купол был гораздо меньше, но и разбить его пытался не обычный военачальник Легиона.

Роль пассивного наблюдателя этого противостояния не очень-то прельщала Иллидана. Он продолжал попытки освободиться, использовал самые разные стихии, но не выходило. Субстанция теперь не просто не поддавалась чарам, она, облепив руки, вообще не давала ничего сплести, только бить неоформленной силой. Иллидан понятия не имел, что это за слизь. Он знал о нескольких веществах, отрезающих или глушащих магическую энергию, но конкретно это, полужидкое и чем-то направляемое, было ему неизвестно. Иллидан решил, что если выберется отсюда, то непременно даст задание ученым на Кареше исследовать эту зеленую субстанцию. Ее странные свойства служат Легиону — пригодятся и Иллидари.

А Мал медленно плел какое-то заклинание, пряча за спиной свободную руку. Архимонд, скорее всего, не заметил, что пленник скован недостаточно, иначе бы не оставил ему возможности напасть. Он умел читать в разуме, но сейчас ему было не до пленного друида.

— Пока ты здесь, я свожу тебя к одной шиварре. Золотые руки, чудеса творит, — тем временем продолжал разглагольствовать Архимонд. Неудачи злили его, но он старательно подавлял раздражение и гнев. Вполне удачно делал вид, будто у него все под контролем. — Ты, дорогой друг, уж извини, но ты непростительно себя запустил. Что это за бесформенный балахон на тебе, и зачем…

— Архимонд, — перебил его Велен раздраженно. Ему явно было все равно, с какой стрижкой он будет корчиться под пытками Кил’Джедена, своего давнего врага. — Отпусти моих спутников, или я буду подпитывать барьер своей магической и жизненной силой. Ты сможешь доставить Килу только мой труп.

Добродушный вид и образ старого друга мигом слетели с Архимонда. Серебристые глаза зло сузились, на лице явственно проступила жестокость, которой славился этот демон. Он был взбешен затруднениями, когда приз был у него почти в руках. Или самим фактом, что ему, генералу Легиона, кто-то смеет ставить условия.