Тассариан не суетился, но ему явно не терпелось приступить к эксперименту. Вот только вероятность неудачи - девять из десяти. Было бы это возможно, об этом все бы уже знали. Вот лордеронцы, когда научились пьянеть от спиртного, всем растрезвонили, и даже до Нордскола дошло.

Когда Кольтира остался без доспеха и без одежды, Тассариан взял его за руки и отступил на шаг.

- Подожди… Хочу посмотреть на тебя.

- Любуйся, - разрешил Кольтира, усмехнувшись.

А вот ему самому любоваться было особо нечем, хотя и не сказать, что все было ужасно. Люди сами по себе были не очень-то красивы, а некоторые еще и прятали лицо за татуировками, бородой и усами. Человеческие тела отличались от тел эльфов несколько более короткими ногами и большим разнообразием фигур. Встречались как очень худые, так и невероятно тучные, но рыцари смерти все были крепкими, мускулистыми. Тассариан был сложен вполне гармонично, а излишняя растительность на его теле, которая наверняка еще и кололась, для немертвого не имела значения. Ну а на то, что уши у людей выглядели так, словно ими уже перекусил один нахальный Конь Смерти или кровожадный тролль, так на это Кольтира еще во Вторую войну привык не обращать особого внимания. Словом, были у Кольтиры партнеры и посимпатичнее, но какая, к упырям, разница.

Налюбовавшись, Тассариан закончил разоблачаться сам. Стянул с себя рубашку, открывая взгляду Кольтиры длинный рваный шрам - практически такой же, какой остался от удара, оборвавшего его собственную жизнь. Тассариана убил Фалрик - командир, друг отца. Странно, наверное, было увидеть в его глазах свою смерть - куда более неожиданно, чем умереть в бою от руки врага.

Тассариан тем временем поцеловал его снова, а потом оглядел комнату. Да, кровати нет, диваны тоже не предусмотрены. Немертвому вполне удобно все время быть на ногах и садиться только когда нужно что-то делать за столом. Стойки для оружия и доспехов, полки, два кресла и стол - по меркам Плети даже избыточно. Ну и ладно, трахаться и стоя можно - не устанут же они от этого.

Наклонившись, Тассариан коснулся губами его шеи и заскользил ладонями по плечам и спине. Его руки так и норовили потянуться к заднице Кольтиры, но Тассариан постоянно отдергивал их, словно ожидал получить по морде за недозволенное прикосновение. Да чего теперь-то скромничать, вопрос решили ведь и разделись уже. Можно было сказать ему, чтобы не морочил себе голову человеческими предрассудками, но Кольтира не нанимался упрощать ему нежизнь.

Поцелуи Тассариана спустились ниже, для чего ему пришлось сгорбиться. Еще немного, и Кольтира предложит ему сразу уже вставать на колени - для удобства, разумеется. Зачем он вообще все это делает? Вот Кольтира не чувствовал ни удовольствия, ни желания доставить его партнеру. Ласки, прелюдия - это развлечение для живых. Тассариан коснулся пальцами его соска, над которым змеился широкий иззубренный элемент руны Сокрушения Чар.

- Что ты делаешь?- нахмурился Кольтира.

Если они собрались проверять, возможно ли получить удовольствие от секса, то нужно воздействовать непосредственно на член, только там достаточно нервных окончаний, чтобы почувствовать хоть что-то. Но если кто-то будет вот так и стоять, скрючившись, и заниматься непонятно чем, то результата, каким бы они ни был, они не получат еще долго.

- Тебе неприятно?

Тассариан выпрямился и внимательно посмотрел на него. Ну давай, еще скажи, что вознамерился доставить партнеру наивысшее в его нежизни - ха-ха! - наслаждение.

- Мне никак. Я мертвый, - объяснил Кольтира. Он хотел ответить терпеливо, но тон получился такой, словно он разговаривал со слабоумным. - Меня это не интересует. И тебя не должно.

На серьезном лице Тассариана мелькнула какая-то тень, но затем он совершенно спокойно уточнил:

- “Никак” - значит, ты не против? Я могу продолжить?

Самому Кольтире и в голову не пришло бы трактовать сказанное о сексе “никак” и “не интересует” таким образом. Но Тассариану, похоже, сильно хотелось. Или наоборот, он оттягивал время, не переходя к основному действию. Кольтира махнул рукой, решив позволить ему делать все, что вздумается.

