— Неправда, — уверенно отмела она возражение. — Ты бы в тот же день умчался совершать подвиги, соблазнять Высокорожденных красоток, грабить демонов и искать любые способы заполучить какую-нибудь силу! Ты именно так и поступил, когда…

— Я бы возвращался к тебе! Не раз в тысячелетие, а гораздо чаще. И ты, по крайней мере, могла бы дать мне шанс! И может быть, в сумме, от меня и Мала, тебе бы хватало поддержки!

Тиранда озадаченно нахмурилась. Саргерасов дар позволял Иллидану увидеть, как алые вихри гнева гаснут, сменяясь нейтральными оттенками и бледно-желтой неуверенностью. Раз реально существовавшая — и вполне обоснованная, — обида на мужа не позволяла ей побороть ментальный контроль, то, может, доводы логики будут эффективнее?

— Мы можем… — начал Иллидан, но тут снова встряла суккуба.

— Не верь ему. Он бы требовал твоего внимания и восхищения, а не оказывал помощь. Он ненадежен, ты сама это знаешь, — уверенно заявила она, поглаживая хвостом Тиранду по бедру. — А верховный друид тоже не изменится. Он считает тебя и твою поддержку чем-то само собой разумеющимся. Он ради тебя даже бороду сбрить не мог! Он не даст тебе дружить с нами и не будет уделять больше внимания.

— Твоя борода кошмарна, Фарион, — с готовностью подхватила Тиранда. — Когда ты наполовину превратился в зверя, я знала, что это влияние друидизма, поэтому терпела. Ты научился контролировать трансформацию, но выглядеть нормальным не захотел! Эти лохмы на твоем лице! Они ужасны!

— Но ты могла бы мне сказать! — опешил Мал.

— Я раз двадцать говорила, что тебе без бороды было лучше, а ты? Только отшучивался и смеялся надо мной!

Иллидан и сам Малу говорил, и тот тоже отшучивался. Так солиднее, так теплее, маскироваться в траве удобнее… Полудемон промолчал, не желая подогревать конфликт. Если вмешиваться в семейные разборки, то только чтобы защитить брата, а не поддерживать обвинения в его адрес.

— Я не думал, что тебе настолько не нравится, — возразил Малфурион. — Ты могла бы сказать об этом иначе. Или просто настойчивее.

— Но ты сам говорил, что это ужасно, когда женщина скандалит по пустякам или постоянно пилит! — воскликнула, чуть ли не всхлипнула Тиранда.

— Но это же не пустяк, — с кажущимся спокойствием парировал Малфурион.

Иллидан видел, что этот уверенный добродушный тон дался брату нелегко. Влияние демоницы слишком сильно, оно наложилось на собственные чувства Тиранды. Сильные, веками копившиеся обида и подавляемый гнев. Переубедить ее, освобождая от чар, не выйдет, придется действовать силой. Но Иллидан не видел возможности вступить в схватку, не подвергая риску Тиранду. Заклинание эредарки слишком мощное, а суккуба — слишком близко к пленнице. Были бы гарантии, что она нужна демоницам живой — проблемы б не было…

— Я старалась быть тебе хорошей женой. Не ругать. Чтобы ты меня любил. Чтобы ты хотел быть со мной! — в отчаянии пожаловалась жрица.

Ну и зря старалась. Надо было дать по мозгам хорошенько и за долгое отсутствие и за невнимание к просьбам. Раз Малу так важно ходить заросшим — так хоть объяснил бы, а не отмахивался.

И в этот момент впервые в жизни Иллидан понял, насколько ему повезло, что Тиранда выбрала не его. Он бы не был таким отвратительным мужем, как Мал. Но идеальным быть невозможно. И однажды узнать, что был не прав, а любимая в это время страдала и молча терпела, вместо откровенного разговора или показательной сцены с применением магии, было бы слишком… обескураживающе. За столько веков вина накопилась непомерная. Как Малу теперь изменить прошлое?

— Ты преувеличиваешь, дорогая — мягко произнес Малфурион. — Я никогда не упрекал тебя, будто ты недостаточно хорошая жена. Ты вполне могла мне все сказать раньше. У нас замечательная семья. Давай просто вернемся домой, и все будет в порядке.

Нет, все-таки Иллидан поторопился с выводами. Дело не в Тиранде, а в самом Малфурионе. Она тысячелетия не решалась сказать, а теперь он уверяет ее, что она не права и не должна чувствовать то, что чувствует. Зачем Мал утверждал, что все в порядке, когда ни саргераса у них не в порядке? Лучше бы пообещал измениться!

