В искренность этого уверения Кольтира, в принципе, поверил. Ну не походил всегда спокойный и надежный Тассариан на того, кто из-за подобной мелочи может резко переменить отношение. Тем более, что для людей роль пассивного партнера тем и позорна, что маркировала мужчину как слабака, которого можно унижать сколько угодно. А таким Тассариан Кольтиру уже видел целый год, да и частично до сих пор. И вообще все они мертвы, и тема сексуальных предпочтений давно не актуальна, все это прошлое.
Об этом разговоре, ничего не изменившем в отношении старшего лейтенанта к нему, Кольтира быстро забыл. И когда через несколько дней Тассариан внезапно поцеловал его, Кольтира никак - ни чуточки, - не был к этому морально готовым.
Произошло все это в отведенной Кольтире комнате в Мрачном Своде. Тассариан зашел к нему поговорить о делах, и когда беседа иссякла, шагнул ближе. Кольтира не ожидал от него нападения: Тассариан мог начать тренировку без предупреждения, но тесное помещение для этого не подходило. Потому и не шарахнулся назад, увеличивая дистанцию, а только вопросительно посмотрел на него. А тот, безо всякого злорадного торжества и предвкушения на лице, по которым легко распознать намерение устроить какую-либо пакость, спокойно глядя Кольтире в глаза, обнял его за талию и, притянув к себе, поцеловал.
Приглушенно стукнули доспехи, ударившись друг о друга. Какого…?! Кольтира врезал ему по челюсти, другой рукой сплетая заклинание Конуса Холода. Мощный поток воздуха откинул Тассариана к стене, давая время Кольтире шагнуть к столу и схватить с него свой меч.
Тассариан, ожидая новой атаки, выхватил свой клинок. Кольтира, пока позволяло расстояние, сплел чары Ледяной Глыбы и держал их невыпущенными, наготове.
- Не смей, - предупредил он. Прозвучало не угрожающе, а растеряно.
Непонимание, что происходит, не мешало действовать и защищаться, но Кольтира действительно не чувствовал возмущения и гнева. Только замешательство и недоумение. Словно он был тем самым треклятым детенышем крылобега, которого мать кормила и защищала от лис, а тут вдруг надумала поужинать им сама. Похоже, Кольтира все это время доверял Тассариану, а ведь доверие - это не то, что вправе себе позволять рыцарь смерти. Но какого упыря вообще? Тассариан три года игнорировал или пересекал разговоры об их якобы связи, и Кольтира уверился, что с этой стороны ему угрозы ждать нечего. Так почему теперь это происходит?
Он впился взглядом в своего бывшего защитника, отвечавшего ему сердитым прищуром. Что сейчас сделает? Нападет? Кольтире не справиться с ним. Пригрозит, что не будет больше защищать его? Достаточно ли Кольтира исправил отношения с эльфами, чтобы их солидарность начала распространяться и на него? Даже если нет - он все равно не согласится на такие унизительные условия.
Повисла напряженная тишина. Кольтира слышал сквозь толщу каменных стен Мрачного Свода голоса рыцарей смерти и стук их сапог.
- А нормально, словами сказать, что не хочешь — переломишься? - проворчал Тассариан и, спокойно повернувшись к вооруженному противнику спиной, вышел из помещения.
Кольтира ошарашено смотрел ему вслед. И все? Он не хочет - и этого достаточно? То есть Тассариан сейчас просто подкатывал к нему, как любой эльф, которому кто-то приглянулся в компанию для коротания ночи? Так предупреждать же надо…
Впрочем, даже если бы Тассариан соизволил сначала объяснить свои намерения и спросить разрешения, Кольтира все равно бы ему отказал. Чем меньше он зависел от своего защитника, тем быстрее проходили приступы злости в его адрес, а сила и хладнокровие Тассариана, его надежность - все это вызывало уважение, да. Окажись они в других обстоятельствах, Кольтира мог согласиться хотя бы даже из любопытства: он никогда не спал ни с кем, кроме соплеменников и соплеменниц. Тассариану ведь тоже наверняка именно из любопытства захотелось опробовать упущенное при жизни. Кольтира припомнил тот недавний разговор, когда сам сказал Тассариану, что прежние законы морали не имеют значения - вот тот и решил узнать, каково это.
Но они - нежить, а, главное, Тассариан - его командир, и Кольтиру и без того все считают его подстилкой. Это была бы крайне унизительная связь. Даже если на одну ночь, даже если никто не узнает, а сам Тассариан готов посмотреть на нее по эльфийским правилам.
