Ничего себе у добрячка-Тассариана представления о том, как надо договариваться! Наглость этого типа возмущала, но Кольтира не мог разозлиться по-настоящему из-за абсурдности ситуации. Какие отношения? Они же просто трахаются периодически. Причем тут ревность и разговоры о связях на стороне? Это же просто шутка Джейд и Керитоза!
Кольтира фыркнул.
- У тебя буйное воображение, Тассариан. По такой логике, что я должен думать про твое “братство во смерти” с Орбазом? Тренируетесь, уединяетесь, секретничаете, - он веселился, перечисляя все новые детали. Тассариан начал возражать “Но это же совсем другое…”, но Кольтира не позволил себя перебить. - Вспоминаете общее прошлое, ты ему помогаешь с продвижением в карьере… Доверяешь его словам.
Тассариан, вместо того, чтобы поддеть его в ответ или возразить, что Орбаз ему цветов не дарит, задумался.
- Я должен больше доверять тебе, - озвучил он, наконец, свой вывод.
Н-да… Гениально, рыцарь смерти.
- Тассариан, ты нежить, офицер Плети. Ты вообще не должен думать о подобной ерунде.
- Я сам решу, о чем должен думать, - пробурчал тот.
- Ты реально считаешь, - продолжил Кольтира, игнорируя его слова, - что кому-то, кроме тебя, придет в голову делать вид, что у него есть сексуальная жизнь?
- Я не делаю вид.
- Но больше до такого никто не додумался. И это - Кольтира махнул рукой в сторону личецветов, - относится к романтике в той же мере, как и ваше человеческое “ты меня уже затрахал” - к сексу.
Люди нередко использовали еще более грубый глагол. Такая фраза, означавшая, что собеседник уже надоел, была странной: вроде как предполагалось, что в этом условном половом акте говоривший занимал пассивную позицию, а это должно было быть для него же оскорбительно. Когда в одной из перебранок с Маргрейвом Кольтира в первый раз использовал это услышанное в разговорах людей выражение сам, тот ему резонно возразил, что еще не начинал, но может приступить вот прямо сейчас. Кольтира ответ запомнил, но возражать таким же образом Тассариану, который тоже не раз употреблял это “затрахал” он поначалу не рисковал, тем более, что не горел желанием воплощать предложение на практике.
Впрочем, если предположить, что в подобных фразах подразумевалось пропущенное слово “мозг”, то все становилось логичнее. Выражение “затрахать мозг” у людей имело то же значение, что и у эльфов, и в таком случае тот ответ Маргрейва основывался на игре слов.
Но в любом случае, это означало “ты достал” и не имело отношения к сексу.
Тассариан не нашел аргументов или в принципе не хотел продолжать спор, раз уж пришел к выводу, что повода для ревности нет. И, как он теперь часто делал, когда ему было нечего сказать, поцеловал Кольтиру. Тот хмыкнул, но ответил на поцелуй.
========== Глава 20. Сила ==========
Странные “отношения” с Тассарианом продолжались уже больше года, хотя тот периодически делал паузы, чтобы подуться и набраться терпения. В последние месяцы нередко случались ссоры из-за Сапфириэль - она, как и многие эльфы, теперь была переведена в Цитадель.
Сапф, превратившаяся в очень умелого и опасного рыцаря смерти за счет рун и магии Льда, не оставляла надежды стать настоящей лучницей, и Кольтире приходилось учить ее этому. Ничего похожего на следопытское чутье она развить не смогла, мышечная память у мертвого тела тоже практически не формировалась, зато перемещаться плавно, не раскачивая корпус и удерживая мишень на прицеле, у нее получалось отменно. Следопытка из Сапф уже не выйдет, но тренировалась она упорно и вскоре начала таскать с собой свой собственный колчан и лук - простой, без излишеств, почти такой же как у Кольтиры и тоже подобранный в оружейной Цитадели, - не только для щегольства.