Да еще и говорит с эдаким снисхождением, будто он самый мудрый, а она излишне чувствительная милая дурочка. Вайши бы за такое убила. А Тиранда, попавшая под воздействие демонов, держащая мужа под прицелом усиленной чарами стрелы, только обиженно поджала губы. Да ей памятник нужно за терпение поставить — побольше, чем статуя Азшары!

И все-таки, почему когда ее что-то не устраивало в поведении Иллидана, Тиранда не долго думая выговаривала ему это прямо в лоб, а для Малфуриона такие шикарные условия и сотни шансов самому все понять и исправиться?!

— Ты не понимаешь! — надрывно, со всхлипом, выкрикнула Тиранда. Наконечник стрелы дрогнул, но жрица тут же выправила лук, чтобы целиться точно в сердце мужу. — Ты меня не слушаешь! Ты всегда так делаешь!

— Я всегда тебя слушаю. Даже когда ты не в себе и говоришь глупости, — терпеливо заверил ее Малфурион.

Тиранда зашипела, как рассерженная саблезубиха, и продолжила список малфурионовых прегрешений. Припоминала то какие-то мелкие случаи из их совместной жизни, то беды, которые ей пришлось пережить в отсутствие мужа.

Иллидан уже ни древня не понимал в происходящем. Ему было неловко присутствовать при семейной сцене, он хотел спасти Тиранду, но она упорно сопротивлялась возвращению. Иллидан опасался действовать силой, и решительно не понимал, что останавливает демониц от развязывания схватки или вызова стражи. Они устроили какую-то ловушку? Или были уверены, что Мал смирится с отказом и уберется отсюда? Нет… скорее, их целью было убедить саму Тиранду, что она на их стороне добровольно. И если демоницам удастся рассорить супругов, то Тиранда будет уверена, что ее бросили или она сама ушла от опостылевшего мужа.

Выглядело правдоподобно, но зачем такие интриги? Проще не пытаться ее перевербовать, а позвать стражу и попробовать убить их троих, ослабив защитников Азерота. Верховная жрица сильна, но светлые исцеляющие чары мало чем могут помочь демонам. Правда, что ли, Архимонд так жаждал увидеть ее в роли своей жены? Демоницы не нападали, так как не были уверены в своих силах. Патовая ситуация. Или они ждали подкрепления?

Нужно было скорее уводить Тиранду отсюда — но как это сделать, если она целится в Мала и готова стрелять? Да и без лука может Светом ударить так, что мало не покажется. Сердится. И не без причин! Претензии Тиранды были и мелкие, нелепые, и крупные, серьезные — все вперемешку. А Мал поступал так, как он это делал обычно. Отмахивался, отрицал проблему и собственную вину. Легко замечал чужие ошибки, но упорно не видел собственных. Он знал, как должно быть правильно, и остальные должны слушать и поступать так же. В этом был весь он!

Иллидану постоянно приходилось отстаивать свою независимость от него. А Тиранда, вот, внимания хотела — и не могла добиться. Вполне обоснованное недовольство Мал называл глупостью. И как с таким подходом он собирался переубедить Тиранду и заманить ее домой?!

— Тиранда, давай просто вернемся в Азерот и дадим Малу по мозгам? Ты, конечно же, права, но можно же и дома поругаться, — предложил Иллидан. — Да если хочешь, я сам помогу тебе сделать из него приличного эльфа! Побреем его, красавчиком будет…

Мал сердито фыркнул, но промолчал.

— Он понял, что тебе лучше с нами, но ему наплевать. Лишь бы добиться своего, забрать тебя. Он всегда был таким, — зашептала суккуба. Гадина! Иллидан пообещал себе найти и прикончить эту тварь, после того как доставит Тиранду в безопасное место.

— Тебя не спрашивали, — огрызнулся он, и по вспышкам ярости в районе груди Тиранды понял, что напрасно возражал ее новой «подружке».

— Опусти лук, Тиранда, — уверенным тоном приказал Мал. На недостаток терпения он не жаловался, значит, как и Иллидан опасался, что демоницы намеренно тянут время. Вызвали охрану? Какую-то помощь, более серьезную, чем обычные Стражи Гнева? — Эта демоница просто зачаровала тебя своей мерзкой магией. Сама подумай. Если бы тебе было со мной плохо, ты бы ушла от меня гораздо раньше.