Необдуманные слова, вырвавшиеся в момент злости, вдруг оказались удивительно точными. Кольтира замер, ошарашенный тем, насколько простой и понятной была причина многих его сомнений. И этого трудноуловимого ощущения пустоты и неправильности, которое едва поддавалось осмыслению, не хотело формулироваться, облекаясь в слова и причинно-следственные связи. Мысль все время ускользала, казалось, что он вот-вот должен что-то важное понять - но нет. И чем дольше он думал об этом, тем сильнее чувствовал, что дальше от цели.
А надо было просто вспомнить, что там, в прошлом, тоже был смысл, настоящий, стоящий того, чтобы посвящать ему жизнь. Точнее, Кольтира и не забывал этого, но почему-то этот факт проходил мимо его сознания. Замена не была равносильной, это несравнимые по значимости ценности.
Он был уверен, что служить Королю-Личу и становиться сильнее, чтобы служить ему с еще большей пользой - это более важно, чем защита родины и наличие любящей семьи. Но тогда почему же прежде Кольтира чувствовал большее удовлетворение от жизни? Он был… счастливее? Но разве для этого созданы рыцари смерти?
Ясность понимания, поразившая его после произнесенных слов, снова начала ускользать, как ни старался Кольтира сосредоточиться на только что осознанных фактах. Он мысленно выругался.
Неудовлетворенность и голод, которые он ощущает сейчас - это же просто нехватка энергии, верно? Ему нужна пара вурдалаков, а еще лучше - живая жертва, которой можно пустить алую, парящую на морозе кровь. Нет, не так. Он даже после битвы ощущал эту болезненную, ноющую пустоту на месте чего-то важного…
В любом случае, Тассариану не пришлось бы оберегать его ото всех, если бы с самого начала не явился в Квель’Талас. Не он, а Плеть была причиной всех сваливающихся на Кольтиру проблем, но находиться рядом с ним сейчас было невыносимо.
Ткач Смерти развернулся и хотел уйти, чтобы не видеть старшего лейтенанта, но тот, до этого несколько мгновений молча глядевший на Кольтиру и явно тоже ошарашенный его словами, снова поймал его за плечо и развернул к себе. Кольтира собирался рявкнуть, что не собачка ему, и вправе идти, куда захочет, но не успел.
- Никогда больше не произноси это вслух, - медленно, веско, процедил Тассариан, подчеркивая интонацией каждое слово. - А лучше вообще из головы выброси.
- Донесешь на меня? - с вызовом оскалился ему в лицо Кольтира.
Он никогда не видел Тассариана таким взбешенным, и, упырь его задери, занятное получалось зрелище. Вот только до потери самообладания старший лейтенант еще не дошел. Помочь ему, что ли?
- Не прикидывайся идиотом, Кольтира, - покачал головой тот.
Ну надо же, какие мы тут мудрые и степенные! Кольтира стряхнул с себя его руку. В поле его зрения попался упырь, неосторожно выбравший дорогу рядом с рыцарем смерти. Голод, мучивший Кольтиру с начала схватки с Орбазом, стал нестерпимым.
- И куда ты опять направился без разрешения? - снова вцепился в него Тассариан, и только тогда Кольтира понял, что уже шагнул в сторону, намереваясь иссушить упыря.
- Да ты затрахал уже, старший лей…
- Я сказал тебе обращаться ко мне по имени, - c подчеркнутой невозмутимостью, здорово отдающей снисходительностью, поправил Тассариан.
- Я скоро буду обращаться к тебе “мамочка”! - огрызнулся Кольтира и через пару мгновений добавил негромко: - Да понял я уже, хватит нудеть.
- Ты сам вынуждаешь меня…
Да как же ты достал своим занудством! Кольтира попробовал снова стряхнуть его руку, но Тассариан не пускал и, казалось, даже молча насмехался над бесплодностью стараний. Пытаться врезать ему бесполезно, сил было мало, магический резерв восстановился лишь на четверть, насколько мог судить все еще плоховато ощущающий его бывший следопыт.
- Тассариан. Ты напрасно распинаешься. Я все равно сейчас могу думать только о вытягивании энергии, - тщательно сохраняя спокойный, даже покладистый тон произнес Кольтира, дав волю раздражению только под конец. - Поэтому отцепись и дай мне пожрать!
