Эх, хотелось бы верить, что, насмотревшись на настоящих чудовищ, беспринципных негодяев, Мал не станет так же называть его за малейшее отступление от общепринятых норм поведения.

— Правильно, друид. Покажи ему свое презрение, — рассмеялась Моэг. — Пусть разозлится и перейдет на нашу сторону добровольно. У него тут открываются хорошие перспективы…

— Я верю, что ты выполнял приказы демонов не потому, что ты хотел служить Легиону, — выдавил Мал, задетый ее словами. — Но зачем ты поглощаешь всю эту Скверну? Прекрати.

— Это просто сила, брат! — возмутился Иллидан.

И эта сила была восхитительна. Он уже не раз принимал решение пожертвовать удобством ради новых возможностей, но потом опасность уходила, наступало затишье, и желание нормальной личной жизни — и сексуальной в том числе, как без этого, — выходило на первый план. Теперь не придется выбирать. Иллидан сможет и контролировать размер, и наращивать максимальную мощь. Его редкая способность поглощать силу быстро и без особых потерь больше не будет пропадать зря.

Иллидан смог многого достичь, обладая лишь собственным резервом и силой добытых им Черепа Гул’Дана, Сферы Кил’Джедена и более мелких артефактов. А теперь он сможет стать по-настоящему великим. Архимонд однажды еще пожалеет, что позволил Иллидану получить такую силу. Не далек тот день, когда она будет обращена против Легиона. А пока же стоило пользоваться опрометчиво предоставленными ему возможностями. Вот только бы брат еще это понимал…

— Это не просто сила, — прорычал Мал. — Она делает тебя еще более демоном!

— Ты что, тупой? Нельзя быть более демоном, если он уже демон, — фыркнула Моэг, но Мал ее проигнорировал.

— Остановись, Иллидан, — взмолился он. — Я не хочу видеть как ты превращаешься в монстра.

Иллидан отвел взгляд и вздохнул, подбирая слова. Как убедить его и при этом не укрепить подозрения демонов в готовящемся побеге? Сказать, что если станет сильнее, то его шансы не погибнуть на задании возрастут?

— Так не смотри, болван! — с презрением выплюнула Моэг.

Она вдруг подскочила к Малу и занесла руку как для пощечины. Иллидан попытался ее остановить, но она стояла ближе к пленнику, чем он. Звука удара не последовало. Иллидан понял, что происходит, только когда левую половину лица обожгло огнем боли.

Мал закричал и задергался в оковах в попытке вырваться. Иллидан отшвырнул от него Моэг.

— Убью, тварь! Он мой! — зарычал он, швыряя в нее сгустком Скверны и тут же начиная плести заклинание, изо всех сил сосредотачиваясь на нем, а не на мучительной боли в глазнице.

— Хватит! — рявкнул Архимонд.

Его магия как невидимый огромный кулак впечатала Иллидана в противоположную от Моэг стену, едва не сломав крыло. Заклинание не позволяло двинуться или сплести чары. Несмотря на поглощенную Скверну, все еще катастрофически не хватало силы, чтобы бороться с Архимондом. Иллидан стиснул зубы, злясь, что не смог ни помешать изувечить брата, ни покарать демоницу.

Он станет сильнее! Он обязательно станет в сотню раз сильнее и отомстит обоим демонам за все, что пришлось пережить Малу!

— Мал мой, — повторил Иллидан, едва способный связно разборчиво произносить слова из-за душащих его злости и отражения мук брата. — Сделка. Мы договорились.

— Она была не права и больше не будет, — отрезал Архимонд. И согласился, и дал понять, что расправу над женой не позволит.

Давление магии через несколько мгновений пропало. Иллидан встал, вытер ладонью лицо, хотя это не у него текла из глазницы кровь.

Он редко позволял себе роскошь иметь личных врагов. Иллидан хотел защитить от Легиона своих подданных, достичь величия — много чего. И на лелеянье злобы и сведение счетов у него не было времени. Поэтому те, кто вызвал в нем острую ненависть, обычно умирали мучительно, но быстро. Он не будет устраивать балаган с пытками и унижением. Он просто найдет способ уничтожить Моэг окончательно. И плевать на то, что это переведет его в разряд личных врагов Архимонда.