Тренировки с ней отнимали много времени, часто происходили вдали от чужих глаз и перемежались разговорами - и Тассариан грыз свой наплечник от ревности. Возражения Кольтиры, что он сам в абсолютно аналогичной ситуации не ревнует к Орбазу, Тассариан отметал решительным “Орбаз - не красавица-эльфийка и на шею мне не вешается”. Сапф вешалась Кольтире на шею исключительно в прямом смысле - у нее было такое привычное приветствие и выражение торжества от успехов и побед, но она никоим образом не давала понять, будто хочет чего-то большего, чем дружеские отношения.
Не то чтобы ревность Тассариана не имела под собой никаких оснований - были бы они все живыми, Кольтира точно постарался бы и затащил ее в постель и, может, даже закрутил роман. Эльфы, непредсказуемым образом реагирующие на проявления его вредного характера, всегда интриговали и привлекали его. Но и Сапф, и он сам были нежитью, неспособной испытывать влечение и страсть, и Кольтира действительно был уверен, что больше никому в Плети не приходит в голову заводить интимные связи. Поэтому все эти тассариановы “Я могу зайти? Тут нет твоей голой подружки?” с порога были попросту нелепы. Угрозы убить ее или услать подальше приводили Кольтиру в ярость - как смеет этот тип контролировать его круг общения?! Кем он себя возомнил?!
Поскольку все участники конфликтов были рыцарями смерти, то просто удивительно, что никто так и не был убит. Кольтира продолжал общаться с Сапфириэль, и Тассариану пришлось поверить, что у них ничего такого нет, или смириться с воображаемыми рогами. Кольтире нравилось тренироваться с ней, потому что сильных противников у него было не так много, и с одними и теми уже надоело. Сам он в последнее время тоже больше склонялся к использованию преимущественно силы Льда, а потому сражения с Сапф были весьма интересными. Таланора, своего наставника в этом искусстве, он уже уверенно побеждал, а потому эффективность его уроков заметно снизилась.
Таланор это и сам заметил, и потому однажды, приведя Кольтиру на следующее занятие, заявил:
- Занятно было видеть тебя в форме барана все это время, но ты уже закончил свое обучение. Для всего остального надо по-настоящему на мага учиться, с теорией.
Кольтира кивнул. Таланор не научил его всему, что знал - некоторые заклятья были слишком сложными или малополезными, - поэтому в последний год шла только отработка старых.
- И поэтому я наконец-то могу разделаться с тобой! - злорадно оскалившись, вдруг закончил свою мысль Таланор, указывая на теперь уже бывшего ученика кончиком клинка.
Кольтира насмешливо приподнял бровь. Разделаться? Не слишком ли самоуверенно? Таланорова жажда реванша была понятна, но мозги-то надо иметь. Кольтира сейчас был сильнейшим из эльфов, и ему уже не раз намекали, что пора стать главным среди них в Плети - вот только ему не хотелось морочить голову нудными обязанностями Датуры. После победы над Маргрейвом - первой в серии его побед над сильными рыцарями смерти, - эльфы стали считать его своим чемпионом и даже начали называть его в разговорах с людьми почтительно, по титулу.
А Таланор как слабаком был, так им и остался. Его повысили в звании за принесенную им пользу - создание и дрессировку ездовых грифонов и крылатых коней, а вовсе не за боевые навыки. До его успешного эксперимента с костяными животными в распоряжении Плети были летающие, но не ездовые гаргульи и несколько драколичей. Причем получить в пользование немертвого дракона практически невозможно. Из рыцарей смерти таким владел только Тираний, который доказал свою силу убийством ледяного великана в горах Грозовой Гряды. Зор’бе, узнав о вручении Тиранию драколича по имени Иней, ревновал и злился, прожужжав Кольтире все уши возмущениями, что их пророк с силой лоа был куда опаснее и полезнее. Однако Тиранию дали Инея не столько за заслуги, сколько для успешного выполнения новых обязанностей - контроль за работами на саронитовом руднике и в кузнице, а там по карьеру на Коне Смерти не поскачешь.
Таланоровы грифоны пришлись весьма кстати, даже странно, что как-то без них обходились и никто до него не додумался попытаться. У него было уже больше десятка, и они позволяли перемещаться по воздуху любому рыцарю смерти или одному из сан’лейн, если того требовала их миссия. Словом, его работа действительно принесла Плети немалую пользу. Вот только чем это поможет ему в бою?