Тассариан хмыкнул, но отпустил. Прикончив того упыря, он затянул кое-какие повреждения тела - немногочисленные, Маргрейв сосредоточился на том, чтобы обезвредить его, лишая энергии и возможности колдовать, а потому не успел перейти к издевательствам. Лишив нежизни еще одного вурдалака, Кольтира расслабился и забыл о злости. Наверное, Тассариану пришлось лихо поцапаться с Маргрейвом, вон даже отрубленную конечность не позволил ему забрать, а это может сильно ослабить его. Тассариан не любил конфликты. Вот потому и ворчал, срывая недовольство на Кольтире. А вовсе не потому, что считал его нуждающимся в постоянной заботе и присмотре беспомощным слабаком.
Н-да, хотелось бы верить, что это действительно так. Неважно. Пусть брюзжит и озвучивает свои требования и новые правила сколько ему угодно. Кольтира просто не станет им следовать, вот и все. И нечего на ровном месте скандал разводить.
Здорово обескураженный позорным поражением Орбазу и Маргрейву, Кольтира поклялся отомстить им обоим. Он придумал несколько вариантов мести, но реализовать удалось только один, самый незатейливый и примитивный. Кольтира довел до сведения Маргрейва, как именно Орбаз подставил его перед Тассарианом. Самой их разборки Кольтира не видел и результатов ему никто не удосужился сообщить, но оба после нее выглядели весьма потрепанными. Орбаз обещал расквитаться - с Кольтирой.
Обострившаяся вражда и сохранившееся превосходство противников заставляли Кольтиру старательнее искать способы стать сильнее. Он сумел уговорить Датуру дать ему несколько уроков темной магии - та в ней и в магии крови разбиралась еще при жизни, а теперь поднаторела настолько, что ледяной свет ее глаз даже иной раз сменялся алым из-за выпитой ею энергии. Нет, она не убивала всех, кого видела, просто вытягивала силу максимально эффективно.
Занятия с ней помогали, но этого было мало. Кольтире, в принципе, даже немногочисленных, но до чистоты отработанных приемов, выученных у Таланора, вполне хватало бы, если бы он мог пользоваться ими всегда. Но несколько сильных ударов Жнецом Душ или чем-то подобным - и он уже не боец, а тренировочный манекен. Из-за нехватки энергии не мог много уворачиваться и быстро колдовать, пользуясь сложными чарами. Фактически, все умения Кольтиры были эффективны при его превосходстве или только в начале боя. Иначе он мог лишь отбрасывать и замедлять противника, оттягивая собственное поражение.
Энергию при помощи саронитового клинка из него теперь не так просто было вытянуть, тренировки с Тассарианом приучили Кольтиру к новому стилю боя с закованным в броню противником, не знающим усталости. Теперь угрозу ему представляли руны и заклинания магии крови, которыми в той или иной степени овладели многие рыцари смерти.
Нужно было как-то повысить устойчивость к ним, чтобы резкая потеря энергии не вызывала слабость. Кольтира перебирал варианты, перерисовывал нужные защитные руны из книг, но знаний об их сочетаемости не хватало, и он обратился за помощью к Таланору и Датуре. Очень настойчиво обратился. Датура была занята своими собственными делами, Таланор не рвался помогать ненавистному ученику, но вскоре обрисованная задача их увлекла, и Кольтире больше не пришлось бегать за ними с листочками в руках.
Датура предложила делать татуировки прямо на теле: от некоторых чар крови руны на доспехе не спасут, он же все равно не глухой, а лицо и руки открыты. Для потока энергии этого достаточно.
Все тело рунами не покрыть: от размера зависит сила, мельчить нельзя. А еще требуется оставлять свободное расстояние между символами, и Кольтире нужно помнить каждый, чтобы периодически напитывать их силой, не снимая доспеха. Подбор рун - это дело сложное и ответственное. Заменить рисунки на теле - это не старую гравировку с клинка стереть и новую нанести.
Кольтира предупредил Тассариана, что в ближайшее время будет занят, и засел в своей комнате в Цитадели за схемами, книгами и рисунками. Таланор и Датура пришли в компании Джейд. Неудобство эльфийской взаимозащиты заключалось в том, что слабые рыцари смерти были вынуждены не заниматься своими делами когда захотят, а сопровождать более сильных, чтобы не остаться в одиночестве. Самой сильной из троих посетивших Кольтиру эльфов была Датура, так что Джейд, следопытка, не сумевшая овладеть более-менее серьезной магией, выступала в роли ее свиты. Вряд ли ей это нравилось, и неудивительно, что ее переполняла злоба на всех и каждого, такая же как та, которую нередко ощущал и сам Кольтира.