Мал выл и катался по полу, насколько позволяла цепь. Иллидан, бросив ненавидящий взгляд на демоницу, подошел к нему и неловко залечил рану Скверной. Этим умением он овладел в Легионе, но не настолько хорошо, чтобы заменить настоящего целителя. От Скверны брату стало еще больнее, но рана закрылась.

— Убей меня, — едва слышно прошептал Мал, когда Иллидан обхватил его за плечи и помог сесть на полу. — Быстро, чтобы они не успели помешать.

Иллидан покачал головой. Это просто минутная слабость. Нужно бороться, пока есть хоть малейший шанс выжить и победить своих врагов. Еще не все потеряно. Когда они выберутся, жрицы Элуны или друиды вылечат Мала. У него будут лучшие целители и, возможно, зрение удастся восстановить.

«Кто защитит Тиранду, если ты умрешь?», — хотел сказать Иллидан, но дыхание перехватило. Он просто обнял брата и сжал его руку в своей. Держись.

— Кто тебя просил это делать? — негромко проворчал Архимонд, обращаясь к жене. — Они же близнецы, могли бы стать такой силой, что потеря Сарколаш и Алитрессы перестала иметь значение.

— Но ты же не говорил, что у тебя и на друида планы! — обиженно протянула Моэг, и Иллидан скрипнул зубами от ненависти. Он решил, каким способом будет ее убивать. Голыми руками, отрывая конечности. А потом заключит такую, полумертвую, в темницу-кристалл, где она будет существовать и мучиться от боли вечно.

— А ты думай, прежде чем что-то делать. Желательно головой, — огрызнулся Архимонд.

— Да не испортила я его! — громко возмутилась Моэг. — Демоническая душа позволяет восстанавливать тело без повреждений! Что сразу ругаться-то на меня?! То «развлекайся, делай что хочешь», то потом виновата…

Она фыркнула и, ворча себе под нос, удалилась из зала, сердито топая копытами. Архимонд, не терпящий неповиновения и непочтительности от подчиненных, ничего ей не сказал и не никак не покарал за срыв планов.

С тех пор сопровождавший Иллидана эредар начал частенько заводить речь о том, какой мощный тандем составили бы близнецы Ярость Бури, если бы стали служить Легиону оба, работая в паре. Иллидан хотел бы вернуть те времена, когда они с братом были по-настоящему дружны: вместе учились, тренировались, соревновались и играли, а потом — сражались на одной стороне. Но для Мала ужасное существование в форме живого мешка и то предпочтительнее, чем превращение в демона.

Служба Иллидана Легиону продолжилась. Он получал все более ответственные миссии, но все они были короткими, не позволяющими провернуть какой-нибудь план спасения.

Вскоре Иллидану удалось побывать в кабинете Архимонда. Тот вызвал его, чтобы рассказать о будущем задании.

Прежде, чем в Азероте узнают, что Иллидан сменил сторону, генерал хотел воспользоваться его знакомствами. Отправить его на базу чернокнижников, где бы та ни находилась, и вызволить из плена эредарских близняшек Алитрессу и Сарколаш. Иллидану доводилось с ними сражаться на Квель’Данасе — демоницы были сильны и наверняка весьма полезны Легиону. А теперь их призвал в Азерот и поработил новый глава Совета Мрачной Жатвы, союза чернокнижников. Проблема была в том, что свою личность этот тип не афишировал. Никто, кроме узкого круга посвященных, не знал ни имени, ни пола, ни расовой принадлежности.

Иллидан должен найти чернокнижника или место, где держат демониц. Там освободить или просто убить близняшек, чтобы они возродились в Круговерти. Поэтому ему поручалось разработать план, включающий присутствие поблизости его «телохранителя» и согласовать все с Архимондом.

Иллидан слушал, укреплял защиту разума и тщательно обшаривал взглядом его кабинет. Может, будет какая-то зацепка, которая подскажет, как убрать чары, не позволяющие открывать портал? Или найдутся коды к стационарным вратам Легиона, через которые все перемещались на эту планету.

Саргерасов дар позволял, как следует сосредоточившись, даже читать сквозь крышку стола, дверцу шкафа или обложки закрытых книг. Но если и была тут эта информация, то на ее поиск уйдет не один час. Значит, придется искать предлог появляться тут чаще. Иллидан все же надеялся, что Архимонд хранит эти сведения на бумаге, а не только держит в голове и сообщает командирам.