- Знал бы Повелитель, какими глупостями ты занимаешься…

Тассариан замер на пару мгновений, а потом, оторвавшись от его плеча, возразил:

- Ему не нужно это знать. У него есть более важные дела.

Минут пятнадцать потребовалось Тассариану, чтобы убедить себя в том, что оттого что он потрогает другого парня за член, его собственный не отвалится, мускулы не сдуются, а груди не отрастут. А вот прикосновения Кольтиры его очень даже радовали, хотя он наверняка тоже не мог ничего толком почувствовать. Эти его метания забавляли, но результат эксперимента пришлось признать отрицательным.

Кольтира закрывал глаза, чтобы воспринимать происходящее только притупленным осязанием. Пытался ощутить прикосновения следопытским чутьем - стало лучше, но ненамного. Он вспоминал прежних любовников и соития с ними, чтобы прийти к нужному настрою. Механически воспроизводил действия, имитируя ласку. Бесполезно. Ни физического удовольствия, ни эмоций, только усилившееся ощущение пустоты, неудовлетворенности и обделенности.

Ну и незачем вымучивать из себя какие-то реакции! Если подумать, секс только все усложнит. Поиск и удержание партнера, ревность, претензии, обиды - все эти проблемы даром не сдались бессмертным воинам Плети. Зачем тянуть бессмысленные хлопоты в нежизнь?

- Ладно тебе, Тассариан. Пора уже признать, что этот вид удовольствия нам не доступен, - констатировал Кольтира, убирая ладонь от члена человека и отталкивая его руку.

- Я хочу продолжить.

В голосе Тассариана слышался вопрос и даже просьба, но Кольтире эта возня уже надоела. Он фыркнул, стал одеваться, и Тассариану пришлось последовать его примеру. Потом Кольтиру облапали за уши и снова поцеловали, но когда он предложил пойти лучше потренироваться, его предложение было принято без возражений.

В тот день они к этой теме больше не возвращались, но еще через два Тассариан предложил повторить.

- Зачем? - удивился Кольтира. - Ничего же не вышло.

- Но разве эльфы занимаются сексом только ради плотского удовольствия?

Кольтира замешкался с ответом. Ну… нет, но… Все прочие причины тоже были не актуальны. Физическая близость только живым дает ощущение защищенности и душевного тепла. Для двух немертвых секс не может быть ни способом доставить наслаждение партнеру, ни выражением привязанности, ни доказательством взрослости или привлекательности. Разве что возможностью убить время - но зачем, когда можно потренироваться или кого-то прикончить?

- Ты что, при жизни не натрахался? А заливал, что не девственник…

Тассариан шпильку проигнорировал. Он обнял Кольтиру за талию, другой рукой стянул с его головы шлем и, что-то сделав с его ухом - то ли лизнув, то ли прикусив, - заметил:

- Это не ответ.

Кольтира пожал плечами. Связь с Тассарианом могла принести только кучу проблем, если однажды будет раскрыта. Интимные контакты между мужчинами осуждались людьми, секс по дружбе, а не насильственный, был бы весьма подозрителен для рыцарей смерти. В лучшем случае их обоих - а Кольтиру в особенности, - ждет презрение. Кел’Тузад в своей писанине утверждал, что бойцы Плети свободны от человеческих предрассудков, но он, похоже, жил в мире своих фантазий. Плеть - по крайней мере, рыцари смерти, - все еще придерживались сохранившихся с прошлой жизни взглядов на многие вещи.

Но какого упыря Кольтира будет в своих поступках руководствоваться мнениями и обычаями каких-то там людей? Пусть слабаки трепещут, опасаясь нарушить правила и привлечь к себе лишнее внимание, а Кольтира заткнет любого, что посмеет обвинить его в слабости или несоответствии необходимым для воина Плети качествам. Кольтира согласился скорее из чувства противоречия.

В прошлый раз у них обошлось без проникновения, и он про себя посмеивался над нерешительностью Тассариана или над тем, как серьезно тот отнесся к его давним словам про неважность “что куда”. Теперь же, заставив Тассариана с каменным лицом выслушивать намеки, что в следующий раз надо будет поменяться ролями, Кольтира усадил его на край кресла и опустился задницей на его член. Короткую просветительскую лекцию он прочел уже в процессе, и был бы Тассариан живым, то точно заалел бы от смущения.