Кольтира счел произошедшее всего лишь недоразумением, но когда Тассариан на следующий день попытался объясниться, ему захотелось поскорее закрыть неприятную тему.
- Мы можем не обсуждать это? - напряженно и даже как-то агрессивно оборвал он старшего лейтенанта на полуслове.
- Эмм… Ладно, - после короткой паузы отозвался тот и добавил: - Не заводись только.
- Я с тобой спокойно говорю! - рыкнул Кольтира.
- Ну-ну, - усмехнулся Тассариан. - Да ты вечно ершишься по каждому пустяку.
Пустяку?! Заняться кому-то нечем, лезет целоваться, ничего заранее не объяснив, хотя знает, как это все расценивается в Плети. А теперь “не заводись” и “по каждому пустяку”! Кольтира бросил на него разъяренный взгляд, но промолчал.
- Дикий ты какой-то. Ни поговорить с тобой, ни приласкать. Может, тебя, как Стерву, надо клыкаррами задобрить? - принялся рассуждать Тассариан, будто не замечая, насколько эта тема злит собеседника.
“Что за чушь ты несешь? Я всегда с тобой нормально разговариваю!” - хотел возмутиться Кольтира, но понял, что тот над ним попросту посмеивается, искоса поглядывая за его реакцией. Ему пришло в голову несколько весьма едких вариантов ответов, но все их можно было расценивать как провокацию продолжить начатое вчера. Тассариан, похоже, не станет этого делать, но давать ему еще одну возможность поддеть его, Кольтира не собирался.
Он молча развернулся и ушел искать Сапф, чтобы улучшить настроение, доведя ее до такой же ярости, как в тот раз, когда она попыталась атаковать его Светом. Тассариан вслед позвал его по имени, но Кольтира не стал оборачиваться и продолжать разговор. Разумный следопыт не ввязывается в поединок, даже словесный, в ситуации, когда каждый выпад можно обернуть против него же.
Сапф обнаружилась в компании человеческих и эльфийских рыцарей смерти, которые столпились вокруг еще живого врайкула, сидевшего на полу. Руки у него были связаны за спиной, но никто на него не нападал, все только внимательно смотрели на него, а тот испуганно вытаращился на них и морщился, как от боли.
Кольтира подошел к Сапф и поинтересовался, чем они все заняты.
- Тут некоторые считают, что если отрезать веки, а глаза не трогать, то живой все равно ослепнет. А другие не согласны. Вот, проверяем теорию практикой, - пояснила она, продолжая с любопытством поглядывать на врайкула.
Вот тоже кому-то заняться нечем. Кольтира мысленно покрутил у виска. Ему нравилось убивать и нравился страх. А вот чужая боль его не трогала, и садистские эксперименты не увлекали. Одно дело попугать жертву грядущей беспомощностью, пообещать дать ему пожить достаточно, чтобы успел помучиться. Насладиться его ужасом и беспомощной яростью. Так нет же, стояли спокойно и наблюдали, как будто ими и впрямь двигал научный интерес. Сапфириэль, бывшая жрица, обученная основам целительства и знакомая со строением тела, наверно, и впрямь по этой причине тут оставалась. А вот Рокир и не намного менее агрессивный человек с непроизносимым именем по прозвищу Чумопал точно не за знаниями тянулись.
А вообще, с чего бы врайкулу ослепнуть? Ну пересохнет в глазах, больно будет, но чтобы прямо навсегда вывести глаза из строя? Снега растопит в ладонях, намочит глаза водой и все пройдет. У этого не пройдет, его убьют раньше, но в принципе-то…
- А ты как считаешь? - просил он у Сапф негромко, чтобы не отвлекать “исследователей”.
- Что со временем все-таки ослепнет.
- А я слышал историю о следопыте, попавшем в плен к троллям, с которым так же поступили, и он не ослеп, - припомнил Кольтира.
Сапфириэль взяла его под локоть и повела прочь от остальных.
- Потом узнаем, чем дело кончилось, - пояснила она. - А того следопыта, наверно, магия Солнечного Колодца оберегала от потери зрения. Сейчас он бы так легко не отделался. Но упырь с ней, со слепотой. У нас с тобой еще с прошлой недели нерешенный вопрос остался. Я собираюсь нашпиговать тебя ледяными стрелами, заточить в куске льда и поиздеваться над твоей беспомощной тушкой.
